«Получайте удовольствие, это – комедия». Слова режиссера Зоси Родкевич, произнесенные непосредственно перед началом показа казалось бы политической документалки, несколько смутили. Фильм снимался в 2012-2015 годах, когда российской оппозиции явно было не до смеха. Да и убийство Бориса Немцова – не лучший эпизод для кино комедийного жанра. Но во время просмотра в зале действительно то и дело кто-то хихикал…
Кинопортрет Бориса Немцова изначально задумывался как документальная короткометражка. Трагическая гибель оппозиционера внесла свои коррективы в процесс съемок: юмор не пострадал, но драматизма стало больше.
«Это кино не про политику, а про человека, друга, который занимался политикой и которого убило правительство моей страны», – объясняет автор ленты.
Зося Родкевич признается: ей никогда не нравился Немцов-политик, такой «старый либерал». Не совпадало и их видение того, как должен выглядеть биографический фильм. Незадолго до смерти Немцова они даже рассорились. Но лента, тем не менее, о друге. Бориса и Зосю, как выяснилось, многое роднило, к примеру, один на двоих день рождения – 9 октября.
Без купюр
Один из лидеров российской несистемной оппозиции, которого некогда называли преемником Ельцина и прочили в президенты, в фильме Зоси Родкевич то предстает перед зрителем в одних трусах, то перебивает свою речь частыми ненормативными вставками. «У него была киногеничная жизнь», – считает автор ленты. Категорических «нет» на съемки он почти не говорил, а частые просьбы выключить камеру режиссер списывала на банальное кокетство.
Немцов подпустил Зосю вплотную – на непозволительное для политиков советской и постсоветской формации расстояние. И такой, почти интимный, формат, очевидно, побуждал его на откровения, некоторые из которых – почти пророческие. В фильме Борис несколько раз затрагивает тему смерти, впрочем, чрезмерный фатализм восполняет свойственным ему оптимизмом. «Кажется, будто вся жизнь впереди», – говорит Немцов в одном из эпизодов. В другом, говоря о том, как победить Владимира Путина, признается, что в этом вопросе придерживается почти тибетской философии: «Я его должен пережить».
«Звонарь России»
Политики в фильме много. И ее тоже видно с близкого расстояния. Оппозиционные протесты в Москве, предвыборная кампания в Ярославле, суд над Алексеем Навальным в Кирове… Первые слова главного героя – тоже о политике:
«Почему путинизм противен? Потому что там есть вождь. Не, кстати, Сократ, не Спиноза, не какой-то там Макиавелли. Совершенно нет. Обычный, средний такой – троечник. Но поскольку ему дали огромную власть, он, конечно, беспредельничает. Это плохо».
Неформальный Борис Немцов живет политикой не меньше публичного. Критика путинизма, обличение совка, попытки пробудить Россию ото сна. В одном из эпизодов фильма, взобравшись на колокольню, Немцов заявляет: «Хочу быть звонарем, я разбужу Россию!».
Жизнь на монтажном столе
Убийство Бориса Немцова в самом сердце Москвы, недалеко от стен Кремля, предопределило видеоряд фильма, изменив и его начало, и концовку. На первых кадрах – траурное шествие в Москве с главным лозунгом «Герои не умирают». В финале ленты – прощание с Немцовым. Когда Бориса застрелили, фильм уже был отправлен в монтажку. Но трагический поворот заставил пересмотреть всю концепцию документальной ленты, 90 часов чернового материала пришлось монтировать по новой.
В России «Мой друг Борис Немцов» попал под неофициальную цензуру. Ждать разрешения на прокат от Минкульта пришлось долгих три месяца, ждать согласия на показ от кинотеатров – порой даже нет смысла. На кинофестивале в Москве, к примеру, ленту сняли с показа, сославшись на то, что ни одного билета продать не удалось. В Тбилиси фильм о Немцове продемонстрировали на большом экране дважды. Спрос на документальное кино об убитом российском оппозиционере в Грузии явно высокий. Интересом к картине за пределами России Зося Родкевич довольна. Правда, на просьбу попозировать для СОВЫ в уже опустевшем после показа кинозале, когда все зрители разошлись, с опаской говорит: «А вдруг читатели решат, что и в Тбилиси не было продано ни одного билета».
Режиссер и человек
Зося Родкевич, режиссер фильм «Мой друг Борис Немцов»
Фото: qha.com.ua
— Как вы представляли себе фильм, когда начались съемки?
— Когда я снимаю кино, я всегда сильно доверяю тому, что происходит. Я вообще не думаю о монтаже, потому что с монтажом справляюсь не очень хорошо и монтаж для меня это такая серьезная работа. А съемки доставляют мне физическое удовольствие. Я люблю снимать и всегда очень вовлечена в этот процесс. Поэтому, я просто снимала. Вопрос о форме у меня возник на монтажном столе, когда я хотела делать короткую комедию о политической жизни в России с главным героем Немцовым о том, как он проводит свою избирательную кампанию. Это должен был быть такой смешной фильм.
— То есть, формат документальной комедии обозначился до убийства Немцова?
— Предполагаемый. Первые мои монтажные шаги происходили до убийства.
— И название уже было?
— Названия никакого не было, потому что я придумываю название, когда фильм уже готов. А фильм был готов после убийства. У меня были варианты, например, я хотела назвать фильм «Посреди страны», но это показалось мне очень пафосно. Просто в ленте есть эпизод, где Немцову говорят: «Посреди страны можно встретить такого великого человека». И убийство, в общем-то, было такое театральное, и произошло посреди страны. Поэтому много символической нагрузки в этом названии, но я выбрала менее пафосное и более человеческое.
— Кстати, о символической нагрузке… В фильме Борис Немцов несколько раз затрагивает тему смерти. Вы намеренно включили эти эпизоды в ленту?
— Дело в том, что Борис Немцов постоянно шутил на тему смерти. Это была его коронная шутка. И в моем материале это происходит каждые десять минут. Поэтому – да, я сознательно включила в фильм такое предчувствие о конце.
— Вы называете себя другом Немцова… Вы тяжело пережили его гибель?
— У меня в тот момент было какое-то раздвоение сознания: с одной стороны я очень переживала, переживала лично, как потерю своего друга, а с другой понимала, что мне надо снимать похороны, надо работать, и что мой фильм развивается прямо сейчас, таким вот трагичным образом. И во мне в этот момент жили режиссер и просто человек, которые испытывали абсолютно разные эмоции.
— Незадолго до смерти вы поссорились с Борисом Немцовым, поскольку по разному видели концепцию фильма. Как вы думаете, фильм в нынешнем виде понравился бы Борису?
— Это очень частый вопрос. И для себя я на него не ответила. Одно из интервью, которые я давала, было озаглавлено моей фразой: «Я не знаю, понравился ли бы ему фильм». Илья Яшин, который очень хорошо знал Немцова, разместил пост в Фесбуке и написал: да, ему бы понравилось.