После начала войны в Донбассе по интернету гуляли фотографии-близнецы пострадавших от боевых действий окрестностей Донецка и заброшенных промышленных городов Абхазии. Смысл мемов сводился к одному: разруха и там, и там – это результат спасительной помощи, оказанной Россией. Сегодня примерно такой же апокалиптический пейзаж можно увидеть в Степанакерте, спасать который доверили российским миротворцам.
9 ноября 2020 года Москва, Баку и Ереван подписали совместное заявление, останавливающее боевые действия в зоне карабахского конфликта и переворачивающее региональную архитектуру безопасности с ног на голову. С одной стороны, Армения пережила шок от тотального поражения, а Азербайджан – победный триумф, с другой – часть своего суверенитета потеряли обе страны. Россия же вернулась на Кавказ в образе солдата в каске с аббревиатурой «МС».
Спустя несколько дней, 12 ноября, президент РФ Владимир Путин и де-факто лидер Абхазии Аслан Бжания утвердили программу формирования общего социального и экономического пространства. Соглашение предусматривает «гармонизацию» законодательств с одной стороны России, а с другой – оккупированного грузинского региона. И, кажется, ни у кого не вызывает вопросов, кому именно придется подстраивать свои «законы» под чужие.
Ввод миротворцев в Карабах и очевидный шаг к полной аннексии Абхазии, возможно, совпали не случайно. Пока в США готовятся к транзиту власти, а Европа разбирается со второй волной пандемии, Москва зачищает свой, как она считает, задний двор – Южный Кавказ.
Не/угодный Пашинян
О том, что руководство России воспринимает своих союзников через призму вассальной зависимости, в регионе знают давно. В 2016 году, когда произошла т. н. «четырехдневная война» в Карабахе, Москва не спешила поддерживать Ереван, с которым ее связывают множество двусторонних соглашений и обязательства по линии ОДКБ.
И речь не о военной поддержке Армении, ведь боевые действия шли не на ее территории, соответственно, у России не было легитимных оснований вмешиваться. Но даже на уровне заявлений Москва дистанцировалась от стратегического партнера, чем вызвала недоумение и возмущение рядовых армян.
Уже тогда поговаривали, что горячая фаза конфликта в Карабахе нужна Кремлю для ввода своих миротворцев. Любопытно, что среди поговаривающих был и нынешний премьер Никол Пашинян. Внимательные пользователи отыскали в соцсетях пост тогда еще оппозиционера Пашиняна, опубликованный 9 апреля 2016 года – через четыре дня после завершения боевых действий.
Ссылаясь на информацию из закрытых и открытых источников, политик предположил, что атака Азербайджана могла скрывать под собой далеко идущий сценарий:
- в результате блицкрига азербайджанская армия углубилась бы на территорию НКР
- армянская сторона запаникует и попросит помощи, естественно, у своего стратегического союзника.
- стратегический союзник развернет миротворческие силы
- будет подписано унизительное соглашение
Вряд ли в Кремле следили за всеми Facebook-постами Пашиняна, но известно, что Москва всегда недолюбливала его – «премьера от народа», пришедшего к власти путем революции.
Некоторые эксперты и сегодня считают, что фигура Никола, которого давно упрекают в получении соросовских денег, стала не последним фактором, повлиявшим на армянскую политику Кремля. Исследователь тбилисского Фонда Рондели (GFSIS) Зураб Батиашвили, к примеру, уверен: «Россия в первую очередь хотела наказать поглядывающего на Запад Пашиняна».
Но даже после того, как Пашинян был «наказан», в российских СМИ продолжилась травля неугодного премьера. Чего стоит одна истерика из-за того, что тот, принимая в Ереване глав МИД и Минобороны России Сергея Лаврова и Сергея Шойгу, выставил лишь армянский триколор. Ссылки организаторов на традиционную протокольную практику, при которой флаги обеих сторон выставляются только на встречах лиц равного ранга, критиков не убедили. Дескать, могли сделать исключение.
-
- Встреча в Ереване главы МИД России Сергея Лаврова и премьер-министра Армении Никола Пашиняна. Фото: primeminister.am
-
- Встреча в Ереване главы Минобороны России Сергея Шойгу и премьер-министра Армении Никола Пашиняна. Фото: primeminister.am
И хотя сам Путин, казалось бы, даже заступился за Пашиняна, заявив, что обвинения в его адрес в предательстве безосновательны, многие эксперты считают: сегодня премьер-предатель может быть просто удобен Кремлю, ведь именно на него можно спихнуть всю ответственность за развал субъектности Армении.
«Слила» или «спасла»
Унизительный мир, на который пошел Пашинян, бесспорно, ударил по имиджу России в Армении. Многие в Ереване считают: могучая держава, выступающая гарантом безопасности их страны, по сути, бросила своего союзника. В Москве такие оценки воспринимаются исключительно как проявление неблагодарности: в ток-шоу на федеральных каналах только и слышно, что Россия вовсе не «слила», а «спасла» Ереван от полного фиаско.
Но конспирологические теории объясняют стремительный успех азербайджанской армии некими тайными сценариями, написанными заранее. Именно поэтому заявление о прекращении огня якобы было заключено после взятия Шуши – города, имеющего не только стратегическое, но и символическое значение.
Но поставив Армению и непризнанный Карабах в еще более уязвимое положение, Москва заслала своего «миротворческого» троянского коня и в Азербайджан.
Президент Азербайджана Ильхам Алиев. Фото: president.az
Мирный план, изменивший расклад сил в регионе, уместился на одной страничке. И хотя перед подписанием при включенных камерах Путин признался, что ему незачем перечитывать, поскольку он сам писал это заявление, официальная версия гласит: в составлении документа участвовали все три страны. Соглашение очень скупо очерчивает контуры нового статус-кво в регионе, а остальное, судя по всему, вопрос интерпретации.
По сделке Москва должна направить в Карабах 1 960 «голубых касок». На деле их в регионе, возможно, уже значительно больше. Кроме того, среди ввозимой техники эксперты замечают наступательное вооружение. А если учитывать недоговоренности по таким ключевым вопросам, как, к примеру, статус Нагорного Карабаха, то становится очевидно: в ноябре 2020-го на Южном Кавказе была заложена очередная мина замедленного действия.
«Открытым остается вопрос статуса Карабаха. Впоследствии это даст России возможность осуществлять разного рода манипуляции и оказывать давление как на Армению, так и на Азербайджан. Мы видим это в случае с оккупированными территориями Грузии. Там были размещены т. н. российские миротворцы, но мы прекрасно знаем, что собой представляет т. н. российская миротворческая база», — говорит эксперт Зураб Батиашвили.
По его словам, рычаги давление, оказавшиеся в руках Москвы, позволят ей через пять лет, когда истечет срок действия сделки, продлить ее, склонив к согласию обе стороны «путем провокаций». А усиление российского фактора в Ереване и Баку приведет и к усилению давления на Тбилиси.
[áмбави] Карабахский передел: новый порядок на Южном Кавказе
Грузинский опыт, кстати, может помочь разобраться в природе такого явления, как российские миротворцы. В 2008 году мир стал очевидцем материализации английской игры слов, где хранители мира peacekeepers превратились в piecekeepers – тех, кто оставляет за собой кусок земли.
«Очевидно, что у Армении не было выбора и альтернативы подписанию навязанного Россией соглашения по прекращению войны. Интересно, что это дает России. Это дает ей военное представительство, но нахождение миротворцев – опасно. Исходя из грузинской перспективы, как мы все знаем, такого понятия, как «российские миротворцы», нет. И они никогда не уходят домой», — напоминает Ричард Киракосян, американский политолог армянского происхождения, директор Центра региональных исследований (RSC).
Повторить абхазский и осетинский сценарии Москва может и посредством раздачи российских паспортов. Такой вариант развития уже обсуждается. Не исключено, что Кремль примет карабахцев в свое подданство, если, к примеру, через пять лет Баку откажется продлевать мандат миротворцев.
Тонкие, но все-таки намеки делал сам Путин. Он, к примеру, рассказывал о трагических событиях начала XX века, пережитых армянским народом (акценты на прошлом – апробированная тактика; похожие отсылки президент РФ делал и на осетинскую тему). А комментируя вопрос признания Карабаха, российский лидер напомнил: в свое время Москва признала независимость Абхазии и Южной Осетии, а также посчитала справедливым волеизъявление Крыма.
«Кому-то это может нравиться, кому-то не нравиться, но мы делали это в интересах тех людей, которые там проживают, и в интересах всей России, и мы не стесняемся об этом прямо говорить. В отношении Карабаха это сделано не было, и это существенным образом, конечно, оказывало влияние на все происходящие там события», — сказал Путин.
Сама России независимость Нагорного Карабаха признавать не стала, но некоторые эксперты не исключают, что такой шаг со стороны Армении может быть на руку Кремлю. Считается, что это позволит де-факто Степанакерту с меньшей оглядкой на Ереван строить отношения с Москвой.
Показательными в этом смысле являются встречи командования миротворческим контингентом с руководством непризнанной республики – как действующей местной администрацией. А еще, по слухам, лидер этой самой администрации – де-факто президент Карабаха Араик Арутюнян – отправился с тайным визитом в Москву. Вероятно, чтобы заручиться ее поддержкой в непростой внутриполитической ситуации.
Абхазский урок
Приезды ко двору Путина за получением вотума доверия – частая практика, к которой прибегают лидеры Сухуми и Цхинвали. Но в самой Москве не всегда могут просчитать, кто именно к ним приедет. Если Южная Осетия отличалась относительной «стабильностью» в желании угождать Кремлю (как на уровне избрания де-факто лидеров, так и на уровне заявлений последних о готовности стать частью РФ), то Абхазия демонстрировала бóльшую строптивость.
В 2005 году жители региона неожиданно для всех проголосовали за Сергея Багапша, а не за протеже Путина Рауля Хаджимба. С трудом выиграть Хаджимбе удалось только в 2014-м, но его второй срок имел печальный исход – де-факто президента заставили уйти в отставку.
Абхазы болезненно воспринимают посягательства на их мнимый суверенитет. Долгие годы они отстаивали неприкосновенность недвижимости – ни для кого не секрет, что главную угрозу в этом смысле регион видит в многомиллионной России, способной скупить абсолютно все – от квартир до ларьков – в их крошечном регионе. Защищая свой язык, абхазы, по сути, выступают против вытесняющего его русского. Отстаивая высокогорное село Аибга – пытаются остановить в целом более широкую экспансию России.
Нынешний де-факто лидер региона Аслан Бжания, конечно, совсем не абхазский Пашинян. Но и он до своего избрания «президентом» делал заявления, шедшие вразрез с российскими интересами. Например, выступал за сближение с Грузией и против покупки россиянами недвижимости:
«Сегодня мы не готовы к принятию такого решения. Когда это решение будет принято, оно даст еще больше проблем, чем решит».
Впрочем, не прошло и семи месяцев с того момента, когда Бжания принес присягу абхазскому народу, как Сухуми согласился перейти на российские правовые рельсы: стороны согласовали формирование общего социального и экономического пространства. Документ был утвержден в ходе встречи Аслана Бжания и Владимира Путина в Сочи, но подписи под ним в лучших традициях равноправного партнерства поставили де-факто президент Бжания и де-факто премьер Анкваб с одной стороны, и вице-премьер РФ Хуснуллин и замглавы администрации Кремля Козак — с другой.
Рабочий завтрак президента России Владимира Путина с де-факто лидером Абхазии Асланом Бжания в Сочи. Фото: kremlin.ru
Соглашение состоит из 45 пунктов. Все они должны быть реализованы в кратчайшие сроки – за три года. Программа включает в себя такие опции, как двойное гражданство, упрощение процедуры получения вида на жительство, законы о лизинге и госпошлине и даже предоставление российским банкам-кредиторам возможности взыскивать задолженности по договорам займа и обращать взыскание на заложенное имущество в Абхазии. В общем, теперь главное – не потерять регион за банальные долги по кредитам.
Пока Бжания и Путин согласовывали в Сочи большую интеграцию, в нескольких километрах на границе по реке Псоу стояли мандариновые очереди – ввоз цитрусовых из неинтегрированной Абхазии, как оказалось, теперь лимитирован – не более 25 кг. В абхазских соцсетях недоумевают: это же экономическая блокада!
Опосредованно Россия причастна и к блокаде энергетической. Вчитываться в соглашение о формировании общего социально-экономического пространства абхазам пришлось при выключенном свете: в оккупированном регионе веерно отключают электроэнергию. С проблемой дефицита электричества Абхазия сталкивается каждую осень-зиму, но на этот раз энергетический кризис – особенно серьезный.
Оператор сетей, компания «Черноморэнерго», переводит стрелки на майнеров – добытчиков криптовалюты. Их фермы поглощают огромное количество электроэнергии, пока население сидит без света и тепла. Майнинговое оборудование безгранично завозилось в регион из России. Но теперь этот процесс также будет регулироваться при участии Москвы – 41-й пункт соглашения определяет порядок ввоза в Абхазию оборудования и компонентов «майнинговых ферм», а 42-й – регулирование отношений с энергоснабжающей организацией.
МИД Грузии уже заявил, что согласованный Путиным и Бжания план является очередном незаконным шагом к фактической аннексии Абхазии. Поэтапно интегрировав регион в российскую военную, политическую, экономическую и социальную системы, Москва попросту его поглотит. Хотя в Тбилиси и сокрушаются: этот документ, как все другие т. н. «соглашения», «меморандумы» или «программы», незаконен и не имеет юридической силы.
Эксперт по вопросам Кавказа Мамука Арешидзе разделяет позицию министерства иностранных дел Грузии.
«Это абсолютно правильное заявление и озвучивание того плана, который есть у России. Россия в последнее время активизировала процесс интеграции Абхазии и, похоже, делает все, что в ее силах, чтобы, если не удастся оформить политическое присоединение, то не поставить регион в такое положение, чтобы он был зажат».
По словам Арешидзе, Москва не доверяет абхазам: «Абхазию – как сегодняшнее правительство Армении – характеризует то, что они выбирают одну ориентацию, а потом начинают смотреть туда-сюда. У абхазов очень близкие отношения с Турцией, и они стараются сделать свою политику многовекторной. Но это абсолютно неприемлемо для России».
Оккупированный грузинский регион сегодня уже является частью российской системы безопасности – в Гудауте несут службу военнослужащие Минобороны РФ, а на реке Ингури – пограничники ФСБ. Экономически Абхазия, все еще подверженная влиянию криминальной романтики лихих 90-х, в значительной степени живет за счет дотаций с севера. Теперь за три года Москве предстоит зацементировать свое правовое присутствие в регионе.
«Это чистой воды политика аннексии», — уверен конфликтолог, в прошлом госминистр Грузии по вопросам примирения Паата Закареишвили.
Он считает, что формирование общего социально-экономического пространства представляет угрозу для всего Кавказа. Москва усилила экспансионистскую политику, поскольку воспринимает укрепление позиций Турции в Азербайджане как неудачу, говорит Закареишвили.
Геополитическая ситуация в регионе меняется, и события в Карабахе это еще раз подтвердили, отмечает в свою очередь Арешидзе. По его словам, Москва давно готовилась к реализации такого сценария:
«То, что этот процесс готовился заранее, видно по многими прямым или косвенными фактам. Когда такой мощный игрок, как Россия, ведет политику, он всегда решает сразу несколько задач, по крайней мере, пытается это сделать. Главная задача России – полное возвращение на Южный Кавказ. В эту задачу входит и размещение миротворцев в Карабахе, и решение абхазской темы, и решение т. н. югоосетинской темы, и решение грузинского вопроса».
«Вы всегда являетесь желанным гостем у нас в Абхазии, приглашаю к нам в гости», — сказал на встрече в Сочи де-факто президент Аслан Бжания Владимиру Путину. Будет ли у главы Кремля в Сухуми статус гостя спустя три года, сегодня сказать сложно, но в Абхазии явно обеспокоены событиями в регионе.
Две недели спустя, принимая в Сухуми сопредседателей Женевских дискуссий от ООН, ЕС и ОБСЕ, Бжания прокомментировал «трагические события, имевшие место в Карабахе», заявив, что они обязывают всех быть более бдительными и более ответственными. «Мы стремимся строить и развивать свое государство, хотим мира на нашей земле», — добавил он.
Для абхазов исход войны в Карабахе – это не только увеличение рисков российской экспансии, но и сигнал о том, что на постсоветском пространстве конфликты могут решаться, в том числе, силовым путем. И тот факт, что Москва считает одного из участников конфликта своим союзником, вовсе не означает, что она за него заступится.
