– Так что дальше: Зугдиди-Кембридж или Зугдиди-Гали?
– На первый взгляд, они оба далеки. Но пока получается, что Гали дальше. От Зугдиди всего лишь 12 километров, 10 минут дороги, если она нормальная. Но нормальной дороги нет – ни физически, ни политически. Политически эта дорога пока ведет в тупик. Поэтому, к сожалению, для меня и многих грузин, Кембридж ближе. И это нужно менять.
И заиграет в Гали Jazz…
«Мы устроим в Гали грандиозный концерт на несколько тысяч человек. На этом концерте рядом будут сидеть мой папа и его двоюродные братья. Все они держали оружие в руках, направляя его друг в друга. Когда они начинают вспоминать свое детство, ты понимаешь – эта война была глупостью. На этом концерте они сядут вместе. Просто в эту возможность должны поверить все».
Это, пожалуй, главная мечта Звиада Адзинбая, которому еще ребенком пришлось покинуть Абхазию. В эту мечту он верит, и верит уже не один. Джаз – как символ свободы, и Гали – как символ двух вещей: нарушения прав человека и надежды на объединение Грузии. Вот почему два этих понятия Звиад поставил рядом. Когда джаз заиграет в Гали – это будет значить, что Грузия «стала единым, сильным и прогрессивным государством».
Gali Jazz – дипломатический бренд, который Звиад активно претворяет в жизнь. Идея родилась в Бостоне, где он вдохновился общением со своими грузинскими друзьями-музыкантами, выпускниками музыкального колледжа Беркли. Сегодня они играют на вечерах Gali Jazz в Тбилиси, которые Звиад устраивает уже второй год. Там он знакомит друг с другом тех, кто неразрывно связан с оккупированным регионом.
«Gali Jazz должен стать одной из платформ гражданской и джаз-дипломатии», – говорит Звиад.
От торговли рыбой до Школы права и дипломатии Флетчера
27 лет назад отец Звиада посадил жену и детей в машину, закинул туда одеяло и утюг и покинул охваченный войной Гальский район. Одеяло – для маленького Звиада, а утюг – это первое, что пришло на ум запаниковавшему отцу.
Бежавших от войны приютили в Хобском районе, в селе Торса. Они, как и другие 200 тысяч человек, думали, что приют – временный, и через три дня смогут вернуться домой. Три дня превратились в 27 лет. Дом по ту сторону реки Ингури, кажется, остался нетронутым. Родственники не позволили его сжечь.
«Несмотря на то, что шла война, и брат стрелял в брата, они спасли наш дом от мародеров и не позволили им его разграбить».
По профессии инженеру-строителю, отцу Звиада на новой земле пришлось продавать рыбу, которую он привозил из Поти в Зугдиди. Чтобы обеспечить своим детям настоящее и будущее. Торговлей стал заниматься и 13-летний сын. Вместе с родителями в пять утра он отправлялся на рынок. Помогать. Маленький Звиад оказался на редкость предприимчивым. Вскоре он заработал первые деньги, стал продавать рыбу самостоятельно, независимо от отца. За рыбным делом последовали овощи – огурцы и помидоры. Звиад пришел к своей бизнес-модели, продавая поврежденные овощи по более низкой цене. Собственный «бизнес» позволил мальчику заработать карманные деньги, а потом и вовсе профинансировать занятия английским языком.
Фото: Закария Челидзе
«Если спросите моего отца, он скажет, что никогда не говорил, чтобы я учился. Мне просто это самому нравилось. То, что я стал получать за учебу хорошие отметки, – мне стало нравиться еще больше. Я и сейчас люблю учиться».
Учился Звиад сидя не только на школьной скамье, но и на мешках из-под орехов. В поселении для вынужденных переселенцев, где ютилась его семья, было мало места для уединения. Уроки на мешках оправдали себя. В 2010 году Звиад поступил в Сухумский университет в Тбилиси, что было для него «очень символично». Спустя два года улетел в США. Понял – для реализации целей нельзя ограничиваться только Грузией.
«Я должен был узнать мир лучше, и Америка была для этого идеальной страной».
Вернувшись на родину, через четыре года Звиад снова отправился в Соединенные Штаты, но уже в качестве студента одной из лучших в мире школ, выпускающей экспертов по международным отношениям, – Флетчерской школы права и дипломатии Тафтского университета.
«Мои родственники в Абхазии следят за моими достижениями. Их восхищает, что я в Америке. Но когда дело доходит до того, что я занимаюсь дипломатической деятельностью в структурах ЕС и НАТО, они начинают думать иначе. Если же с ними говорить три часа, объяснять, то разговор снова нормализуется».
Эхо успеха
«Почему меня выгнали из собственного дома?». Этот вопрос Звиад задал себе еще в 13 лет. Спустя годы он нашел ответ: геополитика.
«Источником несправедливости была несправедливость. Большое государство Россию мало интересовали или вовсе не интересовали люди. Россия хотела сделать то, что хотела. И под это желание попали 200 тысяч человек. Несправедливость продолжается. Мои бабушка и дедушка сегодня живут в Гали. Они там заперты, не имеют права голоса, у них нет нормальной жизни. Они просто любят то место, где родились и провели всю жизнь. Я нашел причину несправедливости и то, как с ней справиться, – над этим я работаю».
Сегодня Звиад является руководителем программ по Грузии в глобальной девелопментской компании Sayara International. Он основал проект LEADx Change, который делится с многопрофильными лидерами из Европы, Азии и Северной Америки навыками управления кризисом, ведения переговоров и принятия решений. В сотрудничестве с Microsoft проект LEADx уже присоединился в 2018 году к Парижскому призыву по обеспечению доверия и безопасности в киберпространстве.
Звиад специализируется на противодействии дезинформации и пропагандистским стратегиям. Кроме того, он уделяет большое внимание обеспечению безопасности и укреплению демократии с помощью цифровой дипломатии и технологических решений. В 2018 году он пытается внедрить термин «темократия», чтобы подчеркнуть конструктивную роль современных технологий в улучшении демократии.
Ранее Звиад работал в подкомитете по безопасности и обороне Европарламента. В 2017 году в качестве научного сотрудника Оборонного колледжа НАТО в Риме разработал стратегические рекомендации для расширенных операций альянса в Черном море. В 2019-м стал соавтором двух ключевых отчетов для парламента Грузии и гражданского общества о государственной и негосударственной политике по борьбе с дезинформацией и пропагандой.
Звиад входил в состав организационного комитета Европейской конференции 2018 года в Гарварде, крупнейшей в своем роде в Северной Америке. Годом ранее он был избран одним из 15-ти новых лидеров в области безопасности Варшавского форума по безопасности.
«Моя формула успеха – это труд и хорошие люди. Также нужен оптимизм, чтобы труд давал плоды. И вокруг должны быть правильные люди, профессора, наставники и те, кто поможет финансово. Потому что у человека с моей историей больших финансов точно бы не было».
Угроза идентичности
В детстве «его история» дарила Звиаду чувство неполноценности. Вынужденный переселенец, которого одноклассники как бы в шутку называли «беженцем»… Все это вело к психологическому стрессу и эмоциональным проблемам.
«Ведь если я был беженцем – я был беспомощным и бездомным. А у всех остальных были дома. Да и в Грузии этот вопрос стоит особенно остро, собственность здесь играет большую роль».
Его семья с новым статусом вынужденно перемещенных лиц хотела доказать себе, что может не только реабилитироваться, но и реабилитировать то, что потеряла. В 2008-м они построили дом. И как раз тогда Звиад полностью осознал последствия войны на становление его личности. Спустя 15 лет в их семью вернулось знакомое чувство страха вновь потерять крышу над головой. Но семья Адзинбая свой дом не покинула.
«Тогда я понял: все это – продолжение того, что началось в 1993-м. Понял, что у нас опять хотели забрать дома. Мы поняли, что никуда не уйдем и никому ничего не отдадим. Поняли, что можем сделать что-то, чтобы в будущем нашим домам ничего не угрожало – ни здесь, ни на оккупированной территории».
Психология отнятого дома, считает Звиад, угрожает идентичности. «Ведь когда у тебя что-то отнимают – ты бездомный». Особенно в Гали, который во всех смыслах является «артерией между Абхазией и остальной Грузией». Если тебя выгнали, и ты остался без дома – ты беспомощен.
«Ты покидаешь наполненную смыслом жизнь. Поэтому это или убивает идентичность, или как минимум пошатывает ее. Именно поэтому нашей первой задачей было – построить дом. Мы очень много элементов взяли из своего дома в Абхазии. Так мы пытались реабилитировать нашу идентичность. Невозможно это сделать, когда ты живешь в компактных поселениях [вынужденных переселенцев], потому что у тебя нет ощущения собственности. А ведь она в том числе делает человека полноценным».
Вернуться в Абхазию
Возвращаться в Абхазию Звиад категорически не хочет. «Возвращение» для него – это шаг назад, в тяжелое прошлое. Он хочет, чтобы с Абхазии спали колючие оковы, и она стала «прогрессивным, экономически развитым стержнем Грузии».
«В последний раз мы были в Абхазии в 90-е. Я не хочу возвращаться ни в 80-е, ни в 90-е. Куда мы возвращаемся? В только-только разрушенный СССР или в войну? Или мы прямо возвращаемся в разрушенное место? Для меня это больше вопрос прошлого. Гражданин Грузии вырос. Люди, которые там жили в 80-90-е, сегодня очень успешные, очень прогрессивные, они путешествуют по всему миру. Эти люди никуда не вернутся. Они, как и я, хотят обсуждать Абхазию в контексте прогресса, будущего Грузии. Если Абхазию нужно отнять, то ее нужно отнимать у России. И отнимать нужно самих жителей Абхазии – в том числе сепаратистов. Потому что, если этого не произойдет, этнические абхазы попросту исчезнут».
«Мы должны вернуть в Абхазию саму Абхазию».
Звиад считает: без Грузии разрушенная Абхазия превратиться в военный полигон и российскую базу. А красивые сухумские улицы останутся безлюдными.
«Я не хочу, чтобы это все оставалось территорией России. Мы должны в первую очередь вернуть в Абхазию саму Абхазию. Мы вновь должны быть вместе. Мы все кого-то потеряли на этой войне, но мы не можем позволить себе такой роскоши – не простить друг друга. Для нас восходящим принципом должно быть развитие Абхазии. Развитие возможно только с Грузией».
Но Грузии, в свою очередь, срочно нужна стратегия, без которой страна не сможет определить свой вектор движения. По словам Звиада, нужно объединить интеллектуальные ресурсы, способные переосмыслить тему оккупации страны.
«Нужно спасти абхазов и Абхазию от России. Мы должны им дать это понять, но грамотно. Часть это понимает. У них есть признание от России, но нет независимости. И никогда не будет, если они не будут защищены в грузинском государстве. Не будет ни образования, ни медицины и уж тем более джаза. Если хоть один человек по ту сторону Ингури прочитает это, пусть примет решение и напишет мне в Facebook, что он об этом думает».
При поддержке:
