Этой весной в разгар российско-турецкой напряженности президент Украины Владимир Зеленский и президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган подписали совместную декларацию, официально закрепляющую поддержку Анкарой территориальной целостности Украины и ее евроатлантические устремления. Это вывело Москву из себя. В причинах разбиралась Хатиа Хасаиа.
Беспилотники
Когда Россия стянула свои войска к границам Украины, президент Эрдоган принимал у себя украинского коллегу Зеленского. Тогда Анкара выразила поддержку Киеву и его стремлению в НАТО.
«Мы выступаем за территориальную целостность и суверенитет Украины. Мы подтвердили наше принципиальное решение по аннексии Крыма», – заявил турецкий лидер.
Эрдоган в очередной раз подтвердил поддержку разработанной в Киеве «Крымской платформы» – формата координации международных усилий по защите прав крымчан и деоккупации полуострова. Одним из 20-ти пунктов переговоров стала договоренность о продолжении и усилении военного сотрудничества и помощи Анкары в перевооружении украинской армии. Но турецкий президент отметил, что сотрудничество в оборонной промышленности не направлено против третьих стран.
Москва, тем не менее, потребовала не «подпитывать милитаристские настроения украинских властей». Главным триггером для раздражения стала договоренность о поставках Киеву турецких беспилотников Bayraktar TB2. Тех самых, что осенью 2020 года сыграли ключевую роль в войне в Нагорном Карабахе.
Владимир Копчак о войне в Карабахе: ни Москва, ни Анкара не заинтересованы в лобовом противостоянии
«У нас свой, другой уровень. Аналогии с Азербайджаном, конечно, здесь нерелевантные. Украина купила известные уже широкому кругу специалистов и не только беспилотники задолго до Карабаха и задолго даже до их идлибского и сирийского промоушена, где их испытали в реальных боевых условиях. То есть, отношения с Турцией у Украины имеют свою историю», – делится с SOVA руководитель южнокавказского филиала украинского Центра исследований, армии, конверсии и разоружения Владимир Копчак.
Чтобы предотвратить нежелательное военное усиление своих противников, Россия пытается использовать вполне традиционный рычаг давления – экономический. В апреле 2021 года, прямо перед длительными т. н. майскими праздниками, она остановила поток туристов в Турцию.
«Иметь хорошие отношения и с Киевом, и с Москвой, не получится. И это стало очевидно, когда во время российско-украинского напряжения Турция оказала значительную поддержку Украине не только в дипломатической сфере, но и в военном плане. С 15 апреля Москва ввела своего рода неофициальные санкции, когда из-за пандемии для экономики [Турции] был и без того сложный период. Из России ежегодно туда приезжал миллион туристов, и это большая доля турецкой экономики. Москва закрыла небо для Турции до 1 июня, но ничего не изменилось, Анкара не стала пересматривать свою поддержку Украины. Здесь есть прагматические цели, в Турции хорошо видят, что ситуация в Черном море, особенно после аннексии Крыма, – это усиление позиций России. Здесь исторический противник Москвы – Турция. И для нее не все равно, какой будет геополитическая ситуация на Черном море и вокруг него», – говорит исследователь Фонда Рондели (GFSIS) Зураб Батиашвили.
Небесное эмбарго России: запрет на полеты в Турцию, и как это было с Грузией
В свою очередь востоковед, директор российского Центра изучения новой Турции Юрий Мавашев рассказывает SOVA, что по факту Турция «с 2014 года с той или иной степенью успешности удерживает хорошие отношения и с Киевом, и с Москвой».
«Стратегически – однозначно им удается сидеть на двух стульях, а Москве, что самое интересное, это не так принципиально. Здесь, в России, геополитикой давно называют интересы госкорпораций – это и есть коллективный Кремль. Все остальное – ширма».
Впрочем, российско-турецкие отношения помнят не одно обострение, и каждое из них включало в себя пакет экономических санкций. Заканчиваются временным перемирием, до следующего противостояния.
В 2015 году Турция сбила российский фронтовой бомбардировщик Су-24 в районе турецко-сирийской границы. Произошедшее значительно обострило отношения. Москва ввела экономические санкции в отношении Анкары. В частности, ограничила ввоз определенных турецких товаров, отменила чартерные авиарейсы и безвизовый режим. Но наказание было непродолжительным. В июне 2016-го Эрдоган направил Путину письмо с извинениями, где подчеркнул: «во имя облегчения боли и тяжести нанесенного ущерба» готов к любой инициативе.
По словам Мавашева, Россия отчасти располагает теми же рычагами, что и Турция. Прежде всего – рычагом энергетических проектов.
«Сегодня многие не без весомых оснований возмущены в России, что турецкая сторона, по факту, не несет никаких расходов за прокладку трубопровода. Теоретически, мы исходим из того, что турки будут покупать газ, и этим мы все окупим. Мне представляется эта позиция Кремля не только политически безграмотной, но и опасной».
Сотрудничество вопреки
С 2011 года Анкара и Киев официально провозгласили и задокументировали стратегическое сотрудничество. Тогда страны создали Стратегический совет высокого уровня, на 10-й годовщине которого Зеленский отметил, что локомотивом партнерства является оборонная промышленность.
«Турция – один из важных для Украины партнеров. Есть «Крымская платформа», и мы будем надеяться, что Турция станет активным ее участником. Есть формат «квадрига» – это сотрудничество на уровне министерств иностранных дел и обороны. Оно не ограничивается только декларациями и закупками «Байрактаров». Если мы будем говорить в дальнейшем о военно-технической сфере, речь уже идет о создании совместных предприятий, о совместной разработке вооружений и т. д.», – говорит Копчак.
Но поворотным пунктом в сближении двух стран стали события 2014-го в Крыму. По словам внешнеполитического советника премьер-министра Украины Евгении Габер, прежде отношения касались больше экономического развития. А после Крыма ситуация изменилась по нескольким направлениям.
«В первую очередь из-за крымских татар, тюрок, проживающих в Крыму. Они всегда были приоритетом для Турции, как и прочие диаспоры за рубежом. Вот почему это было фокусом внимания Турции», – отметила эксперт во время онлайн-дискуссии аналитического центра Атлантического совета.
Положение крымских татар – вопрос для широкого турецкого общества, говорит другой спикер онлайн-дискуссии, экс-чиновник МИД Турции и постпред Турции в НАТО (2013-2018) Мехмет Фатих Джейлан. Крымская война XIX века, по его словам, еще жива в «памяти и душах турок».
«Мы не можем согласиться с Россией по ситуации, в которой оказались крымские татары на полуострове. Мы считаем, что так же, как и Донбасс, Крым принадлежит Украине. И люди там должны пользоваться своими правами в составе Украины. Мы сотрудничали с Украиной еще до оккупации и аннексии Крыма над улучшением положения крымских татар. Я несколько раз ездил в Крым, и мне было легко говорить с местным жителями прямо на улицах – мы с ними говорим на одном языке. Это языковые связи, исторические связи, и мы не хотим, чтобы они жили под российской оккупацией», — говорит Джейлан.
Еще одной причиной сближения Киева и Анкары эксперты считают изменение военного баланса в регионе и изменение статус-кво. До этого Турция имела относительное военное и военно-морское преимущество регионе.
«После оккупации Крыма и его стремительной милитаризации, Россия начала использовать его в качестве собственного бастиона. Чтобы продемонстрировать свои силы в более широком регионе. Если посмотреть на общую ситуацию того, что произошло в Восточном Средиземноморье, в Сирии, в Ливии, в Крыму – присутствие российских войск и длительные конфликты – мы видим совершенно иную картину, которая также очень важна для Турции» – говорит Габер.
Турция – член НАТО, который активно поддерживает вступление Украины в альянс. Для Киева эта поддержка важна не только потому, что Анкара имеет вторую по величине натовскую армию и контролирует черноморские проливы, но и потому что она является одной из самых влиятельных сил в регионе, которая способна сдержать наращивание военной мощи России в регионе.
Джон Хербст – директор Евразийского центра Атлантического совета и бывший посол США в Украине уверен, что Турция, разделявшая обеспокоенность Киева из-за наращивания военного присутствия России в Черном море, была не столь решительна в противостоящих действиях. Причина – в личной симпатии к Путину.
«Турецкие торговые суда заходили в Крым. Но затем из-за нарастающих проблем в турецко-российских отношениях Турция наладила прочные отношения с Украиной, которые были подкреплены визитом президента Зеленского и началом уже упомянутого выше сотрудничества. Дело еще и в том, что Украина имеет мощную оборонную промышленность, а поэтому является естественным партнером для Турции», – заявил во время онлайн-дискуссии Хербст.
Украина – приоритет Запада
Впрочем, Турцию, считают эксперты, привлекает и ценность Украины для Запада. Эрдоган пытается наладить отношения с США и ЕС, где есть ряд проблем. К примеру, в 2019 году Анкара начала сотрудничать с Москвой по ЗРК С-400, в то время как Вашингтон предлагал отказаться от российской техники и приобрести американские ракетные комплексы Patriot. После отказа Турции были введены санкции, из-за которых она не могла кооперировать с западными партнерами НАТО, согласно закону CAATSA («О противодействии противникам Америки посредством санкций»).
«Украина здесь оказалась очень хорошей альтернативой и очень хорошим выбором, потому что у нас есть собственная школа, собственные технологии, и у обеих сторон есть нужный уровень доверия и развязаны руки для сотрудничества. Поэтому я бы сказала, это были два важных указателя в подобном сотрудничестве, которые стоит упомянуть», – считает советник премьер-министра Украины Грабор.
Геополитические танцы Эрдогана и Путина: худой мир или добрая война
Возможно, Анкара надеется, что ее поддержка Украины заслужит благосклонность президента США Джо Байдена. В марте 2021-го он выразил свою «глубокую разочарованность» выходом Турции из Стамбульской конвенции 2011 года (Международное соглашение Совета Европы против насилия в отношении женщин и домашнего насилия). Этот шаг вызвал волну критики со стороны западных партнеров. Глава МИД Германии Хайко Маас назвал это жест «совершенно неправильным сигналом». А Госдеп США призвал Анкару полностью отказаться от российских комплексов С-400, поскольку они «несовместимы с обязательствами Турции как союзника по НАТО».
Поддержка Киева Анкарой, по словам Батиашвили, показывает Западу, что Турция – важный игрок, находящийся на западном фланге и способный оказать значительное сопротивление России. Но Запад, отмечает исследователь Фонда Рондели, не торопится возобновлять отношения с Турцией.
«Мы увидели, что 24 апреля США признали геноцид армян. То есть они не учли позицию Турции, как не учли конкретные сигналы из Анкары в отношении пересмотра конвенции Монтрё (конвенция о режиме черноморских проливов, которая восстановила суверенитет Турции над проливами Босфор и Дарданеллы). Очень важны будут турецко-американские отношения 14 июня, когда в рамках саммита НАТО ожидается встреча Байдена и Эрдогана. Там они будут говорить, в том числе, о двухсторонних отношениях и отношениях Эрдогана и Запада».
По словам Мавашева, турки умеют хорошо просчитать выгоду и потенциальные возможности. Эксперт уверен, что, если сложится ситуация, при которой Анкаре будет выгодно отвернуться от Киева, – «турки не станут смотреть на вопрос демократических или иных ценностей».
«Ценности у них на Востоке обращены к исламскому миру, прежде всего. В этом смысле давние отношения с крымскими татарами (Меджлис) всегда будет вещью в себе в двусторонних турецко-украинских отношениях. Это для них еще важнее, поскольку в Турции проживают татары-мухаджиры. Мало того, что это голоса избирателей, так эти избиратели еще и могут повлиять на голоса других мухаджиров (это, как минимум). Так что, пока Киев будет усиленно делать вид, что его беспокоит крымско-татарский вопрос, турки внешне будут благонадежны, будут одобрять такую политику».
В свою очередь Копчак считает, что у Анкары есть сфера национальных интересов, в канву которой ложится и вопрос территориальной целостности Украины, и подходы Турции по черноморской безопасности.
«Что касается НАТО, безусловно, усиление евроатлантического единства без нормальных отношений внутри блока НАТО, прежде всего, по линии Вашингтон-Анкара, невозможно осуществить. На мой взгляд, Анкара ведет достаточно тонкую игру. Не будем забывать, что Эрдогану в 2023 году предстоит осуществить свой транзит власти. И все эти внешнеполитические факторы так или иначе будут направлены на внутреннюю турецкую аудиторию. На мой взгляд, все разговоры о том, что Турция станет дестабилизирующим фактором для НАТО, просто похожи на «хотелку» Кремля на данном этапе и элемент информационной кампании».
Москва-Анкара
Трудности в отношениях Анкары и Вашингтона из-за Сирии и попытка государственного переворота 2016 года в Турции также открыли пути для Путина. В то же время разногласия между Москвой и Анкарой на Южном Кавказе, в Сирии и Ливии служат напоминанием о традиционных разногласиях между государствами. Но в целом отношения между ними улучшились, в том числе и в сфере обороны.
Отношения с Турцией – самый яркий пример того, как осуществляется внешняя политика в России лично президентом Владимиром Путиным, считает независимый аналитик Павел Фельгенгауэр. По его словам, Путин имеет очень тесные личные отношения с турецким лидером Эрдоганом, которые даже называют «бромансом».
«Тот ему нравится, и он считает, что он благодаря этим отношениям может отдалить Турцию дальше от НАТО, дальше от Европы и установить значительно лучшие отношения в виде, возможно, союзнических, которые могут привести Россию к ее главной цели в регионе – дружественному, но силовому контролю за турецкими проливами, которые с давних времен являются средоточием российской политики в регионе. Кто контролирует эти проливы? За это произошло уже столько войн, и Россия очень хотела бы сама получить над ними контроль. Это для нее важнее, чем любые другие вопросы», – сказал Фельгенгауэр во время онлайн-дискуссии Атлантического совета.
Но турецко-российские отношения – сложные и многослойные. И важно помнить, что исторически и Турция, и Россия были империями.
«В новое время Турция была несокрушимым партнером США и НАТО в течение первых 50 лет существования Североатлантического альянса. Но верно и то, что Путин сделал серьезный акцент на налаживании связей с Турцией, по крайней мере, с 2005-2006 годов. На Южном Кавказе Турция помогла Азербайджану в войне против Армении, которая имела политическую поддержку России», — отметил Джон Хербст.
Станет ли Украина очередной причиной для кризиса в бромансе Эрдогана и Путина? Возможно, если Запад не подаст положительные сигналы Анкаре, Эрдогану будет незачем и в дальнейшем рисковать отношениями с крупным экономическим партнером – Россией, ради сомнительной перспективы вернуться в милость западных партнеров.
