— В первую очередь, спасибо за то, что согласились дать интервью…
— Я бы хотел в самом начале нашего разговора выразить готовность и желание сотрудничать с журналистами, любыми средствами массовой информации, отвечать на интересующие вас вопросы. Я приветствую интенсивный диалог и сотрудничество с неправительственными организациями. Конституционный суд, я, как его нынешний председатель, открыты к общению и обсуждению всех процессов, которые происходят и будут происходить в суде.
— В таком случае, начнем с громких обвинений. Против вашего избрания активно выступала оппозиция. Вас называли проводником воли негласного лидера «Грузинской мечты» Бидзины Иванишвили. Соответственно, после вашей победы, по мнению оппонентов, правящая сила установила полный контроль над всеми ветвями власти – законодательной, исполнительной, теперь уже и судебной.
— Судьи независимы в своей деятельности и подчиняются исключительно Конституции и закону. Запрещается и карается по закону любое воздействие на судью или вмешательство в его деятельность с целью оказать влияние на принятие решения. Должность судьи несовместима с любой другой должностью и оплачиваемой деятельностью, кроме педагогической. Судья не может быть членом политической партии, принимать участие в политической деятельности. Это прописано в Конституции нашей страны. Надо ли говорить, что человек я крайне законопослушный?!
Политика – не моя сфера деятельности. Я к ней равнодушен. Так на каком основании на меня пытаются вешать ярлыки?
Я не могу серьезно воспринимать обвинения, которые не имеют под собой почвы. Поэтому, считаю в корне неправильным делить всех должностных лиц на «своих» и «чужих». Меня характеризуют как человека, который в силах выполнить возложенные на него обязанности. Я – человек дела, хороший менеджер, если хотите. Поэтому, предлагаю оценивать меня по моим делам и принятым решениям.
Заза Тавадзе с семьей на фоне родительского дома в Зестафони
— Допускаете ли вы, что поводом для подобных обвинений послужил ваш бэкграунд, профессиональный опыт? Раньше вы ассоциировались с бывшей правящей партией Грузии («Единое национальное движение»), а теперь вас называют судьей, контролируемым нынешней правящей командой («Грузинская мечта»)…
— Давайте называть все своими именами. Я – не политик. И никогда им не был. Я – судья. Поэтому воспринимать меня как приближенного к той или иной политической силе человека – априори неправильно. Политическая составляющая в моей карьере – минимальна. У меня многолетний опят работы в Конституционном суде, в разные годы я занимал пост главы юридического департамента министерства по делам беженцев и расселению, был заместителем главы департамента кадрового обеспечения Генеральной прокуратуры Грузии, затем сам возглавил этот департамент. Особо хочу отметить период работы на посту заместителя министра юстиции, который я занимал с 2008 по 2010. Под руководством Зураба Адеишвили мы работали одной сплоченной командой. Сформировались отношения, построенные на доверии и уважении друг к другу. Такая атмосфера давала возможность работать много и плодотворно. И после решений, принятых мной, никогда и ни у кого вопросов не возникало.
— Зато сейчас они появились. Речь идет об исках, внесенных телекомпанией «Рустави-2», о деле бывшего мэра Тбилиси Гиги Угулава и т.н. «деле кабелей», связанным с коррупцией в Минобороны Грузии. Оппоненты обвинили вас в умышленном затягивании решений по этим делам. Как вы можете это прокомментировать?
— Все до банального просто. И то, что я сейчас скажу, прекрасно знает любой юрист. Речь идет о процессе рассмотрения дела. Существуют сроки, предусмотренные законом, и они не взяты с потолка. Создается впечатление, что происходящее вокруг Конституционного суда, шумиха вокруг дела «Рустами-2» – это превентивные меры. Но, думаю, подрывая имидж Конституционного суда, можно лишь усугубить ситуацию: создать негативный фон по решению, которое Конституционному суду еще только предстоит принять.
— Вы не ответили на вопрос о деле экс-мэра Угулава и «деле кабелей»?
— Я бы назвал это субъективно ангажированным вопросом. Категорически не приемлю избирательности правосудия. Конституционный суд принял на рассмотрение около 35 исков, в которых фигурируют заключенные. Чем другие дела менее важны, чем эти два?
Все истцы ждут решения Конституционного суда, почему его не должны ждать и фигуранты дел с высоким общественным интересом?! Это и есть равноправие.
Почему известный, популярный человек, которого поддерживает определенная политическая сила, средства массовой информации, у которого есть возможность нанять хорошего адвоката, должен иметь приоритет?! Сейчас я говорю, в том числе, о сроках рассмотрения дела. Для нас все дела одинаково важны, потому что права и основные свободы человека – одинаковы для всех. Конечно, когда речь идет о заключенных, мы должны всячески стараться быстрее рассмотреть иск, но как быть с делами, которые поступили в Конституционный суд раньше дела Угулава или «дела кабелей»? Положить их на полку, отложить на потом? Так что, мы будем действовать только и только в соответствии с законом.
В свободное от работы время, Заза Тавадзе любит проводить время с семьей в родном Зестафони
— За вашей спиной – многолетний опыт работы в Конституционном суде Грузии. Какие решения или постановления запомнились вам больше всего, врезались в память?
— Кстати, исходя как раз из актуальности темы сроков рассмотрения дела, мне вспомнился очень важный кейс. Истец требовал принятия решения в кратчайшие сроки и признания неконституционным законодательный акт, регулирующий донацию печени в Грузии. Не буду вдаваться в подробности, говоря простым языком – в соответствии с законодательством нашей страны, стать донором могли исключительно родственники пациентов или трупные доноры. А вот друг, сосед или человек, с которым пациента связывало духовное родство, помочь сохранить его жизнь не мог. В этом случае под риском оказалось право на жизнь. Теперь, после внесения поправок, круг людей, которые могут быть потенциальными донорами печени, расширился. Я этим делом очень горжусь. Нам удалось спасти кому-то жизнь.
Членство в Конституционном суде, как и председательство в нем, — большая честь и большая ответственность. Я горжусь тем, что сумел завоевать среди коллег доверие и авторитет, благодаря чему заручился необходимой поддержкой для избрания председателем суда. И я могу только приветствовать тот факт, что после внесенных в законодательство изменений главу Конституционного суда избирают без какого бы то ни было вмешательства со стороны других ветвей власти.
— Ну и, конечно же, хотелось бы узнать о ближайших планах, как вы себе представляете работу в Конституционном суде в качестве председателя?
— По возвращении из Вильнюса (в столице Литвы проходит Конгресс Ассоциации конституционного правосудия в странах Балтии и Черноморского региона, — прим. СОВЫ) меня ждет загруженный рабочий график. Только в 2016 году к нам на рассмотрение поступило 155 исков. Это – беспрецедентное количество. Нужно приступить к делу как можно скорее, чтобы в стране была обеспечена защита прав и свобод человека, а так же гарантирована защита баланса, существующего между ветвями власти. 27 октября состоится заседание пленума. Мне предстоит представить кандидатов на две вакантные должности заместителей председателя Конституционного суда, а так же предложить кандидатуру на пост секретаря Конституционного суда.