Бездомные и старики: как живут самые уязвимые граждане Грузии

Без дома и внимания

Из-за отсутствия крыши над головой бездомные попросту лишены возможности соблюдать базовые требования чрезвычайного положения и рекомендации врачей: находиться в изоляции, не нарушать комендантский час, поддерживать гигиену. Все это увеличивает риск инфицирования. Об этом говорится и в заявлении Народного защитника Грузии Нино Ломджария. Она призвала соответствующие органы позаботиться о бездомных в период пандемии коронавируса. В ответ мэр Тбилиси Каха Каладзе заявил:

«У нас есть приют в поселении Лило (на окраине столицы, — прим. ред.), который наполовину пуст. Конечно, у этих людей будет возможность разместиться там. Конечно, до их заселения приют полностью проверят, чтобы мы были застрахованы».

Мэрия, по его словам, в случае необходимости, готова создать и временные приюты. Но пока не видит в этом необходимости, поскольку, как убеждает Каладзе, на данном этапе шелтер в Лило может вместить всех желающих. Он рассчитан на 240 человек.

Инициатива властей своевременна, но до большей части бездомных информация о ней попросту не дойдет. Так считает юрист неправительственной организации «Молодые адвокаты» Анна Путкарадзе.

«Такие люди живут вокруг нас и проводят ночи на площадях, в закоулках и в подземных переходах. Введение карантина еще больше усугубило их правовой статус. Поэтому одним из неотложных обязательств государства является мониторинг ситуации с бездомными и проведение эффективной политики в их отношении», – говорит Путкарадзе.

Возможно, сейчас, когда улицы города опустели, самый удобный момент найти условную иголку в стоге сена и зарегистрировать граждан без крыши над головой.

По данным мэрии Тбилиси, в 2019 году в среднем ежемесячно в шелтере Лило пребывали 117 человек. За год убежище там нашли 187 бездомных.

Как сообщили в самом приюте, после введения ограничений и комендантского часа число бенефициаров увеличилось незначительно. Некоторые пришли благодаря неравнодушным согражданам, проинформировавших их об этом.

«Человек видит на улице бездомного. Подходит и спрашивает, не хочет ли тот в приют. Если бездомный соглашается, полиция сажает его в машину и привозит к нам. Так происходило и до карантина, и происходит и сейчас. Здесь мы уже проверяем их. Если нет никаких симптомов – принимаем, а если есть, то их забирают медики», – говорит представитель приюта.

О том, что таких людей нужно активно искать, говорит и юрист, координатор проектов в сфере социальных прав Центра обучения и мониторинга прав человека (EMC) Мариам Джаниашвили:

«Посыл мэра был приблизительно таким: кто желает, пусть приходит, и мы их примем. Это скорее свидетельствует о реакционной, а не о проактивной политике, которая должна проводиться, особенно в таких обстоятельствах. Простые призывы проблему не решат, это неприемлемо. Власти должны проактивно находить этих людей и создавать для них безопасную среду хотя бы во время эпидемии».

Такая обеспокоенность – следствие не просто человеческой эмпатии. К примеру, обследование 4 300 бездомных в Англии, проведенное благотворительной организацией по оказанию медицинской помощи таким людям, показало: вероятность наличия у них астмы в 2,5 раза выше среднего показателя по стране. А вероятность заболевания туберкулезом превышают средний уровень в 34 раза. Все это практически гарантирует фатальный исход в случае заражения COVID-19.

В условиях режима ЧП положение тех групп населения, которые всегда считались уязвимыми, становится еще более тяжелым. Особенно, если никакой специальной политики в их отношении нет.

«Когда мы говорим о бездомных, в первую очередь, конечно, должны подразумеваться живущие на улицах люди. Хотя есть и бездомные другого типа – самовольно заселившиеся в государственные и частные здания, у которых на данный момент нет элементарных условий. Они особенно уязвимы перед угрозой вируса. Люди в таких неформальных поселениях живут очень компактно. И в их отношении у государства, конечно, есть особые обязательства, чтобы они были максимально защищены», – говорит Джаниашвили.

Риск остаться без крыши над головой

Единого определения бездомности на международном уровне не существует. Границы дефиниции довольно широкие: от отсутствия крыши над головой до определения, в основе которого лежат риск стать бездомным и период времени, проведенный в бездомном состоянии.

По международным стандартам, государство должно предпринять максимальные меры для защиты таких людей. Особенно, если многие полностью или на время потеряли единственный источник дохода. Важно, чтобы в такой период был объявлен мораторий на выселение, говорит юрист Центра обучения и мониторинга прав человека:

«Государство и, в частности, министр юстиции постановили, чтобы процесс был приостановлен. Но исполнительное бюро по-прежнему имеет право отправлять предупреждения о выселении. И как только режим ЧП закончится, процесс возобновится, что проблематично. Потому что, когда люди оказались перед таким вызовом, потеряв доход и имея кредиты в банках, они не смогут сразу после окончания чрезвычайного положения найти источник заработка или за 10 дней найти альтернативное жилье. В муниципалитетах, например, сервисов по предоставлению жилья очень мало. Поэтому важно, чтобы Минюст пересмотрел регуляции».

Несмотря на изданный приказ, во время действия режима ЧП не были приостановлены отдельные исполнительные процессы: продажа жилья, вынос недвижимости на аукцион, наложение ареста на банковские счета, срезание денег. Все это содержит в себе риски, что оказавшиеся в непростом материальном положении люди теперь окажутся на улице.

Политика в отношении бездомных

В 2018 году правительство Грузии взяло на себя обязательство разработать госполитику в отношении бездомных – расписать стратегию и план действий по обеспечению людей жильем. Для этого была создана межведомственная комиссия, которая должна представить стратегический документ для утверждения к 2021 году.

Сегодня единой системной политики у государства нет. При участии министерства здравоохранения и социальной защиты проводятся лишь отдельные работы, чтобы такая стратегия и план действий у страны когда-то появились. Но пока никаких эффективных результатов нет, сетует юрист Мариам Джаниашвили:

«Мы можем сказать, что на уровне муниципалитетов отдельные фрагментарные проекты формируют политику государства в отношении бездомных. И в этом проблема. Это не соответствует международным стандартам, выполнить которые мы обязаны».

Закон Грузии «О социальной помощи» обязывает местные органы самоуправления обновлять единый реестр зарегистрированных бездомных лиц и обеспечивать их приютом. Но делают это не все муниципалитеты. Как отмечают эксперты, местные власти зачастую списывают свое бездействие на ограниченный бюджет.

По словам представителя НПО «Молодые юристы» Анны Путкарадзе, по состоянию на 1 января 2020 года в Грузии статус бездомного был присвоен 1649 лицам, удовлетворившим необходимым критериям для регистрации. Но до сих пор единой региональной и централизованной базы данных не существует.

Регистрация бездомных муниципалитетами и их обеспечение жильем или приютом осуществляется в рамках подпрограммы, на которую в 2020 году выделили 1 314 800 лари (около 420 тысяч долларов по нынешнему курсу).

Помимо приюта в Лило на данный момент в столице расположены три социальных дома. В общей сложности, согласно статистике 2019 года, временно там проживает 121 семья (порядка 400 человек).

Группа риска

Если бездомных за все время карантина упомянули дважды – Омбудсмен и мэр – то о пожилых людях, представляющих основную группу риска, слышать приходилось чаще. Большинство летальных исходов от коронавируса в мире зафиксировано среди людей преклонного возраста. Поэтому именно их в первую очередь призывают сидеть дома. Среди бездомных тоже есть представители этой риск-группы, что делает их вдвойне уязвимыми. Но для бабушек и дедушек, которым некуда идти или которые остались одни, есть альтернатива – специализированные пансионаты для престарелых.

Одним из таких является пансионат «Басилиада». Русудан Беридзе открыла его в память о своих родителях. Сейчас там живет 32 бенефициара. Ежедневно слышать с экранов телевизоров, что они являются самой уязвимой группой, признается директор пансионата, им очень непросто.

«Порой, смотрю на своих, и сердце кровью обливается. Как это тяжело – каждый день слышать, что ты под ударом. Мы подготовили несколько видео, где обратились ко всем людям с просьбой оставаться дома для сохранения наших жизней», – рассказывает Русудан.

Как только в стране был зафиксирован первый случай коронавриуса, она объявила карантин. Друзей и родственников жильцов пансионата, которые приходили их навещать, предупредила: отныне вход в здание запрещен. Проблемы закрытого пространства, говорит она, как таковой здесь нет. Престарелым итак в основном приходится находиться дома. В ее пансионате лишь несколько человек способны самостоятельно выходить в город – им позволяет здоровье. «Все привыкли к пространству, в котором живут». К тому же, у них есть собственный двор.

«Внутри находятся одни и те же люди. Опасность может исходить только от персонала. Мы постарались сократить количество сотрудников, чтобы как можно меньше людей извне могли попасть внутрь. Сейчас нас осталось около семи человек, включая меня. Персонал работает посменно. Прежде, чем войти в здание, мы проводим дезинфекцию».

Значительную помощь ее пансионату оказали частные компании: один из винзаводов передал 45 литров дезинфицирующих средств, а один из ресторанов – всю свою нереализованную продукцию.

Идею создания пансионата еще раньше поддержало министерство здравоохранения, профинансировав ее небольшой суммой. Сейчас «Басилиада» работает при ведомстве. Поэтому к ним пришел специальный наказ о том, как защищаться и какие меры предосторожности принимать. Минздрав снабдил их и медицинскими масками.

В другом пансионате для лиц с ограниченными возможностями и престарелых «Моя семья» сегодня живет только пять пожилых женщин. Шестая скончалась в больнице на прошлой неделе – от сердечной недостаточности. Основательница пансионата Майя Ахаладзе, в отличие от Русудан Беридзе, не получала каких-либо директив, но следовала всем рекомендациям, озвученным по телевизору.

«У меня карантин итак был объявлен в связи с обычными вирусами, только в легкой форме. На главном входе у нас прозрачные двери, и я разрешала гостям общаться с моими бабушками через стекло. Но сейчас я закрыла и ворота во дворе, поэтому исключено, чтобы кто-то смог пройти. Только я», – говорит Ахаладзе.

В целях безопасности директор распустила весь персонал. Теперь она и директор, и повар, и уборщица.

«Вы не представляете, как я устаю. Но они живут со мной по семь лет, считайте, стали членами моей семьи. Послушав по телевизору новости, они смотрят на меня такими жалкими глазами… Чьи-то дети находятся в Греции, чьи-то – в Украине, у кого-то вообще никого нет. Только я их поддерживаю, и мы стараемся выжить», – говорит с грустью Ахаладзе.

Директор пансионата запаслась всем необходимым. Только хлеб ей доставляют каждый день. Министерство здравоохранения снабдило масками. Муниципальные власти интересуются нуждами практически каждый день. 15 литров дезинфицирующих средств прислал винзавод из Кварели. «Помогают разные люди, особенно чувствуется поддержка молодых».

Как только началась эпидемия, пенсионерам Ахаладзе помогали и гражданские активисты из движения «Стыдно». Навестившие их девочки, уже известные как «четыре Мариам», устроили благотворительную акцию. Через созданную в Facebook группу они собрали 55 тысяч лари (около 17 тысяч долларов) и помогли 550 престарелым. Девушки разнесли по домам и пансионатам пакеты продуктов, чтобы помочь наиболее уязвимым группам людей.