Бойцы «Талибана» (движение признано экстремистским и запрещено в России) стоят в получасе езды на машине от Мазари-Шарифа, крупного города на афгано-узбекской границе и центра провинции Балх. Меньше чем за неделю талибы захватили 10 провинций. Как изменилась жизнь простых афганцев в этих местах?
Талибы демонстрируют нам свой «ганимат» — военные трофеи: американский военный внедорожник «Хамви», два пикапа и целый набор тяжелых пулеметов. Вокруг толпятся вооруженные до зубов люди.
С нами беседует Айнуддин — бывший студент медресе, а ныне командир отряда.
После того как начался вывод из Афганистана международных сил, известия о захвате повстанцами городов и территорий стали приходить чуть ли не ежедневно. Затерроризированное население очутилось между молотом и наковальней.
Десятки тысяч простых афганцев бежали из своих домов, потому что сотни были убиты или ранены за последние недели.
Я спрашиваю Айнуддина, чем можно оправдать страдания народа, от имени которого он выступает?
«Война есть война. На войне погибают», — отвечает он с каменным лицом. И добавляет, что его отряд всячески старается по возможности не вредить гражданским.
Напоминаю, что это «Талибан» развязал нынешнюю войну.
«Нет, — парирует Айнудин. — У нас было правительство, и его свергли. Это они [американцы] начали первыми».
Мой собеседник, как и все талибы, чувствует, что ситуация складывается в их пользу, и остался лишь шаг до возвращения к власти, утраченной в 2001 году.
- Афганистан: Кабул может пасть за месяц, под контролем талибов минимум 9 провинций
- Талибы захватили шестой город за три дня. Станет ли Афганистан базой международного терроризма?
«Они не отказываются от западной культуры, поэтому мы должны их убить», — говорит он, имея в виду «марионеточное правительство» в Кабуле.
Слышится стрекот вертолета, и талибы быстро исчезают вместе с «Хамви». Это напоминание о том, что афганская авиация все еще страшна для них, и борьба не окончена.
Переезжаем в Балх, древний город, где, как считается, родился знаменитый поэт-мистик Джалалуддин Руми.
Мы уже были здесь в начале года. Тогда Балх контролировало правительство. Теперь он стал одним из примерно двухсот районных центров, занятых талибами в ходе нынешнего массированного наступления.
Один высокопоставленный талиб сказал, что север страны был осознанно выбран направлением главного удара — потому что именно там сопротивление особенно сильно, а также потому, что он более разнообразен по этническому составу населения.
«Талибан» всегда рассматривался как пуштунское движение, и в его руководстве доминируют представители этой национальности. Теперь они хотят показать, что способны уживаться и с другими народами Афганистана, таджиками и узбеками.
Возможно, поэтому установленный ими в Балхе режим несколько мягче, чем в других местах.
Принимающий нас глава местных талибов Хаджи Хекмат старается продемонстрировать, что повседневная жизнь в городе идет своим чередом.
По улицам идут стайками юные школьницы, хотя из других провинций приходят сообщения, что талибы уже запретили девочкам учиться.
Базар многолюден, и среди покупателей мужчин и женщин примерно поровну.
Перед поездкой нам говорили, что при талибах женщины могут выходить из дома только со спутником-мужчиной, но по крайней мере в Балхе мы такого не видели.
- «Важные уроки»: изменился ли «Талибан» за последние 20 лет?
- Почему «Талибан» снова набирает силу? Пять главных вопросов
- «Талибан» — запрещенный в России — снова едет в Москву на переговоры. Зачем?
Зато все женщины, которых мы увидели, были одеты в паранджу, полностью закрывающую лицо и волосы.
Хаджи Хекмат настаивает на том, что их никто не заставляет, талибы лишь «проповедуют», как должна одеваться женщина-мусульманка.
Но в городе мне говорили, что все водители такси получили приказ не сажать в машину женщин с открытыми лицами.
Через день после начала нашей поездки поступили сообщения, что молодая женщина была убита из-за «неправильной» одежды. Хаджи Хекмат утверждает, что талибы ни при чем.
Многие на рынке говорили, что поддерживают талибов, и что при них сделалось безопаснее. Однако нас на каждом шагу сопровождали вооруженные боевики, так что сложно сказать, что на самом деле думают люди.
Взгляды талибов популярные среди консервативных сельских жителей, но теперь движению предстоит борьба за контроль над городами.
«По воле Аллаха»
В тени искусно выложенной синими изразцами мечети в Мазари-Шарифе расслабленно прогуливались мужчины и женщины.
Город пока контролирует правительство. Практически все, с кем мне довелось говорить, тревожились о том, что будет в случае прихода талибов, особенно со свободой, при которой выросла нынешняя молодежь.
В Балхе талибы устанавливают свои порядки. Они заняли все официальные здания, включая обширный комплекс полицейского управления, оставленный прежними хозяевами. В ходе недавних боев он был частично поврежден бомбистом-камикадзе.
Лицо нового губернатора Абдуллы Мансура сияет, когда он говорит о поражении врагов. Его подчиненные тоже довольно посмеиваются. Борьба носит здесь глубоко личный и идейный характер.
Кое-что с приходом талибов не поменялось. Уборщики в оранжевой униформе и часть чиновников продолжают ходить на работу. Распоряжается ими новый мэр Балха Хаджи Хекмат. Он восседает за обширным письменным столом. В углу — маленький белый флаг «Исламского эмирата Афганистан».
Раньше мэр отвечал у талибов за снабжение боеприпасами, а теперь, помимо прочего, за сбор налогов. Он с гордостью сообщает, что торговцы и предприниматели теперь платят меньше, чем при прежней власти.
Входит боевик с автоматом и пристраивается позади мэра, чтобы попозировать нашему фотографу. Начальство гонит его прочь. Видимо, так выглядит постепенный переход от военной обстановки к мирной жизни.
Местная радиостанция теперь передает исключительно религиозные напевы — никакой поп-музыки. Хаджи Хекмат говорит, что запрещено только публичное исполнение «вульгарных» песен, а у себя дома каждый может слушать, что хочет.
Мне рассказывали, что местного жителя, слушавшего светскую музыку на базаре, талибы заставили ходить туда-сюда босиком под палящим солнцем, пока он не потерял сознание. Хаджи Хекмат уверяет, что такого не было.
Перед тем, как покинуть радиостанцию, Хаджи Хекмат показывает на молодых сотрудников с бритыми лицами: «Глядите! Мы никого не принуждаем!».
Очевидно, что группировка стремится создать себе в мире более мягкий имидж. Но по сообщениям из других частей страны, талибы там суровее. Должно быть, многое зависит от личности местного командира.
После известий о внесудебных расправах и других нарушениях прав человека представители Запада предупредили «Талибан», что он рискует превратить Афганистан в государство-изгой.
Особую тревогу вызывает перспектива возврата к жестоким наказаниям, практиковавшимся талибами в их прежнее правление в 1996-2001 годах.
В июле в южной провинции Гильменд повесили двух человек, обвиненных в похищении несовершеннолетнего. В ответ на критику талибы заявили, что им вынес приговор шариатский суд.
Мы смогли посетить сессию аналогичного суда в Балхе. Случайно или нет, все дела в тот день касались земельных споров.
Один из судившихся, не дождавшийся решения прежнего светского суда, в разговоре с нами высказал удовлетворение тем, что шариатские судьи работают быстрее предшественников и не берут взяток.
Председатель шариатского суда Хаджи Бадруддин заявил нам, что за четыре месяца работы никого не приговаривал к телесному наказанию, и что его решения могут быть обжалованы в апелляционной инстанции.
Однако он находит строгие исламские законы справедливыми: «За внебрачную связь полагается публичная порка — сто ударов плетью. Кто совершил то же самое, будучи женат или замужем, тех следует побить камнями. За доказанную кражу надо отрубать правую руку».
Ему безразлично, что такие наказания идут вразрез со взглядами современного мира: «А если у людей крадут ребенка — это лучше? Или все-таки лучше отсечь одну руку ради спокойствия общества?».
Пока, несмотря на стремительное продвижение талибов, правительство контролирует крупнейшие города. Ближайшие месяцы сулят ожесточенную борьбу.
Я спрашиваю Хаджи Хекмата, уверен ли он в военной победе «Талибана».
«Да, — отвечает он. — Если мирные переговоры ни к чему не приведут, мы победим, по воле Аллаха. Мы уже одолели и иностранцев, и внутренних врагов».
Мирные переговоры, о которых говорил мой собеседник, зашли в тупик из-за требования талибов создать в Афганистане «исламское правительство». Для их оппонентов это равносильно капитуляции.