В этот день, 131 год назад родился российский поэт, писатель и переводчик Борис Пастернак, который называл Грузию своей второй родиной. Обожал Тбилиси и не упускал возможности приехать в страну, где по собственному признанию, отдыхал душой.
Знакомство Бориса Пастернака с Грузией началось со встречи осенью 1930 с Паоло Иашвили. Поэт и основатель литературной группы грузинских символистов «Голубые роги» уже много лет был связующим звеном между литературной богемой Грузии и России. У Иашвили и его лучшего друга Тициана Табидзе гостили Белый, Эренбург и многие другие коллеги по писательскому цеху. Во время очередного визита в столицу СССР грузинский поэт решил познакомиться с Пастернаком.
Иашвили сразу же расположил к себе поэта, который прочитал новому другу только что написанную «Вторую балладу». Возвращаясь в Тбилиси, в лучших традициях грузинского гостеприимства, Иашвили пригласил Пастернака на родину, а потом повторял приглашение в течение нескольких месяцев.
В июле 1931 года Пастернак, наконец, отправляется в Грузию. Путешествие на Кавказ больше похоже на бегство: поэт берет с собой Зинаиду Нейгауз — подругу, которая вскоре станет его второй женой.
Тбилиси поразил Пастернака. Этот город с его средневековыми узкими улочками и знаменитым гостеприимством не имел, казалось, ничего общего с Москвой. И, конечно, горы — им в последствии было посвящено немало строк, в том числе в поэме «Из летних записок».
В Грузии Пастернак сблизился с Тицианом Табидзе, Георгием Леонидзе, Николозом Мицишвили, с художником Ладо Гудиашвили. Поэт с возлюбленной посетили монастырь Джвари в Мцхете, Боржоми и Кобулети. Август влюбленные провели на курорте Коджори, о чем писатель с теплотой вспоминал в очерке «Люди и положения».
Впечатления от Тбилиси и грузинской природы стали для Пастернака глотком свежего воздуха, его впечатления вылились в поэму «Волны» и сборник «Второе рождение».
«Мы были в Грузии. Помножим
Нужду на нежность, ад на рай,
Теплицу льдам возьмём подножьем,
И мы получим этот край»
По возвращении Пастернак устраивал в Москве вечера грузинской поэзии и вел переписку с новыми друзьями.
«Этот город со всеми, кого я в нем видел и со всем тем, за чем из него ездил и что в него привозил, будет для меня тем же, чем были Шопен, Скрябин, Марбург, Венеция и Рильке – одной из глав Охранной Грамоты – длящейся для меня всю жизнь… Оттого ведь и пишу я Вам письмо за письмом, и их последовательно уничтожаю. Уже это не предмет вольной переписки. Уже этот круг воспоминаний владеет мной: уже он пишет меня, как сказал бы Тициан…», — писал Пастернак Иашвили.
В ноябре 1933 года Пастернак отправляется в грузинскую столицу в составе писательской делегации. В это время он много переводит: и классика грузинской литературы Николая Бараташвили, и поэму Важи Пшавела «Змееед». В 1935 году выходит его сборник переводов «Грузинские лирики». Переводы Пастернака, сделанные по подстрочникам и без знания грузинского языка, высоко ценил Тициан Табидзе.
Он говорил, что в своих переводах Пастернак сохранил не только смысл и острую точность, но и «все образы и расстановку слов, несмотря на некоторое несовпадение метрической природы грузинского и русского стиха, и, что важнее всего, в них чувствуется напев, а не переложение образов, и удивительно, что всё это достигнуто без знания грузинского языка».
С Паоло Иашвили и Тицианом Табидзе у Бориса Пастернака была необъяснимая связь. Русский поэт считал их больше, чем просто друзьями и коллегами, иногда называя «богами своей жизни».
В 1936 году Пастернак выпустил новый цикл стихов на грузинскую тематику — «Из летних заметок», посвятив его «друзьям в Тифлисе»
«На Грузии не счесть
Одёж и оболочек.
На свете розы есть.
Я лепесткам не счетчик»
Именно поэтому 1937 год оказался очень тяжелым для писателя: преследования грузинских поэтов советской властью вылились в самоубийство Иашвили и казнь Табидзе и Мицишвили.
В третий раз Пастернак попал в Грузию только после войны. Осенью 1945 года он приехал в Тбилиси на торжества, посвященные столетию со дня смерти Бараташвили. Пастернак перевел несколько десятков его стихотворений и поэм.
В отличии от прежних поездок это путешествие было грустным. В городе не осталось не только прежнего имени (Тифлис был переименован в Тбилиси), но и многих дорогих писателю людей.
Нина Табидзе, вдова Тициана, передала Пастернаку запас бумаги, оставшейся от мужа. Позднее писатель сделает на этих листах цвета слоновой кости первые наброски романа «Смерти не будет», позже переименованной в «Доктор Живаго».
В 1958 году эта книга принесла Пастернаку Нобелевскую премию, а вместе с ней —проблемы на родине. Его исключили из Союза писателей и объявили «литературным сорняком».
Временное спасение Пастернак вновь нашел в Грузии. В феврале 1959, гуляя по Тбилиси, он решил посвятить следующее крупное произведение Грузии, однако этому не суждено было случиться. Всего спустя пару месяцев Пастернак скончался от тяжелой болезни.
Дружба русского писателя с грузинскими деятелями искусства никогда не прекращалась: в 1958 году в Тбилиси, несмотря на гонения, вышла его книга «Стихи о Грузии. Грузинские поэты. Избранные переводы».
«Так же, как раньше он не желал ехать в Грузию, так теперь он не хотел уезжать из Тбилиси. Выглядел чудесно и там пришел в себя. К нам приходили старые знакомые – художники, писатели, и Боря читал свои новые стихи. Я была счастлива, что мне удалось увезти его проветриться в Грузию, которую он считал нашей второй родиной… Нас провожало много народу. А по приезде он говорил, что все в Грузии ему напоминало тридцать первый год, и, в общем, он вернулся помолодевшим, окрепшим, в отличном настроении…», — писала Зинаида Нейгауз.
В мае 1960 года в последние дни жизни поэта рядом с ним вместе с семьей была и Нина Табидзе.
Несколькими годами ранее Пастернак ей писал: «Но вот кончусь я, останется жизнь моя, такая счастливая, < > и что в ней было главного, основного? Пример отцовской деятельности, любовь к музыке и А. Н. Скрябину, две-три новых ноты в моем творчестве, русская ночь в деревне, революция, Грузия».
