Лачин: жизнь под надзором российских миротворцев

Возвращения Лачина — маленького городка на юго-западном склоне Карабахского хребта — Азербайджан ждал почти три десятилетия. Город стоит на важнейшей в этом регионе дороге, связывающей столицу Нагорного Карабаха Степанакерт (азербайджанцы называют город Ханкенди) с Арменией. В ближайшие несколько лет этот узел напряжения будут контролировать российские военные. В Лачине они установили свои порядки.

Военный блокпост в небольшом городке Горадиз — ворота, за которыми начинается путь к возвращенным Азербайджаном территориям. Еще полгода назад этот маршрут с востока на запад был невозможен. Дорога петляет по левому берегу реки Аракс. На правом берегу мелькают иранские поселения.

В это время года по весенней распутице без труда могут проехать только военные машины. Светает, но день хмурый, опускается туман. Первый час пути за окном мелькают картины войны. Военная техника, сброшенные гусеницы и бесконечные руины — ни одного целого здания на километры вокруг.

Во время первой карабахской войны жившие в этих деревнях азербайджанцы оставили свои дома. Разрушенные стены, выбитые окна, покосившиеся заборы и ржавые калитки рассказывают, что с тех пор люди сюда не возвращались.

Только на полпути к Лачину, близ деревни Готурбулаг, показалось первое здание с уцелевшей крышей. Еще четыре месяца назад здесь стоял указатель, на котором было написано «Агадзор» — армянское название поселка. Сейчас указатель лежит в придорожной грязи, а в зданиях, в которых еще недавно жили армяне, обустраиваются азербайджанские военные.

Гражданских на эти территории пока не пускают — землю надо проверить на мины.

Через три часа пути горная дорога упирается в очередной блокпост. За шлагбаумом видны мощные укрепления с колючей проволокой. Можно разглядеть замаскированный бронетранспортер. Военный рисует красно-белые полосы на блоках, преграждающих дорогу.

Рядом табличка — красные буквы на желтом фоне: «Лачинский коридор безопасности. Миротворческие силы РФ». Несколько российских флагов развевается над блокпостом.

Чтобы проехать через блокпост, азербайджанским военным приходится согласовывать проезд с российскими миротворцами.

«Азербайджанские офицеры первое время возмущались, что им приходится с нашими миротворцами согласовывать проезд. Формально это их территория. Но наши миротворцы — ребята подготовленные, объясняли им, что таковы условия мирного договора. Под этим договором стоит подпись азербайджанского президента. Так что будьте добры выполнять эти условия. Обычно после этих слов все споры заканчивались», — сказал Русской службы Би-би-си собеседник в российском минобороны, попросивший об анонимности, поскольку не уполномочен давать комментарии.

Российские офицеры немедленно запрещают фотографировать блокпост, отвечать на вопросы отказываются. Солдаты-контрактники опасаются камер и микрофонов, но в частной беседе готовы рассказать, как им живется. Многие из них три месяца стоят на блокпостах высоко в горах — общения с внешним миром не хватает.

«Интернетом нам пользоваться запрещено. Из развлечений есть телевизор, но ни один канал тут не ловит, так что стоит он у нас больше как мебель. Иногда смотрим фильмы на дисках, — говорит один из военных, попросивший не называть своего имени. — Я вот книжки читаю в свободное время. Сейчас читаю «Источник» Айн Рэнд. Но уже скоро закончу. Жаль, новых книг больше нет. У нас есть тут какие-то, но они мне не очень нравятся. Я Ремарка очень люблю. У него, знаете, и про войну, и про любовь».

В свободное от дежурств время солдаты занимаются на турнике. В хорошую погоду бегают, но в горах нередки туманы. Но настоящая опасность — это мины. Некоторые лежат в земле с начала 90-х годов, другие появились здесь за последние полгода.

В декабре российский офицер подорвался на мине в районе возвращенного Азербайджаном города Шуша (армяне называют его Шуши). Министерство обороны сообщало, что военный скончался в больнице. Чуть раньше другой российский офицер подорвался на мине, но выжил, — он входил в группу по поиску и обмену телами погибших. Местные рассказывают, что еще один миротворец получил ранения при разминировании, но имени пострадавшего они не знают.

«Работа с Красным крестом по обнаружению тел погибших — самое страшное, что я видел здесь, — признается один из участников поисковой миссии. — Мы и на минные поля заходили, видели трупы, которые уже начали растаскивать на куски шакалы. Помню, приехали работать в Шушу, а там просто вся дорога в трупах. Молодые армянские ребята 18-19 лет. Ужас».

«Нужно отдать должное азербайджанским военным, — продолжает он. — Своими глазами видел, что многих погибших армян они прихоранивали, когда занимали новые позиции — спасали так тела от шакалов. Там, где погибших не успели хоть немного закидать землей, мы находим лишь фрагменты и отдельные кости».

Улицы Лачина пусты. По официальным данным, в городе сейчас всего 80 местных, остальные — военные. С журналистами жители разговаривают неохотно, а если что-то и рассказывают, то просят на всякий случай не указывать их имена.

Попасть в Лачин без дополнительных согласований пока могут только обладатели армянских паспортов. Остальным нужно специальное разрешение. Три раза в неделю через коридор проходят колонны азербайджанских военных машин — везут снабжение для подразделений, базирующихся в Шуше и других пунктах, которые теперь находятся под контролем Баку.

Колонну сопровождают российские миротворцы, но на узкой горной дороге обе стороны то и дело задирают друг друга. Во время прохода азербайджанской колонны ее внезапно обгоняет легковушка с армянскими номерами. Мужчина на пассажирском кресле снимает происходящее на телефон, демонстрируя азербайджанцам средний палец.

Идущие во главы колонны российские миротворцы требуют, чтобы легковушка остановилась, но машина игнорирует военных и мчится вперед. Ее тормозят на ближайшем блокпосту.

Местные жители говорят, что и азербайджанцы нередко пытаются продемонстрировать, кто здесь хозяин, — вывешивают из окна машины национальный флаг, проезжая по Лачину. Видео таких проездов появляются в соцсетях мгновенно и провоцируют новые конфликты.

Спустя несколько месяцев после окончания войны к новому порядку начали постепенно привыкать. Да и российские миротворцы с нарушителями установленных ими же порядков не церемонятся, так что накал страстей поутих.

«Каждый пытался показать другой стороне, чья это земля. Причем идиотскими такими способами это делали. Натурально проезжают мимо и показывают язык, например. Детский сад», — говорит местный житель.

Стычки между армянами и азербайджанцами — не единственная проблема миротворцев. Иногда военным приходится решать судьбы местных баранов, которые то и дело норовят нарушить мирное соглашение. Многие годы пастухи в этом районе гоняли овец на выпас в поля, не особо обращая внимание на государственные границы — всю территорию в округе контролировали армянские силы. Теперь за пределами Лачинского коридора стоят блокпосты азербайджанских военных.

«Уважаемый, выручай, пожалуйста! Опять бараны ушли в туман, 300 голов! Позвони скорее миротворцам, а то бараны уйдут на ту сторону. В прошлый раз так 20 голов нам не вернули азербайджанцы!»

На следующий день стадо овец снова перешло дорогу миротворцам. Пастух погнал животных через трассу за минуту до проезда азербайджанской колонны. Международного скандала удалось избежать — машина сопровождения распугала овец сиреной и гудками.

Деревянные резные двери армянской Церкви Святого Воскресения заперты. Храм не работает с конца ноября, но местные приходят помолиться даже к закрытой двери — на выступах по периметру храма стоят прогоревшие лампадки и огарки свечей.

«Мы просили батюшку приехать, хотя бы в воскресенье послужил. Но он не едет. Боится, наверное», — говорит местный, проходя мимо.

По дороге проносится машина миротворцев. «Прижаться вправо, пропустить колонну», — командуют в громкоговоритель из машины. Местный молочник притормаживает и прижимается к обочине. Значит, едут азербайджанцы.

Местные жители рассказывают, что первое время миротворцы досматривали все машины без исключения — опасались провокаций или вооруженных стычек, поэтому в первую очередь искали оружие. Сейчас в основном досматривают выборочно — в основном проверяют грузовики и микроавтобусы. Говорят, что так пытаются предотвратить мародерство.

«У нашей семьи тут три дома. Они не в центре стоят. С трассы — почти километр внутрь. Мы каждый день не можем ездить туда — двери на ключ закрыли. Сын недавно поехал, говорит, дверь уже сломали. У второго сына уже сломали». Сама Аида Баликян, продавщица магазина в Лачине, дома не была неделю.

Миротворцы, конечно, присматривают за порядком, но, как поясняет Аида, мародеры все равно знают, когда приходить, чтобы не нарваться на патруль. Другие жители Лачина рассказывают, что в какой-то момент мародеры совсем осмелели — средь бела дня начали разбирать крыши домов. По ним открыли стрельбу — с тех пор откровенное воровство прекратилось.

«Я знаю одно: те, кто это делает, — это не азербайджанцы, это наши, — у Аиды есть объяснение. — Они это не от сладкой жизни делают. Даже провода электрические снимают, чтобы продать и жить. Они хотят просто жить».

«Никто не знает, что и как будет дальше. В одной соседней деревне так было: пришли в 12 ночи и сказали, что надо уходить. Люди не знали, что брать с собой».

Лариса вместе с мужем держит второй работающий в городе магазин. Здесь закупаются и оставшиеся местные жители, и российские миротворцы.

«Мы ничего не решаем. Решают большие государства за нас. А нам остается только как-то с этим жить, как-то адаптироваться. Мы слишком маленькие люди, чтобы знать, что будет».

Про себя Лариса говорит, что никогда не уезжала из Лачина, потому что «везде может быть война», да и «куда из родного дома ехать».

Не собирается она уезжать и сейчас, когда город опустел и по мирному договору стал частью Азербайджана — будет жить до последнего, сколько будет можно.