Госминистр Бакрадзе: европейцы знают, как уберечь культуру и историю

Согласовать интервью с госминистром Грузии по вопросам интеграции в евроатлантические структуры оказалось не так просто. Встречи с населением в регионах, международные визиты, переговоры и презентации — разводила руками руководитель пресс-службы с белоснежной улыбкой. И вот наконец, двери госканцелярий открылись для СОВЫ. Побеседовать с Давидом Бакрадзе в субботу утром отправилась наш корреспондент Марта Ардашелия. На вопрос о законном выходном дне, госминистр полушутя ответил, что правительству не придется работать по субботам, когда Грузия вступит в ЕС. Оказалось, что в этот выходной в госканцелярию вызвали весь состав кабмина на очередные консультации с премьер-министром. О европейском пути Грузии, процессе интеграции в НАТО, российской мягкой силе, мифах и страхах грузинского общества Давид Бакрадзе рассказал СОВЕ.

— Ваш министерский портфель подразумевает некую роль посла Евросоюза и НАТО в Грузии. Вы продвигаете идеи интеграции в евроатлантические структуры в нашей стране…

— Сотрудничество с НАТО и ЕС – важная часть политики, которую проводит грузинское государство. К тому же, таков заказ грузинского общества. Население страны выступает за интеграцию в евроатлантические структуры.  Мы стараемся выполнить волю нашего избирателя. Но популярность этих структур в обществе зависит от разных факторов, поэтому важно поддерживать высокий уровень поддержки, ведь мы верим в этот путь. Вместе с тем, мы хотим, чтобы это был осознанный выбор жителей страны, основанный не только на одних эмоциях. Мы должны точно знать, почему НАТО и ЕС необходимы Грузии. Это станет гарантией того, что население не сменит мнение легко. В Тбилиси уже много лет работают информационные центры НАТО и ЕС. В соответствии с действующей стратегией, в течение года они проводят до 400 встреч с разными целевыми группами.

Это должен быть осознанный выбор населения, основанный не только на одних эмоциях. Мы должны точно знать, почему НАТО и ЕС необходимы Грузии.

В эти группы входят люди, которые сами являются источниками информации – учителя школ, профессора вузов, сотрудники органов местного самоуправления, фермеры и т.д. Мы также проводим встречи в епархиях. Это очень интересный и важный диалог. Мы открыто беседуем обо всем, что может волновать в процессе евроинтеграции Грузии представителей отдельных групп общества. В параллельном режиме работает департамент  по стратегическим коммуникациям. Он был создан в прошлом году. Угроза роста антизападных настроений стоит не только перед Грузией. Она одинаково проявляется во всех странах-участницах формата «Восточное партнерство». Вместе с западными друзьями мы разрабатываем программу, которая не направлена на использование пропаганды, как метода противодействия пропаганде. Напротив, ее цель — донести позитивные послания до населения. Важно ознакомить людей с теми благами, которые несут ЕС и НАТО. В этом нам помогают НПО и дипломатические представительства, аккредитованные в Грузии. Мы же, в свою очередь, координируем эти процессы.

— Что касается реальной пользы. На каком этапе сейчас находятся переговоры по либерализации визового режима со странами Шенгенской зоны?

— В этом вопросе Грузия пользуется поддержкой всех стран-членов Евросоюза. На разных этапах предполагается принятие решений на разных уровнях. В целом, у нас есть гарантированная поддержка  Евроомиссии вопросе либерализации визового режима, неприятных сюрпризов мы не ожидаем.

 — Что нужно сделать Грузии? С формальной или другой точки зрения?

— Нужно внимание. Сейчас мяч — на стороне Евросоюза. Визовая либерализация – первый шаг, свидетельствующий о том, что грузинское общество — часть европейского. Этот сигнал мы получили в декабре.Для нас было важным, что Грузия со своей стороны выполнила все обязательства. Сейчас нам остается только мониторить этот процесс. Из Брюсселя мы получаем очень позитивные сигналы.

— Для Грузии это, безусловно, большое достижение, но и большой вызов. Что вы скажете скептикам, утверждающим, что после того, как Европа откроет границы, в Грузии никого не останется — все уедут на заработки?

— Я не согласен с этим утверждением. Я хорошо знаком с грузинами, нелегально работающими в Евросоюзе. Прежде, чем стать госминистром, я работал послом Грузии в Греции. В этой стране живут до двухсот тысяч наших граждан. Мы очень ценим этих людей; все эти годы они помогали своим семьям в Грузии. И именно из-за визовых регуляций они в течение 15 лет не могли приехать домой, поскольку боялись, что вернуться обратно не смогут. Для этих людей процесс визовой либерализации будет очень позитивным. Они смогут без страха посещать свою родину. Те, кто хотел получить визу и уехать, уже сделали это. Новая формула: 90 дней в течение каждых 180-ти, которую предлагает нам Евросоюз, дает стимул людям не нарушать условия. Свидетельство тому — Молдова. Процент тех, кто нарушил этот режим, очень низкий. Немногие отказались от преимуществ свободного передвижения по ЕС. Санкция: пятилетний запрет на въезд в зону Шенгена.

— Что касается Соглашения о глубокой и всеобъемлющей зоне свободной торговли между ЕС и Грузией (далее DCFTA, — прим. СОВЫ). Многие неправительственные организации критиковали власть за то, что бизнес не осведомлен об этом соглашении.

— Не соглашусь с этой критикой. Хочу сделать разъяснения для тех, кто считает, что DCFTA не работает. Эта часть Соглашения об ассоциации является лучшей законодательной практикой, выработанной европейскими странами за время существования. Важно, чтобы мы внедряли эту практику в действительность постепенно, иначе нашей экономике будет тяжело. Именно поэтому в Соглашении все расписано на годы вперед. Это не одноразовая акция. Первый эффект — значителен. Экспорт грузинской продукции в ЕС вырос на 15%. Наблюдается противоположная тенденция в отношении российского и украинского рынков. Экспорт в эти страны снизился почти вдвое. То же самое происходит с рынком СНГ. Вместе с тем, отмечен рост в отношении Китая. То есть позитивная тенденция касается новых направлений, которые развивает наше правительство.

DCFTA-это высокий стандарт экономического сотрудничества, производства в целом. Мы сможем адаптировать к этому высокому стандарту наше производство. Но мы не можем уже сегодня требовать от производителей следовать новым стандартам. Потребуется время. Но мы уже наблюдаем рост экспорта сельскохозяйственной продукции. Так как особых требований к этим продуктам нет. В рамках имплементации DCFTA работают программы, направленные на помощь малому и среднему бизнесу.

— У стороннего наблюдателя может создаться впечатление, что, несмотря на активное сотрудничество с НАТО, власти делаютакцент на Евросоюз?

 — С Евросоюзом у нас другая динамика отношений. Соглашение об Ассоциации, DCFTA действуют уже два года.С другой стороны, — вопрос либерализации визового режима. Все это усилило видимость присутствия ЕС в нашей стране. Если мы будем рассмотривать отношения с НАТО… это визит генсека Столтенберга в Грузию, визиты первых лиц нашей страны в Брюссель, открытие тренировочного центрав Вазиани (военная база недалеко от Тбилиси, – прим.СОВЫ), увеличение обороноспособности Грузии. Представители альянса и министерство обороны Грузии работают вместе, чтобы привести систему обороны нашей страны в соотвествие со стандартами НАТО. На министериале в  Брюсселе в декабре было заявлено, что Грузия должна иметь  все практические инструменты для подготовки к членству. План действий на этот год уже утвержден.Он очень амбициозный. Восьмой год мы работаем по этой схеме, подобная программа действует только в странах, которые уже получили План действий по членству в альянсе. Результат в этом направлении впечатляет. Грузия готова, как и прежде, принимать участие в международных миротворческих операциях. Наши солдаты бок о бок с натовскими военными защищают мир и стабильность на планете. Также работает комиссия Грузия-НАТО. Другие страны-аспиранты в подобном формате не участвуют. Вам известно, с какой частотой проходят в Грузии масштабные военные учения альянса. И мы готовы к тому моменту, когда НАТО примет политическое решение, когда сочтет, что вступление Грузии в альянс целесообразно.

Мы боремся с достаточной мощной пропагандой. Эта машина стряпает невообразимые мифы, часть которых даже смешно читать. К примеру о том, что в Италии запрещают крестить младенцев…

 

— Главный вопрос, который мы слышим с тех пор, как коалиция «Грузинская мечта» пришла к власти, – как можно совмещать активное сотрудничество с НАТО и ЕС и при этом не нагнетать отношения с Россией?

— В первую очередь благодаря неагрессивной риторике. Мы постоянно повторяем: интеграция Грузии в европейское пространство не направлено против кого бы то ни было. Это выбор нашего общества и политической элиты страны. В России, кажется, это начинают понимать. Мы пытаемся объяснить российской стороне, в том числе в рамках формата Абашидзе-Карасин, что мы готовы обсуждать вопросы, не касающиеся политики, готовы к сотрудничеству в этом направлении. Важно, чтобы часть грузинского населения, имеющая прагматичный интерес в отношении торговых, гуманитарных или культурных отношений с Россией, могла его реализовать. Сделанные в этом направлении шаги дают возможность воплощать эти интересы в жизнь, и при этом избежать трансформации в политические предпочтения. Наш политический вектор направлен  на Запад. Пропаганде мы противопоставляем позитивные послания о конкретных благах, которые приносит курс на интеграцию в евроатлантические структуры. Для нас это приемлемее, чем разговоры о том, каким плохим может быть другой выбор. И это несмотря на то, что мы боремся с достаточной мощной пропагандой. Эта машина стряпает невообразимые мифы, часть которых даже смешно читать. К примеру о том, что в Италии запрещают крестить младенцев… Я считаю наш подход верным. Наша повестка дня заслужила поддержку лидеров НАТО и ЕС. Путем деэскалации можно добиться большего, чем путем конфронтации.

 — А что противопоставляете «мягкой силе», которую использует Россия?

— Я уверен, что европейскому выбору Грузии ничего не грозит, тем более, что из-за России нам пришлось многое пережить. Недавно наш аппарат издал книгу о том, что Грузия всегда была частью Европы. Несмотря на то, что мы находимся по другую сторону Черного моря, тенденции развития Европы затрагивали и нашу страну. Это был параллельный процесс. Мы,в свою очередь, вносили свой вклад в развитие Европы. Мы всегда разделяли европейские ценности, у истоков которых – ценности христианские. Какое-то время мы были оторваны от Европы. Именно тогда произошел самый мощный обвал. Европа же приняла правовую форму, которая вылилась в Евросоюз. Мы вновь пытаемся стать частью этого пространства. Что касается культуры, искусства… эпоха Руставели опередила эпоху Ренессанса.Тоже самое можно сказать о модернизме. Развитие кино проходило в параллельном режиме. Через несколько лет после Бульвара Капуцинов кинотеатр открыли в Поти; тогда это не считалось шагом на пути к евроинтеграции, это было частью нашей идентичности.

Если кто-то и знает, как уберечь культуру и историю, так это европейцы. Многообразие – это самое большое богатство, которое есть у Европы.

Страхи, связанные с потерей нашей исторической, культурной или национальной идентичности, – лишены оснований. Напротив, если кто-то и знает, как уберечь культуру и историю, так это европейцы. Многообразие – это самое большое богатство, которое есть у Европы. Они считают нас частью этого богатого мира,ведь мы являемся уникальными представителями европейской культуры. Каждое слово, которое произносится с высоких трибун в Брюсселе, переводят на 24 языка. Что касается религии — в Греции, где я был послом, православие имеет статус государственной религии. Так что все страхи,существующие в обществе, – абсолютно безосновательны.