Является ли 20-летие президентства Владимира Путина рубежом в его карьере и в истории современной России? Что будет с протестами, как будет вести себя Кремль и можно ли вообще делать какие-либо политические прогнозы? СОВА поговорила с Дмитрием Муратовым – главным редактором «Новой газеты».
— В России наступил 20-летний рубеж президентства Владимира Путина. Станет ли это действительно рубежом?
— Мне кажется, какой-то рубеж уже пройден. Страна очень любила президента Путина, верила ему, и даже когда Путин совершал вещи, которые не разделяло с ним демократическое меньшинство, например, Крым, для большинства все равно это становилось событием. Люди были готовы отказывать себе в пенсиях, еще в чем-то, но зато возникало некое ощущение величия, гордости. И, видимо, это было кодой, самой высокой нотой, самой высокой точкой, поскольку после этого начался спад. Была великая точка – открытие Олимпиады и Параолимпийских игр. Это был блестящий образ России с ее серебряным веком, с конструктивистами, с великими картинами – Кандинским и Малевичем, с ледоколами, которые раскалывают лед между народами. В общем, Костя Эрнст не зря летал на кране.
Потом был Крым, который поддержала страна, но, честно говоря, я уже очень сомневаюсь, что большинство в стране поддержало войну на Востоке Украины. Затем произошли еще несколько вещей, когда президент, а я вижу, что он любит свою страну, я вижу, что он очень старается, стал терять поддержку большинства, своего ядерного электората.
Ненависть к элите, яростно обирающей Россию, начала переноситься на президента
Когда вдруг расследования независимых журналистов начали показывать миллиарды и миллиарды долларов, украденные тем кругом, той элитой, которые он сам создал. Банкир Беджамов выводит несколько миллиардов за границу, хотя его должна была остановить ФСБ. Но потом у самого куратора банков из ФСБ обнаруживается 12 миллиардов в специальной квартире, да еще и слитки золота. Это чья элита, кто ее создал? Ненависть к элите – это, конечно, международное явление, но ненависть к элите, так яростно обирающей Россию, конечно, начала переноситься и на президента.
Думаю, это безжалостное расставание с правительством, с верным ему человеком Медведевым, связано с тем, что – ну сколько можно, себе да себе, сколько можно «денег нет, но вы держитесь», сколько можно собирать деньги на лечение детей смс-ками? Вопросом «Сколько можно?» задаются уже все, а не только читатели «Новой газеты» или «Эха Москвы».
Народная любовь к Путину была утрачена благодаря воровской элите России
Был опубликован указ, что зарплата Медведева на новом посту составит, если не ошибаюсь, 618 222 рубля. При средней зарплате в стране 40 тысяч рублей разрыв, считай, в 12-13 раз. Это безумный перебор! Путин остался один, он ищет молодых людей, так называемых технократов, чтобы изменить ситуацию в стране и вернуть народную любовь. Вполне вероятно, ему это удастся, он очень опытный политик. Но то, что она [народная любовь] была утрачена благодаря вот этой воровской элите России, из-за того, что людей все время толкали к тому, чтобы они начали спокойно относиться к войне. Это ознаменовало рубеж, возвращаясь к вашему вопросу. Очень серьезный рубеж. Где народ начинает отворачиваться от политика. Я думаю, он [Путин] очень серьезно это анализирует.
— Каким будет будущий строй России и какое место в нем уготовлено Путину?
— В России не сбываются прогнозы. Никто не знал, включая самого Мишустина, что его назначат премьер-министром. Никто не знал, включая Медведева, что правительство попросят уйти в отставку. Я вам честно скажу, никто не знает на самом деле – только прохиндеи и политологи, что за двумя-тремя исключениями одно и то же – что на самом деле готовит Путин. Могу быть уверенным только в одном: это не окончание специальной операции, это только первый ход. А сколько их еще будет, один или два, не знает никто. Кроме одного человека в стране – самого Путина.
Дмитрий Муратов. Фото: скриншот с видеоинтервью «Ещёнепознер».
— А что будет с протестами в России?
— Люди разочаровались в традиционных партиях, которые являются инструментом прихода к власти, получения депутатских мандатов, принятия законов, влияющих на жизнь общества. И все больше очаровываются т. н. движениями, коалициями, куда все собираются и что-то там делают. А потом начинают удивляться, что слился протест. Это не протест слился, ему деваться некуда. Поэтому политики, которые придумают, как объединить существующие в законе определенные партийные инструменты, чтобы завоевать места в парламенте, сформировать влиятельную фракцию, оседлав, при этом, эту бесформенную структуру движений… вот за такими политиками будущее.
— Является ли «Московское дело» примером того, как в России пытаются запретить любые формы протеста, даже самые мирные?
— Я крайне скептически и осторожно отношусь к тому, что делают российские спецслужбы – и ФСБ, и Следственный комитет. Мне кажется, у этих ребят в голове бродят сталинские призраки, и им кажется, что они обязательно должны разоблачить какой-то заговор. Они изымали у людей телефоны, залезали в чаты, смотрели, кто с кем связан, пытались создать гигантское дело…
Они врали президенту страны, что, например, Егор Жуков и парень, командующий цепью, которая идет на полицейских, – это один человек. Они врали, что Павел Устинов вывихнул плечо полицейскому. Но «Новая газета» показала ролик, где Жуков и человек, который вел цепь, находятся в одном кадре и это не один и тот же человек. Того человека, правда, почему-то не нашли. Не провокатор ли он? Павел Устинов ни до кого даже не дотронулся и на митинг не шел.
Путин стал терять поддержку своего ядерного электората
И народное сопротивление вот этим фальшакам будет крайне интенсивное. Жукову дали условный приговор, Устинова отпустили тоже с каким-то минимальным наказанием. Потому что актеры – опора режима, так было всю жизнь. И вдруг они вышли к администрации президента. Когда священники впервые за всю историю Советского Союза и России подписали письмо, и выяснилось, что у нас в стране есть 200 верующих попов. Это было очень круто! И никакие репрессии против них не прошли, потому что за них вступилось общество. Церковь стала обслуживать государство, но появились священники, которые все-таки служат Богу.
То же самое было с актерами, то же самое было, когда свыше четырех тысяч подписей появилось под письмом в защиту Вани Голунова. Профессионалы больше не могут мириться с таким тупым руководством со стороны специалистов в погонах. Мне кажется, верховная власть это поняла. Аресты полицейских по делу Голунова, смена генерального прокурора свидетельствуют о том, что, безусловно, сохранилось то ли ощущение безопасности за свою власть, то ли собранная, сконцентрированная каким-то образом адекватность.
