В парламент Грузии по итогам выборов проходят три партии. 5-процентный барьер удалось преодолеть и "Альянсу патриотов" — сравнительно молодой политической силе, выступающей с традиционалистских позиций. Успех партии многие восприняли как победу российской "мягкой силы". Политолог Корнелий Какачия рассказал СОВЕ о причинах подобного выбора грузинского избирателя.
— «Альянс патриотов» вышел на третье место по итогам парламентских выборов. Означает ли это, что т.н. российская «мягкая сила» имеет в Грузии большое влияние?
— Если обратить внимание на предвыборные тенденции, результат не стал неожиданностью. Все социологические опросы указывали на то, что «Альянс патриотов» был очень близок к преодолению этой, скажем так, проходной зоны.
Это было вызвано различными факторами. Несмотря на то, что в продвинутой части грузинской общественности принято считать, что все в стране являются сторонниками либерально-демократических ценностей, на самом деле реальность несколько иная. Если взглянуть на страну в целом, особенно на регионы, мы увидим довольно большое количество людей, испытывающих ностальгию по Советскому Союзу, по, скажем так, традиционным ценностям. Российский рынок они считают для себя более ценным, чем европейский. Соглашение об ассоциации с ЕС и другие подобные договоры им ни о чем не говорят. Добавим к этому российскую пропаганду, которая очень сильна в Грузии. Добавим также, что политические партии типа «Альянса патриотов» или партии Нино Бурджанадзе открыто заявляют о так называемой формуле успеха в отношениях с Россией. Учитывая все это, мы не должны удивляться, что подобные партии получили значительную поддержку. Плюс к этому отмечу, что эти силы достаточно хорошо организованы и финансово обеспечены. Если взглянуть на первую двадцатку списка «Альянса патриотов» , мы увидим имена нескольких миллионеров. Это подтверждает, что у партии действительно была большая финансовая поддержка. А кроме прочего, у них есть собственное телевидение, которое они очень эффективно использовали.
В отличии от других партий, например, от тех же либералов, они действительно ездили в регионы и встречались с людьми. И они начали готовиться к выборам не сейчас, подготовка шла на протяжении последних четырех лет.
— Должен ли нас настораживать подобный результат, учитывая хотя бы тот факт, что 20% территории Грузии оккупированы российскими войсками?
— Думаю, мы не должны делать из этого сенсацию. Подобные тенденции очевидны. Взять хотя бы результаты последних социологических исследований, которые говорят о росте симпатии населения к России. У определенной части нашего населения имеется такая склонность. Иногда она выражается в 20-ти процентах, иногда в 25-ти. Исходя из этого, результат выборов был ожидаем.
Было бы неправильно ждать моментальной революции в сознании людей. Такой скачок в рамках одного поколения невозможен. Давайте не забывать, что в Грузии живет большое число людей, заставших Советский Союз. У многих в России есть родственники. Им, скажем мягко, не совсем понятны европейские ценности или демократия.
Если задуматься о том, какое это имеет отношение к территориальной целостности и стремлению Грузии к евроинтеграции, то было бы неправильно ждать моментальной революции в сознании людей. Такой скачок в рамках одного поколения невозможен. Давайте не забывать, что в Грузии живет большое число людей, заставших Советский Союз. У многих в России есть родственники. Им, скажем мягко, не совсем понятны европейские ценности или демократия. Это говорит о том, что общественным организациям, правительству, политическим партиям необходимо проводить более интенсивную работу для того, чтобы повысить информированность избирателя до должного уровня. Разъяснить все плюсы евроитенграции. И главное — это не должно выглядеть как элитарный проект, хотя именно это мы сегодня наблюдаем. И до тех пор, пока продолжается эта тенденция, у определенной части общества мы будем наблюдать некий скептицизм.
Я не делал бы из этого трагедии, ведь, если взглянуть на другие страны, например, Молдову, там этот показатель гораздо выше — около 50% населения придерживается подобных взглядов. В Украине также наблюдается достаточно высокий показатель. Но для Грузии это все-таки высокий процент, исходя из того, что большинство на протяжении многих лет демонстрирует приверженность западному курсу, что часть нашей территории оккупирована, а после войны 2008 года прошло совсем мало времени. Конечно, такие результаты, мягко говоря, удивляют. Учитывая то, какие тяжелые потери понесла Грузия в этой войне.
Политика, которую проводила нынешняя власть, фактическое снятие всех ограничений для пророссийских телекомпаний, должна прекратится. Да, на первый взгляд все это выглядит демократично, но с другой — когда в 40 километрах от Тбилиси стоят оккупационные войска, а правительство в это время не мешает распространению российской пропаганды и вещанию пророссийских каналов.
– Оппозиция, в частности «Единое национальное движение», обвиняли власти в неэффективной политике в области евроинтеграции. Возникали вопросы, почему пророссийские силы владеют телеканалами, поднимался вопрос о блокировании российских федеральных каналов. Мы помним, что в условиях правления ЕНД все это было в порядке вещей. Очевидно, что ограничения и диктатура не работают. Но нужны ли регуляции на определенном уровне? Какой рецепт могли бы предложить вы?
— Сложно противостоять российской пропаганде ответной пропагандой. Необходимо бороться правдой. Для этого не только правительство, но и общество, в том числе, академические круги, неправительственные организации, аналитические центры должны проявлять активность. Необходимо пресечь попытки российской пропаганды, которые они («Альянс патриотов», — прим. СОВЫ) удачно используют. Политика, которую проводила нынешняя власть, фактическое снятие всех ограничений для пророссийских телекомпаний, должна прекратится. Да, на первый взгляд все это выглядит демократично, но с другой — когда в 40 километрах от Тбилиси стоят оккупационные войска, а правительство в это время не мешает распространению российской пропаганды и вещанию пророссийских каналов. Так что не стоит удивляться результатам, которые мы получили.
С этой точки зрения, самая большая часть работы лежит на обществе. Я не могу сказать, что оно ничего не делает. Думаю, те положительные результаты, которые мы имеем, в большей степени заслуга именно грузинской общественности. Особенно молодежи. Иначе сегодня мы бы находились в гораздо более плачевном положении.
