Активистку «Открытой России» Анастасию Шевченко приговорили к четырем годам лишения свободы условно за участие в деятельности так называемой нежелательной организации. Приговор вынес Октябрьский суд Ростова-на-Дону, на прениях прокурор требовал для подсудимой пять лет колонии.
До суда Шевченко провела два года под домашним арестом. В своем последнем слове она назвала дела, возбужденные против нее, «грязной политической борьбой».
«Свое участие в российском общественном движении «Открытая Россия» я никогда не скрывала. Наоборот, с гордостью везде об этом говорила. Поскольку я выступаю за открытый диалог власти и общества, за открытые дебаты, а не за пинки из-под запотевшего забрала, за открытые отношения с другими странами, за открытые и честные правила бизнеса, за открытые и настоящие выборы, за открытые и честные новости в СМИ, — сказала Шевченко в своем последнем слове. — В чем моя вина в таком случае? Я просто хочу, чтобы мои дети и ваши дети жили в чистом красивом городе, в стране, где соблюдаются законы и права человека. В стране, где нет политических репрессий» (цитата по «МБХ медиа»).
Закон, запрещающий деятельность на территории страны иностранных неправительственных организаций, которые российские власти причислили к нежелательным, Госдума приняла в 2015 году. Шевченко стала первой осужденной в России по статье о «нежелательных организациях», несмотря на то, что российская организация «Открытая Россия» таковой признана не была.
В четверг утром перед зданием суда собралось несколько десятков человек — журналисты и люди, пришедшие поддержать Шевченко. Среди них были московский муниципальный депутат Юлия Галямина, бывший фигурант «московского дела» Самариддин Раджабов, телеведущая Ксения Собчак, политтехнолог Марина Литвинович, а также руководство «Открытой России».
Территория вокруг суда была заполнена полицией. Пока не началось заседание, сотрудники ГИБДД в громкоговоритель убеждали собравшихся не загораживать проезжую часть. Вдали стояли омоновцы, возле здания районной администрации неподалеку был припаркован автозак.
По словам Галяминой, она в частном порядке с дочерью приехала поддержать Шевченко, но по ее сведениям, в Ростов прибыли и другие муниципальные депутаты из разных городов России.
«Я приехала потому, что считаю солидарность политически активных женщин очень важной, — отметила Юлия Галямина в беседе с Би-би-си. — Мы не должны бросать друг друга в трудную минуту. Мы все надеемся, что Анастасия хотя бы останется на свободе. На оправдательный приговор рассчитывать с нашим несправедливым судом не приходится. Анастасия не совершила никаких преступлений, и это чистое политическое преследование».
Поддержать Шевченко пришел и педагог, «Учитель года 2020» Александр Рябчук, ставший известным после того, как его вынудили уволиться из школы за участие в митинге сторонников Алексея Навального. После увольнения Рябчук вдобавок провел пять суток в спецприемнике.
«Для меня этот процесс означает, что власть вообще не терпима к другой точке зрения, — рассказал он в интервью Би-би-си. — Кругом все враги. Идет усиление репрессивного давления на гражданское общество, а я себя ощущаю его частью. И мой долг как гражданина — поддержать соотечественницу и показать, что она не одна. Это очень важно — когда я сам находился в спецприемнике, мы было очень приятно получать передачи и приветы от знакомых и незнакомых людей».
«Настя, Настя! Все будет хорошо! Мы с тобой!» — кричали в толпе, когда Анастасия Шевченко прибыла в суд.
Журналистов долгое время пускали в здание суда по отдельности, это заняло больше получаса, многие успели замерзнуть. В итоге представителей прессы разделили на две группы — часть отправилась непосредственно в зал судебного заседания, а остальные — в соседнее помещение, наблюдать за процессом по видеоконференции.
Не повезло ни тем, ни другим — судья так тихо читала приговор, что звука не было слышно ни в микрофон, ни вживую. Всю первую часть заседания журналисты толпились у аудиоколонки, пытаясь разобрать хоть слово.
«Великобритания… вина доказана…» — доносилось из колонки.
«Приговор будет обвинительным!» — шепотом предполагали журналисты.
Тем временем сторонники Шевченко, оставшиеся на улице, собирали подписи за ее освобождение.
Пока журналисты пытались расслышать хотя бы слово из приговора, адвокат подсудимой Сергей Бадамшин комментировал процесс в своем телеграм-канале.
В числе письменных доказательств, приведенных судьей, он упомянул, в частности, «результаты осмотров изъятого с обысков у ростовских активистов и компьютерных экспертиз содержимого их техники».
«Осмотры CD от эшников… — перечислял Бадамшин. — Комплексная политологическая экспертиза (не спрашивайте)… И мое любимое традиционное: «выемка из «ВКонтакте». Шел 2021 год».
Также в числе доказательств суд привел экспертизы видеозаписей из спальни Шевченко, писал адвокат.
«Я записала детям видеоинструкции»
Во время перерыва в судебном заседании Шевченко не отходила от мамы и своих детей. Дети прижимались к ней, обнимали и периодически ныряли рукой в привезенный Юлией Галяминой пакет с мармеладом.
В беседе с Би-би-си Шевченко рассказала, что вместе с семьей она «продумывала разные варианты» развития событий в случае обвинительного приговора.
«Дети остаются с папой, с бабушкой, — объяснила она. — Я в колонии. Такой план. Я записала детям видеоинструкции, они знают, как и что дома делать. Как снимать показания счетчиков, как платить за коммунальные услуги, как включать духовку, стиральную машину. Все же на мне было, пока я два года сидела дома [под домашним арестом]. Еще дети записывали на аудио мой голос, пожелания «Спокойной ночи» и всякие остальные вещи.
К пребыванию в колонии Шевченко тоже подготовилась: консультировалась в переписке с политзаключенными, уже отбывающими сроки. Помимо вещей и предметов обихода Анастасия собрала с собой тетради, «чтобы делать разные записи», и книгу Михаила Зыгаря «Все свободны».
«Обязательно буду писать из колонии публицистические заметки. Мне кажется, это будет интересный опыт, но хотелось бы его избежать», — объяснила она. В случае оправдательного приговора Шевченко планировала вернуться в политику.
«Вы же слышали, что сказала судья о моей деятельности? Там были дебаты, согласованный митинг, семинар. Я не вижу никаких проблем вернуться к этой деятельности. Я ни разу не нарушила закон. Глупо отказываться от всех своих прав — на собрания, на объединения с другими гражданами, на свободу слова… Нет, я не собираюсь».
«Российская организация не может быть признана нежелательной»
Изначально «Открытая Россия» была организацией, созданной бывшим владельцем компании ЮКОС Михаилом Ходорковским, который после освобождения из колонии покинул Россию.
Две организации с таким названием, зарегистрированные в Британии и связанные с Ходорковским (Otkrytaya Rossia и Open Russia Civic Movement — Общественное сетевое движение «Открытая Россия»), были внесены российскими властями в список «нежелательных».
Однако нынешнее российское движение «Открытая Россия» после ликвидации в 2019 году одноименного российского общественного сетевого движения формально не имеет отношения к опальному экс-олигарху, поэтому запрещено не было.
Официальный представитель генпрокуратуры Александр Куренной в свое время заявлял, что признание «Открытой России» нежелательной организацией касается британской организации «Открытая Россия» и не отразится на работе [нового] российского движения с таким же названием. Несмотря на это, на активистов движения начали составлять административные протоколы по обвинению в осуществлении деятельности нежелательной организации.
В январе 2019 года, за пару месяцев до учреждения новой «Открытой России» (без участия Ходорковского), дошло и до уголовных дел — тогда у пяти ее активистов в Ростове, Казани и Ульяновске прошли обыски, а ростовской активистке, члену федерального совета движения Анастасии Шевченко было предъявлено обвинение и ее отправили под домашний арест.
«Уголовное дело от начала до конца сфабриковано. Никакой иностранной организации не существует, а российская организация не может быть признана нежелательной», — говорилось в заявлении федерального совета движения в связи с возбуждением дела против Шевченко.
17-летняя дочь Шевченко умерла в больнице, когда активистка находилась под следствием. Суд до последнего отказывал матери в свидании с дочерью, и лишь перед самой смертью следователь отпустил ее на два дня из-под ареста. После этого в нескольких городах России прошли акции «Марш материнского гнева». У Шевченко осталось еще двое детей.
Правозащитники предупреждали
Сторонники закона о «нежелательных организациях» говорят, что он необходим, чтобы предотвратить вмешательство извне в российские дела. Эта тема приобрела особую остроту для некоторых российских политиков в связи с вовлеченностью России в конфликт на Украине.
Критики Кремля указывают, что принятие такого закона направлено на подавление политической оппозиции в стране.
Для просмотра этого контента вам надо включить JavaScript или использовать другой браузер
Понятие «нежелательная организация» может интерпретироваться по-разному. Но в тексте закона делается упор на то, что такие организации представляют собой угрозу национальной безопасности.
Авторитетная правозащитная организация Amnesty International в 2015 году заявила, что этот закон лишает жизни гражданское общество в России, а правозащитники Human Rights Watch предупредили, что больше всего от этого закона пострадают не иностранцы, а российские граждане.
