Независимый депутат Липецкого областного совета Олег Хомутинников объявил об эмиграции из России вместе с семьей из соображений безопасности. В области он известен как главный критик Кремля и губернатора, голосовал против поправок в Конституцию и был единственным в России депутатом регионального уровня от движения Михаила Ходорковского. В интервью Русской службе Би-би-си Хомутинников объяснил, кто и как ему угрожал; почему он решил пойти путем Гудкова, а не Навального; и как остаться российским политиком в условиях эмиграции.
В понедельник 7 июня депутат областного совета Липецкой области Олег Хомутинников объявил об эмиграции. Он отказался от планов идти на перевыборы, сославшись на угрозы местных властей сфабриковать против него уголовное дело.
Депутат сослался на опыт экс-депутата Госдумы Дмитрия Гудкова — накануне тот из-за угрозы ареста тоже покинул Россию — и арест бывшего руководителя признанной нежелательной «Открытой России» Андрея Пивоварова.
- «Я не готов на все ради власти». Дмитрий Гудков объяснил отъезд из России
- Экс-главу «Открытой России» Андрея Пивоварова отправили в СИЗО
Чем известен Хомутинников
Хомутинников начинал политическую карьеру в 2009 году в ЛДПР, работал в аппарате регионального отделения партии, позже избрался депутатом Данковского райсовета, а затем в Липецкий горсовет. В 2016 году ему удалось пройти в облсовет, а в 2017-м он он стал региональным координатором «Открытой России». В России он был единственным депутатом регионального уровня от движения Михаила Ходорковского.
Из-за сотрудничества с «Открыткой» у политика начался конфликт с председателем ЛДПР Владимиром Жириновским. «[Он] меня исключил из ЛДПР и потребовал сдать мандат, — рассказал Хомутинников Би-би-си. — В интервью [Владимиру] Соловьеву после митинга в поддержку Навального в январе этого года он сказал, что писал по этому поводу в ФСБ».
Хомутинников был одним из наиболее известных политиков в области. Открыто выступал и голосовал против пенсионной реформы и поправок в Конституцию, совместно с «Диссернетом» уличил нескольких высокопоставленных чиновников региона в плагиате, жаловался на то, что президент Владимир Путин плавал на лодке без спасательного жилета, исследовал странности в региональной статистике по коронавирусу.
Он требовал роспуска регионального парламента, так как из-за пандемии совет не проводил очных заседаний полгода и голосовал по электронной почте.
Оппозиционер вступал в личные перепалки с руководством области, например, предлагал облсовету расследовать работу губернатора Олега Артамонова после предложения последнего «составлять протокольчики» на пенсионеров.
Би-би-си: Почему и как приняли решение об отъезде?
О.Х.: От местных властей мне поступили мягкие угрозы о том, что в отношении меня будет открыто дело, если я заявлю о своем участии в выборах. Я планировал переизбираться в облсовет и выдвинуться в Госдуму.
В свете последних событий с задержанием оппозиционных политиков, ужесточением законодательства, а также публичных заявлений губернатора я воспринял эти угрозы вполне серьезно.
Би-би-си: Угрозы были открытыми или их передавали знакомые в органах власти? В каких формулировках?
О.Х.: Естественно, такие угрозы не звучат публично. Информацию до меня довели через знакомых в органах власти. Это произошло после моего возвращения с Земского съезда в Великом Новгороде, за несколько дней до задержаний и обысков политиков в Москве и Санкт-Петербурге.
Би-би-си: Вы, как и Дмитрий Гудков, смогли уехать из России, в отличие, например, от [арестованного экс-директора «Открытой России»] Андрея Пивоварова. Думаете, власти, скорее, ставят себе цель выдавить независимых политиков из страны, чем «закрыть»?
О.Х.: Думаю, да. Это главная задача. «Закрыть» Гудкова или действующего депутата — это для власти менее удобный вариант, чем выдавить из страны.
Би-би-си: Почему один независимый депутат в региональном парламенте может представлять угрозу власти, какой смысл вас выдавливать из страны?
О.Х.: Независимый депутат может задавать очень много неудобных вопросов, на которые власть вынуждена отвечать. Так оппозиция оттягивает на себя огромное внимание прессы и общества. Это очень раздражает власть, воспринимается как покушение на ее монополию и привилегии.
Би-би-си: То есть один оппозиционер в парламенте — это скорее способ привлечь внимание к проблемам, чем реально повлиять на принятие законопроектов?
О.Х.: Совершенно верно. Например, все мои законопроекты были отклонены еще на стадии внесения. Однако своей публичной активностью оппозиционер может влиять на принятие очень многих решений. Пример Алексея Навального здесь очевиден.
Би-би-си: Кто в первую очередь принимает решение по выдавливанию оппозиционера: администрация президента, власти региона, силовики?
О.Х.: Я думаю, что выдавливание из страны — это решение администрации президента на основе информации, собранной силовиками, то есть они играют здесь ключевую роль. Местные власти ограничиваются лозунгами: «Чемодан. Вокзал. Другой регион». Как это делает губернатор Липецкой области Игорь Артамонов.
Би-би-си: После отъезда Гудкова в оппозиции спорят, правильное ли это решение с точки зрения политики. Многие намекают, мол, лучше остаться в стране и стать «мучеником», символом жертвы репрессивной системы, как это произошло с Навальным.
О.Х.: Оба этих решения сложно оценить в краткосрочной перспективе. Навальный, видимо, рассчитывал, что народ выйдет на улицы и вытащит его из Бастилии, но этого не произошло.
Думаю, что здесь нужно поставить вопрос иначе: остаешься ли ты в политике или завязал? Мы уезжаем, чтобы остаться.
Би-би-си: А за рубежом вообще можно остаться в российском политическом поле? Критики политической эмиграции часто приводят в пример политиков, которые на чужбине надевают чужой национальный костюм, хвалят политическую систему этой страны по сравнению с российской и в какой-то момент перестают быть «российскими» политиками.
О.Х.: Тут тоже все зависит от того, каким образом люди смотрят на вещи. Например, Ленин состоялся как российский политик именно благодаря эмиграции, а вот Троцкий, к сожалению, не смог вернуться на родину.
Каждый носит тот костюм, который ему удобней.
В середине 90-х Владимира Путина никто не мог представить президентом России. Теперь некоторые не представляют себе России без Путина. Кто сейчас важнее для будущего России? Навальный, Гудков, Ходорковский или даже Хомутинников? Вопрос неоднозначный.
Дефицита в российских политиках нет и не будет. Другое дело — на что они ориентированы.
В России легко говорить о противостоянии с США, опираясь на ядерный арсенал. Легко противопоставлять традиционные ценности европейской телерантности и так далее.
Но в легальном публичном поле нет ни одного политика, который выступает за реальную, а не мнимую федерализацию, за отмену личных привилегий в пользу обезличенных прав для всех. Депутаты Госдумы не требуют отставки президента, находящегося 20 лет у власти, не требуют отставки главы МВД или руководителя Росгвардии за избиение людей на улицах.
Ориентиры в политике очень сильно смещены в пользу интересов государственных институтов, а права человека не являются существенной ценностью.
То есть говоря о политиках, я имею в виду, что дефицита говорящих голов нет, но есть очень большой дефицит тем, важных для обсуждения.
Би-би-си: Возвращаясь к Навальному и сценарию Бастилии. Почему он мог просчитаться и страна оказалась далека от этого пути? Ощущение, что россияне равнодушно относятся к точечным репрессиям в отношении несистемной оппозиции — все-таки это далеко от сталинского размаха и затрагивает небольшую часть общества.
О.Х.: Мне кажется, что популярность Навального в масштабах всей России была сильно переоценена его сторонниками. Это по принципу «о чем думаю, то и есть». В голове возникает иллюзия.
В реальности Навальный только начинал набирать популярность как федеральный политик. Был на хорошем старте, начинал немного влиять на политические процессы в регионах. С его людьми начинала заигрывать системная оппозиция. Это сильно раздражало власть. И привело к известным последствиям.
Другое дело — Москва. Здесь Навальный — это рок-звезда. Но москвичи за Навального не вышли. Москвичи ходят на митинги, как на концерт. Им нужно шоу, нужен хедлайнер. Настоящие фанаты все же живут в регионах. Яркий тому пример — Хабаровск.
Би-би-си: После ареста Навального ФБК (Фонд борьбы с коррупцией признан в России организацией, выполняющей функции иностранного агента) и «Открытая Россия» по сути разгромлены, вы сами говорили про запрет на легальную оппозиционную политику в стране. Стоит ждать большой волны политической эмиграции, того, что уедут все представители несистемной оппозиции?
О.Х.: Да, лично я рекомендую всем, кто планирует оставаться в российской политике, уезжать из России. Не важно с каким счётом вы проиграли — 2:0 или 15:1. На этих выборах у оппозиции нет шансов.
Волна политической и не только эмиграции началась и с открытием границ она только усилится.
Нам необходимо готовиться к новым событиям российской истории.
Би-би-си: При каких условиях вернетесь в Россию с учетом того, что Владимир Путин может выдвинуться еще на два срока и править страной до 2036 года?
О.Х.: Знаете, я иногда шучу, что в России для оппозиции осталось единственное место — это бесплатный общественный туалет на Красной площади. Там, в непосредственной близости, можно выразить всё, что думаешь о путинском режиме.
Хочу вернуться в Россию как можно скорее, буду оценивать существующие риски. На похоронах Путина точно буду!
Би-би-си: Раскроете планы, куда сами уезжаете?
О.Х.: Обязательно раскрою, но чуть позже. Пока хотелось бы взять короткую паузу.
Би-би-си: Почему страны Балтии, Грузия и Украина стали популярными направлениями политической эмиграции?
О.Х.: Это страны бывшего Советского Союза. В этих странах говорят на русском языке. Здесь есть интерес к российской политике и здесь легче сохранить свой национальный костюм, как вы выразились.
Би-би-си: В нынешних условиях у независимой оппозиции нет какой-то единой стратегии, все скорее озабочены выживанием, а не планами на будущее. Единственной такой стратегией, кажется, остается только «Умное голосование» Навального. Ставка на победу условных коммунистов в парламенте вместо единороссов может сработать?
О.Х.: Победа условных коммунистов, к сожалению, не меняет партийную систему страны. Это опять же победа Путина. Даже никакого намека на ослабление режима.
Власть контролирует все общественные и политические организации в стране. А те, которые не контролирует, признает экстремистскими. У оппозиции нет никаких вариантов, кроме как уходить в подполье. Реальность — это эмиграция или работа в подполье. Что-то похожее недавно прошла Беларусь.
«Умное голосование» — это иллюзия выбора между солдатом Путина «А» или солдатом Путина «Б».
