Российский путь «Грузинской мечты» или верховенство закона: что происходит в Грузии?

Операция по задержанию председателя крупнейшей оппозиционной партии «Единое национальное движение» (ЕНД) Ники Мелия привела к новому всплеску протестов в Грузии и очередному витку напряженности на и без того поляризованной внутриполитической арене Грузии.

В противостоянии крупнейшей оппозиционной партии и правящей партии «Грузинская мечта» некоторые видят столкновение экс-президента Грузии Михаила Саакашвили и миллиардера Бидзины Иванишвили, а также прозападного и пророссийского направления в грузинской политике. Но так ли это?

23 февраля полиция штурмовала офис оппозиционной партии «Единое национальное движение» (ЕНД) и задержала лидера партии Нику Мелия.

Мелия обвиняется «в руководстве и участии в групповых насильственных действиях [беспорядках]» во время акции протеста в центре Тбилиси 20 июня 2019 года. Тогда тысячи людей собрались у парламента, негодуя по поводу того, что приехавший на Межпарламентскую ассамблею православия российский депутат Сергей Гаврилов появился в кресле спикера грузинского парламента.

Мелия задержали в его кабинете через несколько дней после того, как суд ужесточил меру пресечения в отношении оппозиционера, постановив заключить его под стражу.

Прокуратура потребовала ужесточения меры пресечения, объясняя это отказом Мелия выплатить дополнительно 40 тысяч лари (около 12 тысяч долларов) залога. Мелия однажды уже выплатил залог, но сумма была увеличена после того, как он демонстративно выкинул электронный браслет на акции протеста в ноябре прошлого года.

Сам оппозиционер считает требования прокуратуры и обвинения в свой адрес политически мотивированными.

Премьер-министр Георгий Гахария назвал исполнение судебного решения причиной разногласий с правящей командой и своего решения уйти с должности. В МВД тогда отложили исполнение решения суда, но сменивший Гахария на посту премьер-министра и известный своей жесткой риторикой в адрес оппонентов Ираклий Гарибашвили, говоря о Мелия в парламенте, еще в ранге кандидата, пообещал, что «закон должен быть исполнен».

Уже на следующее утро после утверждения Гарибашвили в должность премьера полиция штурмом взяла офис крупнейшей оппозиционной партии Грузии, где после решения суда круглосуточно дежурили оппозиционные лидеры и активисты, надеясь помешать аресту Мелия.

В МВД признали, что в ходе операции применили спецсредства, не уточняя какие именно. За административные правонарушения были задержаны более 20 человек.

В оппозиции сетуют, что во время операции правоохранители незаконно забрали из офиса партии серверы, где хранилась их информация, и даже энергетические напитки.

В МВД говорят, что технические устройства были изъяты сотрудниками криминального департамента полиции в рамках расследования по факту группового сопротивления правоохранителям, так как был риск уничтожения важных доказательств. Согласно ведомству, изъятая техника была опечатана, и к руководству партии уже обратились, чтобы ее вернуть.

Власти называют арест оппозиционера доказательством того, что Грузия — правовое государство, где все, вне зависимости от политической принадлежности, равны перед законом. В правящей партии категорически отрицают политическую подоплеку дела и говорят, что Мелия сам выбрал себе заключение, отказываясь выплатить залог.

То, что заключение Мелия под стражу не было самоцелью, говорят и в прокуратуре. На третий день после задержания оппозиционера в прокуратуре заявили, что готовы ходатайствовать в суде об изменении меры пресечения на залог, если защита его выплатит — те самые 40 тысяч лари, которые Мелия уже отказался платить.

Но Мелия ответил отказом и в этот раз. В ЕНД назвали предложение прокуратуры абсурдным, считая, что оно только подтвердило политическую подоплеку этого дела.

В оппозиции уверены, что как действия следственных органов, так и судебные решения служат интересам одного человека — бывшего председателя правящей партии, миллиардера Бидзины Иванишвили.

Иванишвили в январе этого года заявил, что окончательно уходит из политики и оставляет пост председателя партии и саму партию. Но в его «уход» в оппозиции не верят, считая, что он остается неформальным правителем Грузии. О том, что Иванишвили комфортнее не занимать официальную позицию, но при этом сохранять рычаги контроля над властью, говорили и многие грузинские аналитики.

Выдвижение на пост премьера Ираклия Гарибавшили, который считается одним из верных и приближенных к Иванишвили людей, лишь усилило эти подозрения. Гарибашвили уже занимал должность премьер-министра около двух лет, сменив в 2013 году самого Иванишвили.

«Ощущение, что Иванишвили снова управляет страной, вернулось с приходом Гарибашвили. Сейчас очень сложно людям доказывать, что он [Иванишвили] в этом не участвовал, даже, если это так, — говорит бывший советник миллиардера, аналитик Гия Хухашвили. — Приход Гарибашвили можно даже назвать третьим пришествием Иванишвили».

По мнению Хухашвили, контроль над властью исключительно важен для миллиардера.

«Ему важно сохранить контроль над властью, потому что ему надо думать об обеспечении собственной безопасности и о сохранении собственного благополучии, а смена власти в Грузии ему грозит как физически, так и материально», — говорит аналитик.

Задержание Мелия, по мнению Хухашвили, можно однозначно квалифицировать как политическое преследование оппонентов.

Он отмечает, что власти давно используют такой метод: возбуждают уголовные дела, которые потом подвисают и используются для давления на политических противников или торговли по каким-то политическим вопросам.

«Таких дел довольно много, но в данном случае эта матрица не сработала. В результате власть оказалась в состоянии аффекта и, боясь проявить внутреннюю слабость, начала действовать жестко», — уверен Хухашвили.

В правящей партии очередной отказ Мелия от выплаты залога назвали подтверждением того, что его заключение за решетку было частью плана оппозиции и экс-президента Михаила Саакашвили.

«Это, конечно, было инспирировано Михаилом Саакашвили, максимально пожертвовать Мелия, как пешкой, в этой игре для ухудшения имиджа правительства и страны», — сказал в эфире телеканала «Рустави-2» депутат от правящей партии Георгий Хелашвили.

Саакашвили заочно осужден в Грузии. У него нет грузинского гражданства, и он не занимает официальной партийной должности, однако экс-президент часто критикует нынешние власти в эфирах грузинских и иностранных телеканалов, а также на своих страницах в социальных сетях. До парламентских выборов 31 октября прошлого года грузинская оппозиционная коалиция «Сила в единстве» заявила, что в случае победы выдвинет его кандидатуру на пост премьер-министра.

Несмотря на то, что экс-президент покинул Грузию еще в 2013 году и живет на Украине, именно его представители правящей партии часто называют зачинщиком планов по дестабилизации Грузии.

Некоторые аналитики считают, что хотя у Саакашвили остается немало верных сторонников в Грузии, власти часто используют его фигуру для дискредитации оппозиции и протестов в глазах той значительной части населения, которой не нравятся ни нынешние, ни прежние власти.

По словам Гии Хухашвили, у властей был слаженный алгоритм политического процесса, который основывался на противостоянии Бидзины Иванишвили и Михаила Саакашвили.

«Алгоритм действий у властей был хорошо отработан — демонизация Саакашвили. Они делали из Саакашвили некий [имиджевый] «Титаник», вспоминая ему старые грехи, сажали всех своих политических оппонентов на этот «Титаник», а потом его топили по известной схеме», — говорит он.

В Нике Мелия, по мнению эксперта, власти увидели новую угрозу. В его случае отработанная схема властей уже не была столь эффективной, считает Хухашвили.

«Власти занервничали, потому что реально начался некий ребрендинг «Единого национального движения» как основной оппозиционной силы. Схема негативного посыла о старых грехах Саакашвили могла оказаться уже неэффективной», — уверен он.

Аналитик напоминает, что хотя Мелия представляет партию, основанную Саакашвили, он создал свое собственное лицо и оживил грузинскую политику.

«Мелия не инструмент для организации двухполюсности, и он как раз ратует за мультипартийность, активно сотрудничает с другими партиями и, в принципе, не претендует на эксклюзивность ЕНД как второго полюса», — говорит Хухашвили.

За задержанием Мелия последовал шквал критики правозащитников и резкие заявления со стороны западных партнеров и политиков.

Посольство США в Грузии назвало арест оппозиционера шагом назад Грузии на пути к становлению более сильной демократии в семье евроатлантических государств. Посольство выразило сожаление, что призывы международных партнеров к диалогу и сдержанности были проигнорированы.

Специальный представитель генерального секретаря НАТО на Кавказе и в Центральной Азии Джеймс Аппатурай заявил, что арест главы крупнейшей оппозиционной партии вызывает глубокую озабоченность, и НАТО ждет от Грузии — близкого партнера и страны-аспиранта — сохранения евроатлантических демократических стандартов.

Власти, по-видимому, не ожидали такой жесткой реакции Запада, говорит один из основателей Центра стратегического анализа Грузии, бывший замсекретаря Совета национальной безопасности Вано Мачавариани.

Задержание Мелия и форма, в какой это было совершено, — штурм офиса оппозиции, по его словам, стало одной из «последних капель» после призывов западных партнеров к диалогу между правящей партией и оппозицией. В заявлениях западных партнеров прямо говорится о недопустимости использования суда и прокуратуры как политического инструмента для борьбы с оппозиционными лидерами, отмечает Мачавариани.

«Дальше этого может быть лишь идентификация конкретных политиков, инициирование им санкций и перевод страны в недемократичные режимы, которые противоречат интересам свободного мира и находятся в сфере интересов России. Это очень опасно для страны», — говорит он.

Реакцию западных партнеров в оппозиции считают показателем того, что из-за действий властей под угрозой в очередной раз оказались не только демократия, но и евроатлантическое будущее Грузии.

Грузинские власти говорят о своей приверженности прозападному курсу и даже о намерении в 2024 году подать официальную заявку на членство в Евросоюз, но оппозиция постоянно обвиняет их в служении интересам Кремля и «российских методах» борьбы с оппонентами.

То, что дело Мелия касается событий 20 июня 2019 года, лишь подливает масла в огонь. Некоторые представители оппозиции заявили, что грузинские власти выполнили задание Москвы и самого Гаврилова, которые хотели наказать участников того протеста.

В правящей партии обвиняют оппозицию в спекуляциях темой Гаврилова и России, на которые уже никто не поддается.

Но в приверженности прозападному курсу нынешних грузинских властей сомневаются и аналитики. По их словам, в своем стремлении удержаться у власти они могут пожертвовать прозападным курсом, если найдут опору в России. Похожие примеры на постсоветском пространстве уже есть.

«Их расчет — навсегда остаться у власти в любой форме. Поэтому, с одной стороны, декларируется западный курс, но с другой, все делается для того, чтобы поставить этот курс под сомнение, и мы получили реально форму однопартийного правления, которая губительна для страны, но выгодна им», — говорит Мачавариани.

«Мы должны следить за тем, чтобы снова не оказаться в орбите России. Примеры тому есть. Как Беларусь, которая «попыталась» стать частью европейской семьи, но как только Лукашенко почувствовал угрозу, он вернулся к одностороннему пребыванию в сфере российского влияния», — напоминает эксперт.

Оппозиция не признала результаты выборов 31 октября прошлого года, и большая часть новоизбранных депутатов отказалась войти в парламент. Но вспыхнувшие после выборов протесты постепенно пошли на спад.

После задержания Ники Мелия и штурма оппозиционного офиса акции протеста вспыхнули в Грузии с новой силой. У здания парламента протестующие установили палатки. Здесь круглосуточно дежурят оппозиционные лидеры и активисты. Оппозиция анонсирует протесты, а также пикетирование парламента и правительственной канцелярии на этой неделе.

«Политически у оппозиции сейчас есть шанс. У них не было никакой повестки дня, и арест Мелия дал им шанс организовать некий политический процесс. Второе — они опять получили поддержку Запада, чего не было в недавнем прошлом, потому что Запад не особо понимал позицию бойкотирования парламента», — говорит Хухашвили.

Власти хотели продемонстрировать силу, но получили обратный эффект — задержание Мелия усилило оппозицию, полагает Мачавариани.

«Если власти считали, что это ловушка [оппозиции], они не должны были в нее попасть. Но видно желание Гарибашвили понравиться Иванишвили и показать своим избирателям, что он готов «покончить с ЕНД», перевесили. Это привело к обратному эффекту, и сегодня у оппозиции моральное преимущество», — говорит он.

На фоне призывов западных стран к диалогу обе стороны грузинского противостояния сегодня выражают готовность сесть за стол переговоров. Но в то время, как оппозиция требует освобождения заключенных, которых считает политическими, и проведения досрочных выборов, власти говорят, что тема проведения внеочередных выборов закрыта.

По словам Мачавариани, политики обязаны прийти через политический диалог к какому-то компромиссу и договоренности, гарантом которой должны выступить западные партнеры.

Он считает, что «недоверие и поляризация настолько высоки, настолько далеки друг от друга позиции сторон, что отрицать угрозу еще большего раскола общества и гражданского противостояния было бы неправильным».