История российского бизнесмена, который решил в обход Тбилиси вкладываться в оккупированный регион Грузии. В материале используются термины, используемые на территории де-факто Абхазии.
Когда российский бизнесмен Михаил Панов решил вложить свои миллионы в бизнес на территории Абхазии, он и не подозревал в какую неприятную историю ввязывается. С первого взгляда все выглядело солидно, помощь из российского бюджета и полная поддержка Москвы. Однако инвестор упустил одну деталь. Уже более 25 лет в Абхазии нестабильная политическая ситуация. Грузинский регион, независимость которого признал Кремль после войны 2008 года, не регулируется международным правом. А жители Абхазии устали разбираться где заканчивается бандитский произвол и начинается милицейский.
Михаил Панов уже третий год пытается вернуть завод. Он начал строить предприятие на территории оккупированной Абхазии в 2010 году. Спустя шесть лет, то есть через год после запуска СПС «Кавказа», он заявил о «рейдерском захвате завода местной бандгруппой». Производство полимерных труб оказалось привлекательным для местных сотрудников завода. Теперь дело Панова рассматривает российская судебная система. Это первый подобный случай. В беседе с СОВОЙ Панов обвиняет де-факто власти Абхазии в укрывательстве преступных группировок, а Москву неспособности «навести порядок в регионе».
— На каком этапе сейчас находится ваше дело и каковы ваши ожидания от процесса?
— Республика Абхазия заявила о готовности компенсировать мне затраченные на предприятие средства. Это их официальная позиция. С формальной стороны дела, абхазская сторона сейчас рассматривает наши подтверждающие документы о затраченных денежных средствах на строительство завода. Они даже создали некую «комиссию», которая должна определить размер причитающийся мне компенсации. По факту, конечно, это просто попытка показать какую-то деятельность, пустить «пыль в глаза» российским курирующим органам! Они искусственно затягивают процесс.
По части ожиданий могу сказать, что всё зависит от России: остался ли ещё какой-то авторитет у российской власти в глазах абхазской бандгруппы или нет? Если российские чиновники окажутся не способны на решение поставленных задач, то мы будем настойчиво ставить перед общественностью вопрос о том, должны ли данные должностные лица продолжать работать на своих местах или им лучше оставить свои посты.
— Сколько вами было вложено в предприятие?
— В предприятие было вложено около 2 млн. долларов.
— Когда вы планировали бизнес в оккупированном регионе Грузии, вы учитывали риски?
-Для меня изначально это была исключительно предпринимательская деятельность. Сейчас это уже принципиальное дело, вопрос гражданской позиции и давления общества на чиновников с российской стороны и на клановый криминальный политический класс в Абхазии. Когда ко мне пришла идея о создании предприятия в Абхазии, я видел исключительно обычные коммерческие риски. Хотя меня все отговаривали. Даже тогда у Абхазии была репутация опасной, недружелюбной территории. Если мы говорим о текущем имидже, то он крайне негативный. После моего случая, никто не поедет туда ни с каким бизнесом из России и никакие иностранные частные инвестиции им не привлечь.
Если говорить о политическом аспекте отношений России, Грузии и Абхазии, то я думаю, что Грузия даже выиграла в этой ситуации. Проблемная территория, по сути «большой геморрой», перешел теперь к России. Россия унизила себя, признав независимость Абхазии. Теперь у них появились равные с нами права. При этом никакие обязанности принять на себя не захотели. Россия зря села с Абхазией за один стол. Абхазия должна была ещё долгое время стоять у нас в дверях и работать над своими внутренними проблемами.
— Почему вы в бизнес-партнеры выбрали местных абхазов? Кто эти люди? И были ли они для вас изначально своеобразным гарантом безопасности?
— Во-первых, я бы хотел подчеркнуть, что у меня нет и не было никаких «партнеров». Роман Герия был главным инженером на предприятии, штатным сотрудником предприятия. Он получал зарплату и работал на основании трудового договора. Саид Лакоба же был директором дилерской компании, одним из моих контрагентов.
Во-вторых, компания ООО «СПС-Кавказ» принадлежит на 100% мне. Все вложенные средства – это только мои частные инвестиции. Если говорить о гарантиях безопасности, то я подобные разговоры ни с кем из них не вел. В начале моей деятельности в Абхазии у меня состоялась встреча с Александром Анквабом, который меня заверил, что никаких незаконных действий в мой адрес быть не может. Что я могу спокойно заниматься бизнесом и развивать предприятие. Но, как оказалось в последствии, опасность следовало ожидать именно от этой «организованной группы лиц».
— Почему вы хотели отказаться от компании, учрежденной Лакоба?
— С компанией Лакоба у меня был заключен стандартный дилерский договор на продажу продукции завода. У моих российских предприятий десятки различных дилеров, это нормальная практика для подобной деятельности. Я расторгнул с ним договор только после захвата предприятия. Это не дилеры, это бандиты! Лакоба – ранее судимый гражданин по ст. 295 УК РФ, совместно с Герия создавший ОПГ. Не до конца понятна и роль бывшего президента Александра Анкваба. Он с ними тесно знаком много лет и вероятно оказывал им консультации или отдавал команды. Теперь данным вопросом будут заниматься правоохранительные органы. В России завели уголовное дело по факту мошенничества в особо крупном размере.
— Расскажите подробнее о так называемом захвате вашего завода. В какой форме это происходило?
— С началом производства продукции, я начал получать сигналы от российских сотрудников предприятия. Это бухгалтер, помощник директора и служба охраны, что Герия и Лакоба ведут себя крайне агрессивно по отношению к ним. Так называемый дилер, Лакоба, и главный инженер Герия начали реализовывать продукцию за наличные самостоятельно в обход кассы и официального учета. Моему бухгалтеру начали угрожать убийством, расправой, если она будет им препятствовать. В результате на неё было совершено нападение. Её избили.
После этого 20 сентября 2016 года, когда я находился в России, на завод было совершено нападение абхазами, в количестве около 40 человек. Кстати, среди нападавших были люди с оружием в местной милицейской форме. Эта агрессивная группа поставила перед российским сотрудниками ультиматум: или они моментально покидают территорию Абхазии или их убивают прямо на месте. Они силой заставили моих сотрудников сесть в автомобиль и вывезли их из Абхазии.
Завод Михаила Панова в Абхазии
Мои сотрудники вели себя правильно, ведь надо понимать, когда на тебя нападает вооруженная группа из 40 человек и угрожает убийством, в первую очередь, нужно думать о собственной жизни. Мой помощник в момент нападения был в городе. Его пытались похитить, но он чудом успел забежать в здание УВД.
После произошедшего я несколько раз приезжал в Абхазию и пытался попасть на территорию завода. Но сделать этого не смог. Всякий раз меня встречала толпа агрессивных молодчиков. Естественно, дальше я стал бороться в законном порядке. Пытался как-то действовать через местные правоохранительные органы. Встречался с президентом Раулем Хаджимбой, он мне обещал разобраться и восстановить мои права, но ничего не сделал. Я так понимаю, что у него нет никакой реальной власти, он ничего не может. Абхазией управляют несколько криминальных кланов, а он просто состоит в одном из них.
— Как реагировали на ваши заявления в де-факто прокуратуре Абхазии?
— Никак. Они отказали мне в возбуждении уголовного дела. Нет состава преступления. Понимаете, все время на протяжении моего взаимодействия с местными органами прокуратуры и милиции, было очевидно, что они работают в тесном контакте с захватчиками. Местные «силовики» непосредственно согласовывают все свои действия с бандитами. По сути это такие же люди с криминальным менталитетом, которым просто выдали форму и удостоверения.
— Адгур Лушба — заместитель руководителя администрации де-факто президента вошел в состав так называемой межведомственной рабочей группы. В интервью «Эхо Кавказа» он сказал о том, что предлагал купить у вас завод, но вы отказывались, а позже сами назначили цену.
— С Адгуром Лушба я не знаком. Мне лично он ничего не предлагал. Я не могу прокомментировать его слова. У меня была и есть однозначная позиция, что я могу вести переговоры по предприятию исключительно с представителями Абхазии. Правительство Республики Абхазия действительно сделало мне предложение о покупке, я ответил согласием и указал свою цену.
— Как вы можете охарактеризовать в целом формат ведения бизнеса в оккупированной Абхазии?
— Если говорить о манере ведения бизнеса абхазами, как людьми конкретной национальности, то я не думаю, что они хуже или лучше русских и грузин. Простые люди уже много лет живут в ситуации, когда одна клановая преступная группировка сменяется другой. Агрессивное меньшинство навязало свои бандитские правила. Страдаем мы все.
— Кажется ли вам, что после вас российским гражданам будет безопаснее совершать сделки в оккупированной Абхазии?
— Надеюсь, что мой случай будет переломным в отношениях Абхазии и России. России придется навести там элементарный порядок. Иначе это будет постоянный источник общественного недовольства. Мною была создана общественная организация «Русский Голос» для защиты прав и свобод русских на территории бывшего СССР. Уже в рамках данной деятельности удалось привлечь внимание ко многим проблемным вопросам взаимоотношений России и Абхазии, к положению русских в Абхазии, где явно сложилась недружелюбная и опасная для нас общественная обстановка.
— Судебные разбирательства должны вестись на той территории, где произошло правонарушение. В данном случае- это Абхазия, которая согласно международно-признанным границам является частью Грузии. Почему в вашем случае разбирательство в России?
— Сейчас идут переговоры о компенсации на межправительственном уровне Абхазии и России. А по конкретным личностям идёт процесс в рамках заведенного уголовного дела в России. В Абхазии мне во всем отказали, там не работают государственные институты власти и правоохранительная система. Нет элементарных гарантий базовой защиты жизни, здоровья и тому подобное, так что говорить о защите прав собственности вообще не приходится.
— Согласовывали ли вы начало ведения бизнеса в Абхазии с официальным Тбилиси?
— Если вдруг так случится, что мне придется демонтировать своё предприятие и перевезти его на другую территорию, то я сделаю это публично и перевезу свой завод на территорию Грузии. Я знаю, что в Грузии закон работает и вести дела там можно. Как думаете официальный Тбилиси не будет против?
