Если бы не коронавирус: как пандемия изменила главные события 2020 года

А теперь представьте, каким бы был этот год без пандемии, сколько времени мы могли бы провести с родными и близкими, куда съездить, сколько дней рождения отметить, на скольких свадьбах побывать…

Но что было, то было — пандемия отразилась на каждом из нас лично и на обществе в целом, сформировав новую реальность для миллиардов людей.

Вот лишь четыре главных события 2020 года, которые могли сложиться совсем иначе, если бы не было пандемии.

Президентские выборы 2020 года в США должны были выглядеть по-другому. Вместо бурных предвыборных митингов и поездок кандидатов по всей стране случилась отмена всех массовых мероприятий. Джо Байден номинировался от Демократической партии в пустом зале. Президент Трамп был срочно отправлен в больницу, когда у него обнаружили коронавирус.

Аналитики полагают, что причин для поражения Трампа было немало, но сходятся во мнении, что одним из главных факторов стали его действия во время пандемии.

«Понятно, что фактор пандемии сильно ударил по Трампу», — говорит профессор политологии Алан Абрамовиц. Он указывает, что президент не только не принял адекватных мер по сдерживанию пандемии, но в какой-то мере подал плохой пример, не соблюдая социальную дистанцию и появляясь на публике без маски, и это вполне могло отпугнуть колеблющихся избирателей, которые отдали свои голоса Байдену.

По словам Абрамовица, ирония судьбы заключается в том, что в трудные времена народ обычно встает на сторону президента.

«Если бы Трамп серьезно и эффективно отнесся к пандемии, он легко победил бы на этих выборах», — полагает профессор.

Как отмечает историк Аллан Лихтман, разработавший систему «13 ключей» (ключевых показателей), которая позволяет ему с 1984 года безошибочно определять будущего победителя на президентских выборах в США (он еще в августе предсказал победу Байдена), пандемия вызвала экономический спад, а это никогда не идет на пользу действующему президенту.

«Поражение Трампа стало результатом его реакции на пандемию, — считает профессор Лихтман. — Он преуменьшал значимость пандемии и проиграл как в краткосрочной, так и в долгосрочной экономической перспективе».

Что касается демократов, то они перенесли избирательную кампанию в интернет, и это могло сыграть на руку Байдену.

«Байден печально известен своими оговорками и ляпами, — говорит политический аналитик Майлс Коулман. — Но в условиях пандемии он лег на дно, и вместо выбора между двумя кандидатами все свелось к голосованию за или против Трампа».

Однако тот факт, что республиканцы продолжали вести избирательную кампанию среди населения на местах, по мнению Коулмана, дал Трампу дополнительные голоса цветного населения в глубинке, где не всегда работает интернет, и где по-прежнему нужно ходить от дома к дому, чтобы привлечь на свою сторону избирателей.

Профессор Лихтман, в свою очередь, указывает на то, что именно пандемия обеспечила самую высокую за столетие явку избирателей. «Пандемия создала ощущение чрезвычайной ситуации в национальном масштабе, — говорит профессор. — Это убедило американцев, как сторонников Трампа, так и сторонников Байдена, что эти выборы — самый значимый момент в их жизни».

В 2019 году весь мир с напряжением следил за тем, как ширятся протесты и углубляется кризис в Гонконге. В этом крупнейшем международном финансовом центре почти каждую неделю происходили протесты в защиту демократии. Они часто выливались в стычки с полицией, против демонстрантов применяли водометы и слезоточивый газ, а порой звучали и выстрелы.

Власти в Пекине клеймили демонстрантов, местное население их поддерживало, и на выборах продемократические кандидаты победили с большим отрывом.

Но наступил 2020 год, улицы Гонконга опустели, протестное движение пошло на спад, демократически настроеные законодатели кто подал в отставку, кто и вовсе покинул страну.

Пандемия пришла в Гонконг в январе, и поначалу активность демонстрантов резко снизилась. Однако первую и вторую волну эпидемии удалось сдержать довольно легко. Другое дело, что власти воспользовались чрезвычайной ситуацией, чтобы окончательно погасить волну протестов.

По словам профессора политологии Университета Нотр-Дама Виктории Хуэй, пандемия дала властям в Пекине повод остановить антиправительственные протесты под предлогом заботы о здоровье граждан. Ряд активистов оштрафовали, а демонстрации запретили по закону о социальном дистанцировании.

Затем был принят закон о национальной безопасности, резко ограничивший возможности движения в защиту демократии. Власти давно говорили о необходимости такого закона, но время было выбрано не случайно.

«Пекин очень верно вычислил, что на фоне пандемии миру будет не до этого», — считает Виктория Хуэй. Зато последствия этого закона все ощутили сразу: многие продемократические организации были расформированы, магазины сразу сняли плакаты в поддержку протестующих, а активисты теперь просто боятся выходить на демонстрации.

Еще через месяц, на пике третьей волны коронавируса, власти объявили, что выборы в местное законодательное собрание откладываются на год в связи с риском инфекции, хотя многие эксперты утверждали, что их можно было бы провести в относительной безопасности.

В ноябре все демократически настроенные законодатели Гонконга ушли в отставку в знак протеста, впервые оставив собрание без единого оппозиционного голоса.

Мало кто за пределами Африки до 2020 года слышал о провинции Тыграй на севере Эфиопии.

Однако в ноябре произошел вооруженный конфликт между правительственными силами Эфиопии и Народным фронтом освобождения Тыграя (НФОТ), который привел к сотням жертв и вынудил более 40 тыс. местных жителей бежать в соседний Судан.

Одним из главных поводов для военного конфликта стало то, как правительство справлялось с конституционным кризисом, воникшим после того, как из-за пандемии в стране были отсрочены всеобщие выборы.

В 2018 году новый премьер-министр Эфиопии Абий Ахмед пообещал начать демократические реформы. У оппозиции, которую многие десятилетия не допускали на политическую арену, на выборах, назначенных на август 2020 года, впервые появился шанс вступить в политическую борьбу.

«Между противниками были серьезные политические трения, но, хотя некоторые и опасались, что выборы могут привести к насилию, люди все же надеялись на снижение напряженности», — говорит главный редактор Addis Standard Цедале Лемма.

Когда в марте ударила пандемия, оппозиция поначалу одобрила решение избирательной комиссии отсрочить выборы, однако это вызвало конституционный кризис, поскольку мандат правительства истекал в сентябре.

Власти не стали искать компромисса с оппозицией. Вместо этого межпартийный совет принял решение продлить полномочия правительства и отсрочить выборы на неопределенный срок до конца пандемии. А поскольку голосование проходило в верхней палате парламента, которая контролируется правящей партей, правительство в глазах оппозиции утратило свою легитимность.

Поэтому НФОТ, у которого были давние разногласия с Абием, 9 сентября провел собственные региональные выборы в обход правительственного постановления.

«Это стало последней каплей — НФОТ перестал признавать федеральные власти, правительство отказалось признавать НФОТ, после чего вопрос о том, будет ли война, уже не стоял, вопрос был в том, когда она начнется», — говорит Цедале.

В конце ноября эфиопские войска заняли столицу Тыграя и объявили о победе, однако военные действия в регионе продолждаются, и ООН предупреждает о чудовищных последствиях этого конфликта для мирного населения.

В апреле политические обозреватели заговорили о том, что пандемия по сути спасла политическую карьеру Биньямина Нетаньяху.

Он был в пятый раз приведен к присяге в качестве премьер-министра в правительстве национального единства со своим главным соперником Бенни Ганцем.

До этого в стране почти год, несмотря на проведение трех выборов, царил политический хаос — ни один из блоков не мог набрать большинства для создания правящей коалиции. Но тут, пока Нетаньяху еще отвечал за руководство правительством переходного периода, пришла пандемия.

«Люди вдруг осознали, что создалась чрезвычайная ситуация, и Нетаньяху взял в свои руки борьбу с пандемией, заявив, что он единственный, кто может возглавить страну в такой ситуации, — поясняет комментатор газеты Haaretz Аншель Пфеффер. — Пандемия случилась в наилучший с политической точки зрения момент для Нетаньяху и помогла оказать давление на Ганца с тем, чтобы тот присоединился к Нетаньяху».

Ганц, обещавший никогда не входить в правительство, во главе которого будет Нетаньяху, объяснил свой разворот на 180 градусов тем, что «настали ненормальные времена».

По условиям правительства национального единства Ганц и Нетаньяху должны меняться местами на посту премьера, причем Нетаньяху настоял на том, чтобы его очередь была первой.

По словам дипломатического корреспондента издания Globes Таль Шнайдер, Нетаньяху выиграл время и создал себе пространство для маневра на фоне продолжающегося против него уголовного разбирательства, в то время как Ганц более не представляет для него большой политической угрозы, поскольку, войдя в правительство Нетаньяху, он стал предателем в глазах своих избирателей.

Что же касается правительства единства, то это самое единство развалилось уже через 8 месяцев из-за споров о госбюджете.

Теперь в марте избирателям вновь придется идти на выборы, уже четвертые за два года, а Нетаньяху обещает, что вернется с триумфом.