Демонстративный коронавирусный скепсис Александра Лукашенко, призвавшего ударить по инфекции водкой, сауной и трактором, усилил эффект от его болезненной реакции на решение Москвы. Россия, судя по всему, не удосужилась согласовать с Беларусью даже вопрос, непосредственно касающийся двусторонних отношений, – о закрытии сухопутной границы.
И пока в Рунете обсуждают неожиданное появление закрытых границ в пределах самой Российской Федерации, вспоминая ельциновский парад суверенитетов и переиначивая знаменитую фразу Бориса Николаевича: «Берите самоизоляции столько, сколько сможете проглотить», в Беларуси таким отгораживанием оказались, по меньшей мере, ошарашены.
«Как можно принимать такие решения? Не посоветовавшись, поставить перед фактом. Это для меня непонятно. И самое интересное: если уж закрывать границу – это, наверное, не правительства дело. Это решение должен принимать президент страны», — сказал Александр Лукашенко, которому его давний коллега Путин перед этим даже не позвонил.
Back in USSR
Идея создания надгосударственной структуры – Союзного государства – принадлежит самому Лукашенко. В середине 90-х он выступал за реинтеграцию России и Беларуси в единое военно-политическое и экономическое пространство. На условиях равноправия, конечно.
Договор о Союзе Беларуси и России был подписан 2 апреля 1997 года. А в декабре 1999-го две страны оформили уже соглашение о создании Союзного государства. Это стало юридической и политической основой для дальнейшей интеграции.
И. о. президента России Владимир Путин и президент Беларуси Александр Лукашенко во время церемонии обмена грамотами о ратификации Договора о создании Союзного государства. 26 января 2000 года, Москва, Кремль
В январе 2000 года, обмениваясь с Лукашенко грамотами о ратификации соглашения, на тот момент еще и. о. президента России Путин заявил: «Договор о создании Союзного государства отвечает интересам двух держав и воплощает стремление народов двух стран жить и работать вместе ради общего блага».
Со своей стороны глава белорусского государства назвал обмен грамотами и вступление в силу Союзного договора актами исторической справедливости, призванными восстановить разорванное ранее единое пространство общей страны.
Союз России и Беларуси предполагал унификацию законодательства, создание единого парламента, правительства и других органов власти, учреждение символики – флага, герба, гимна, ввода в оборот единой валюты и т. д. Многое из того, что задумывалось, реализовано не было. По оценкам Владимира Путина, озвученным на Петербургском международном экономическом форумк-2019, это 90% основополагающих решений.
Последние два десятилетия стороны строили союзное государство с переменным успехом. Но, как считает Арсений Сивицкий, директор Центра стратегических и внешнеполитических исследований (Минск), с 2014 года Россия методично пересматривает содержание этой стратегической сделки.
Это, в первую очередь, выражается в сокращении, урезании привилегий, которые полагаются Беларуси в рамках концепции: «Геополитическая лояльность в обмен на экономические дивиденды». По словам эксперта, Россия, к примеру, сокращает скидки на энергоносители. И если до 2014 года Минск покупал нефть со скидкой около 50% от мировой стоимости, то в этом году скидка составляет только 17%. А по мере реализации т. н. «налогового маневра» в нефтяном секторе России, к 2024 году эта скидка полностью исчерпается, и Беларусь будет покупать российскую нефть по мировой цене.
«Нам каждый год подсовывают новые условия. И в результате мы постоянно в экономике что-то теряем, теряем, теряем… Извините меня, на хрена нужен кому такой союз?!»
Александр Лукашенко, 17 ноября 2019 года
2014 год стал в российско-белорусских отношениях если не переломным, то точно рубежным. Аннексия Крыма и вой на в Донбассе показали, что Москва не считает важным согласовывать со своим стратегическим партнером не только вопросы двусторонних отношений, но и более глобальные. При этом последовавшие за агрессией против Украины западные санкции ударили и по Беларуси, когда Кремль решил ответить своим геополитическим оппонентам импортозамещением и эмбарго.
По мнению Сивицкого, с тех пор действия России указывают на то, что она хотела бы пересмотреть саму архитектуру Союзного государства. И переломным в этой связи может стать теперь уже 2024 год. Еще до рождения идеи об обнулении президентских сроков Путина в прессе активно обсуждалась модель, согласно которой, помочь Владимиру Владимировичу продлить свое правление могла бы уния с Беларусью. Российский лидер из кресла президента РФ мог бы пересесть в кресло президента Союзного государства.
И если в конце 90-х годов на эту роль – возможно, не без оснований – претендовал Александр Лукашенко, теперь в СМИ в контексте гипотетического объединения двух стран о нем говорят лишь как о потенциальном российском губернаторе с расширенными полномочиями.
Сам Путин версию о возможности слияния России и Беларуси в 2024 году категорически отвергает. На упомянутом Петербургском форуме 2019 года на вопрос, есть ли в этом правда, он ответил: «Нет, и быть не можем».
Под аплодисменты собравшихся глава Кремля также сказал, что белорусы, русские и украинцы – единый народ. Но потом почему-то добавил: «Ведь в свое время не было никакой Украины». То же самое, по его словам, с Беларусью.
Лукашенко, впрочем, с завидным постоянством повторяет: Беларусь не откажется от своего суверенитета. В 2015 году, т. е. вскоре после Крыма и Донбасса, в интервью государственному агентству «Белта» он подчеркнул: «Мы не будем Северо-Западным краем России». Тогда Александр Григорьевич усомнился в том, что Москва станет воевать против Беларуси, но на всякий случая добавил: «Кто бы ни пришел к нам с мечом, тот от меча и погибнет».
Александр Лукашенко и Владимир Путин отвечают на вопросы журналистов. 15 февраля 2019 года
В феврале 2019-го, выйдя к журналистам в компании Путина, Лукашенко в очередной раз повторил этот тезис: «Какая бы ни была мощная и огромная Россия, она сегодня не в состоянии навязать волю кому-то». Глава Кремля молча слушал своего коллегу, а потом решил объяснить, что современный мир – это мир взаимозависимостей. Но и тут Александр Григорьевич все же вставил свое слово:
Путин: Полностью независимых государств в мире просто не существует.
Лукашенко: А я добавлю сразу – даже Россия.
По словам политического аналитика Арсения Сивицкого, Лукашенко понимает, что, как только Беларусь перестанет быть независимым и самостоятельным государством с политической точки зрения, он потеряет источник собственной власти. И это парадокс, ведь когда-то именно Лукашенко сетовал за Союзное государство, а теперь он – главный борец за суверенитет.
«Наименее устойчивыми интеграционными образованиями являются те, которые состоят из стран с недемократическими режимами. Это связано с тем, что такие страны очень неохотно идут на то, чтобы делиться, скажем, суверенитетом в том или ином виде», — объясняет эксперт.
Президент или губернатор
Сам Лукашенко в сентябре 2019 года на встрече с украинскими журналистами сказал, что «не настолько держится за это кресло, чтобы сдать страну». А спустя пару месяцев, выступая в Национальном собрании Беларуси, заверил, что стал политическим долгожителем не для того, чтобы хоронить независимость:
«Я не пацан, который отработал 3-4-5 лет президентом. И я не хочу перечеркнуть все, что сделал я вместе с народом, создал суверенное независимое государство, чтобы его сейчас уложить в какой-то ящик с крестом наверху и куда-то выбросить или передать. Этого при мне не будет никогда».
В том, что Кремль пытается построить новый маленький СССР, аннексировав Беларусь, уверена писательница, лауреат Нобелевской премии Светлана Алексиевич. В недавнем интервью газете Le Monde она заявила: «у Путина был план аннексии, который пока что натолкнулся на сопротивление со стороны Лукашенко».
«Тот [Лукашенко] хочет остаться главой Белоруссии, а не стать губернатором российской провинции, так как это означало бы потерю власти. Ему этого совершенно не хочется. <> Как бы то ни было, главное для Москвы — сделать Белоруссию российской провинцией, как Крым».
Правда, в Москве некоторые считают иначе. По мнению Андрея Сушенцова – эксперты, вышедшего из МГИМО, а также програмного директора клуба «Валдай», угроза для суверенитета Беларуси исходит не с Востока. И Минску придется побороться за сохранение собственной субъектности.
«Запад стремится размыть самостоятельность Беларуси, ставя под вопрос ее геополитический выбор и стремясь подорвать ее веру в себя. Российский интерес состоит в сохранении сильной и союзной Беларуси – возникающая синергия усилий служит надёжной гарантией мира в регионе».
Интересно, что Путин в критически важное для сохранения российско-белорусского союза время – в декабре 2019 года – вносит сомнения в важность дотирования Москвой «в другую страну» и называет сложившуюся ситуацию «странноватой». Говоря о поставках газа, он отмечает, что удалось установить самые низкие цены, «которые только возможны для наших заграничных партнеров».
В то же время США декларируют готовность помочь Беларуси с энергоносителями. Прибывший в Минск в феврале 2020 года госсекретарь Майк Помпео заявил, что Америка готова покрыть 100% белорусского спроса на нефть. Эксперты восприняли эти слова как сигнал, России – стране, которая использует энергетику для давления на Беларусь. Ведь если Минск хочет сохранить преференциальные поставки и получить компенсацию за «налоговый маневр» в нефтяной отрасли, он должен согласиться на более глубокую экономическую и военно-политическую интеграцию.
«В Москве Союзное государство видится как инкорпорации Беларуси в состав Российской Федерации»
«В Москве Союзное государство видится – если оно будет создано – как, по сути, инкорпорации Беларуси в состав Российской Федерации. В таком государстве речи не идет о каком-либо равноправии, которое было заложено как один из принципов в Договоре о создании Союзного государства 1999 года. Есть известная пресс-конференция 2002 года, где Путин делится своим видением. Он обуславливает скидки на нефть и на газ вхождением Беларуси в состав России или шестью областями, или в качестве единого субъекта Российской Федерации», — говорит Арсений Сивицкий.
Тренировочная игра в хоккей. 15 февраля 2019 года, Сочи
По словам белорусского эксперта, с 2014 года в ежегодных оценках угроз и вызовов для национальной безопасности России спецслужбы страны указывают на риск выхода Минска из зоны влияния Москвы. Поэтому они говорят о необходимости предпринять ряд превентивных шагов, чтобы не допустить т. н. Worst-case scenario – негативного сценария и своего рода повторения украинского кризиса.
Арсений Сивицкий перечислят четыре опции, которые обсуждаются в экспертной среде и могут быть задействованы Кремлем для установления контроля над Беларусью:
- Углубление военно-политической интеграции и усиление военного присутствия на территории страны, т. е. создание военной базы. Лукашенко, правда, уже отказался это делать, блокировав инициативу;
- Углубление институциональной интеграции, будь то в рамках Союзного государства или Евразийского экономического союза, чтобы зафиксировать Беларусь в нормативной сфере влияния. Эту опцию Лукашенко также заблокировал;
- Смена режима, если белорусское руководство не примет интеграционный ультиматум Москвы. Цель – привести к власти руководство, которое пойдет на стратегические уступки, которых требует Кремль;
- Военное вторжение. После 2024 года это может стать единственной возможностью зафиксировать Беларусь в сфере влияния России. По сути, речь идет о подготовке аналога крымской операции, но в отношении всей Беларуси.
«Из этого можно сделать два вывода. Первый – что-то в отношениях между Минском и Моской происходит странное, если, будучи главным стратегическим сотрудником, Кремль рассматривает возможность силовых действий в отношении Беларуси. И второй вывод связан с тем, что я называю стратегической фобией – в силу важного военно-стратегического значения Беларуси, кремлевские стратеги не могут позволить, чтобы она вышла из сферы влияния России, из ее геополитической орбиты», — говорит Сивицкий.
Эксперты силовой вариант развития событий оценивают как маловероятный. К примеру, Денис Мельянцев считает, что такое может произойти только в одном случае – если Беларусь выйдет из военного союза с Россией и решит вступить в НАТО, разместив на своей территории военные базы западных стран. Тем не менее, будучи стратегическим партнером и членом ОДКБ, Минск отказывает самой России в размещении у себя ее военной базы.
Пресс-конференция по итогам переговоров. 3 апреля 2017 года, Санкт-Петербург
По словам Арсения Сивицкого, Кремль пытался инициировать завершение создания т. н. единой военной организации Союзного государства: «Чтобы понять, что это такое, нужно обратиться к двум другим примерам – Южной Осетии и Абхазии, с которыми у России тоже созданы единые военные организации. По факту это очень глубокий уровень военно-политической интеграции и интеграции между вооруженными силами, спецслужбами, но при ведущей роли Кремля, как единого центра командования и управления».
Впрочем, в отличие от Цхинвали и Сухуми, кстати, так и не признанных Минском (в связи с чем, Кремль, как считается, затаил на Беларусь обиду), Александр Лукашенко может сказать Москве четкое «нет». На протяжении 25 лет ему удавалось эффективно отбиваться от нападок России и выйти, может и не победителем, но и не проигравшим из череды «нефтяных», «молочных» и других гибридных войн.
И если одни эксперты и политики при наиболее негативной модели развития ситуации предрекают Минску югоосетинский или крымский сценарий, другие считают, что для Москвы Беларусь может стать вторым Афганистаном.