В последнее время сразу несколько западных стран заявили о выводе своих войск из «горячих точек» по всему миру. Военные НАТО покидают Афганистан, Франция значительно сокращает свой контингент в Мали; Великобритания и другие страны Запада больше не принимают активного участия в боевых операциях в Ираке. Значит ли это, что «война против террора», о которой 20 лет назад объявил президент США Джордж Буш, закончена, а эпоха серьезного военного присутствия западных армий в конфликтных зонах подходит к концу?
Пока этого не произошло: Запад все еще намерен активно бороться с джихадистами в африканском районе Сахель (в числе прочего к нему относятся такие страны, как Мали, Алжир, Нигерия, Камерун, Судан и Эритрея). Но сейчас происходит радикальная переоценка того, как подобные миссии нужно осуществлять.
Масштабные и долгосрочные военные кампании стоят очень дорого — это касается не только пролитой крови, но и финансовых расходов и политической репутации ведущих их государств.
Военная операция стран Запада в Афганистане, которую возглавляют США, обошлась более чем в 1 трлн долларов, и в ходе нее погибло много тысяч людей со всех сторон противостояния: афганские военные, афганские мирные жители, военнослужащие западных стран и их враги-повстанцы.
- Война в Афганистане: талибы захватили еще один район, правительственные силы отступают
- «Эффект домино». Как Россия пытается уберечься от последствий вывода войск США из Афганистана
- Переломный момент: США уходят из Афганистана, афганцы готовятся к худшему
На пике военного присутствия западных стран в Афганистане — в 2010 году — их контингент превышал 100 тысяч человек. Но сейчас, спустя 20 лет после начала западного вмешательства, несколько тысяч оставшихся военнослужащих покидают страну, а талибы занимают все большую и большую территорию.
«Ахиллесова пята»
Чем дольше та или иная страна ведет войну с повстанцами за рубежом и чем масштабнее такого рода вмешательство, тем больше дают о себе знать различные осложняющие обстоятельства.
Самой очевидной подобной «Ахиллесовой пятой» является число раненых и убитых. Военные потери делают войны крайне непопулярными.
На войне во Вьетнаме погибли более 58 тысяч американских военных, а во время афганской кампании Советская армия потеряла почти 15 тысяч человек — подобные потери значительно ускорили окончание обеих этих кампаний. С 2013 года в Мали было убито немногим более 50 французских военнослужащих — но и этого оказалось достаточно, чтобы поддержка войны во Франции испарилась.
Кроме того, не стоит забывать о высоких финансовых расходах, которые практически всегда превышают ожидания.
В 2015 году Саудовская Аравия начала военное вмешательство в гражданскую войну в Йемене, но никак не ожидала, что шесть лет спустя эта кампания все еще будет продолжаться. Ее стоимость для саудовского бюджета уже оценивается в 100 млрд долларов.
Во время военных кампаний очень часто нарушаются права человека — и это также создает внезапные и очень серьезные сложности.
Воздушные удары США приводили к массовому убийству людей на свадьбах, от бомбардировок саудовской армии гибли мирные жители в Йемене, против союзников Объединенных Арабских Эмиратов в той же стране выдвигались обвинения в нарушении прав человека.
Все это наносит большой урон репутации. В случае с ОАЭ, например, появились свидетельства гибели заключенных, которые задыхались, будучи помещенными в грузовые контейнеры — этот скандал в значительной мере способствовал решению властей страны прекратить свое участие в йеменской войне.
А есть еще вероятность того, что власти страны, ведущей войну против повстанцев, заключат с ними соглашение о разделе власти. Когда появились сообщения, что правительство Мали ведет тайные переговоры с джихадистами, президент Франции Эммануэль Макрон пригрозил полностью вывести свои войска из страны.
По словам отставного британского полковника Джеймса Канлиффа, в Ираке «есть вполне реальные опасения относительно иранского влияния, особенно в отношении шиитских военных формирований».
Движение «Талибан» (запрещено в России и других странах мира), режим которого был свергнут в Афганистане в 2001 году, может вернуться к власти. По словам сотрудников западных служб безопасности, в этом случае будет свернуто всякое сотрудничество с Западом в области разведки.
Простых решений нет
Очевидно, что простых решений проблемы несостоявшихся государств и опасных диктаторов не существует. Давайте посмотрим на несколько последних примеров.
Ирак, конфликт идет с 2003 года по настоящее время. За масштабным военным вторжением западных сил во главе с США при поддержке Великобритании последовали многие годы оккупации и кровавого противостояния с повстанцами. Несмотря на определенный прогресс, достигнутый в последние годы, кампания оставила насколько ужасный след, что она заставит политиков отказываться от идеи полномасштабного военного вторжения на Ближнем Востоке еще в течение целого поколения, а возможно и дольше.
Ливия, конфликт идет с 2011 года по настоящее время. Авиация НАТО некоторое время контролировала соблюдение зоны, свободной от полетов, но значительного присутствия западных военных в стране не было. Действий западных стран, впрочем, хватило, чтобы противостоящие Каддафи силы свергли его режим в 2011 году. После этого в стране вспыхнула гражданская война, в которой в числе прочих принимают участие джихадисты. В начале многие ливийцы были благодарны странам Запада, но потом это чувство заменила злость и разочарование тем, что их страну бросили на произвол судьбы.
Сирия, конфликт идет с 2011 года по настоящее время. Западные страны очень не хотели вмешиваться в гражданскую войну между президентом Башаром Асадом и сирийскими повстанцами. В результате главными игроками в стране стали Россия, Иран и Турция. Насилие здесь не прекращается уже 10 лет.
Группировка «Исламское государство» (признана экстремистской и запрещена в России и других странах мира). Это единственный пример успешной военной кампании, в которой принимала участие коалиция из 80 стран, сумевшая победить и рассеять жестокий, бесчеловечный халифат, называвший себя «Исламское государство». Но для этого понадобилось пять лет, в течение которых приходилось полагаться в основном на разрушительные воздушные удары и вступать в достаточно неловкие коалиционные соглашения с поддерживаемыми Ираном группировками в Ираке. Сейчас «ИГ» расширяет присутствие в Африке.
Мали, конфликт идет с 2013 года по настоящее время. Военное вмешательство Франции помогло предотвратить переход столицы страны Бамако под контроль джихадистов, связанных с «Аль-Каидой» (группировка признана экстремистской и запрещена в России и других странах мира). Но противостояние с боевиками продолжается даже восемь лет спустя — несмотря на присутствие тысяч военных из разных стран мира. Президент Франции выражает недовольство действиями властей Мали и говорит о намерении сократить свой контингент.
Что в будущем?
Но если эпоха полномасштабных военных интервенций заканчивается, то что придет ей на замену?
Судить об этом можно, например, если послушать выступление главы британского генштаба сэра Марка Карлтона-Смита на конференции Королевского объединённого института оборонных исследований 2 июня.
По его словам, современная армия будет иметь «сетевую архитектуру, станет более экспедиционной, ее можно будет быстрее развертывать, она будет лучше оснащена цифровыми технологиями, связывающими солдат со спутниками, в ее основе будут бригады специального назначения».
То есть присутствие в военных зонах меньшего числа военных неизбежно означает, что армиям придется больше полагаться на современные технологии, в том числе искусственный интеллект.
Тенденции, которые мы наблюдаем во время последних военных конфликтов, заставляют радикально менять стратегические приоритеты. Короткая война между Арменией и Азербайджаном продемонстрировала, как армянские танки эффективно уничтожались дешевыми беспилотниками, которые предоставила Турция, и эти аппараты направлялись к целям без всякого риска для тех, кто ими управлял.
Мы также видим возвращение на поле боя наемников, которые долгое время считались в Африке приметой ушедшей эпохи. Самый очевидный пример — российская так называемая «ЧВК Вагнера», которая позволяет Москве отрицать свое прямое участие в военных конфликтах в Западной Африке, Ливии и Мозамбике.
Как говорит эксперт вашингтонского Атлантического совета Шон Макфейт, «мировой порядок, основанный на существовании государств, уступает место войне без государств».
Но все это не означает, что иностранных военных миссий больше не будет.
Франция, возможно, и закончит свою операцию «Бархан» в Мали и Сахеле, отправив тысячи военных домой. Но там продолжают действовать войска ООН, и французы оставят в регионе некоторое число войск для участия в международной миссии по борьбе с терроризмом.
Миссия НАТО в Ираке продолжит обучать местные силы и оказывать им техническую поддержку.
Но в случае Афганистана западное военное присутствие испаряется как раз в тот момент, когда оно может быть нужным больше всего: чтобы противодействовать угрозе от таких групп, как «Талибан», «Аль-Каида» и «Исламское государство».
