Внутри дома из саманных кирпичей прохладно, чисто и спокойно. Хозяин по имени Шамсулла проводит нас в комнату, где семья принимает гостей. Маленький сынишка карабкается ему на ногу.
На полу ковер, вдоль стен подушки для сидения. Толщина стен добрых два фута (около 61 см).
Мебели почти нет — только небольшой буфет с полудюжиной крошечных бутылочек из цветного стекла. Семья бедна: большую часть того, что у них было, уничтожили или разграбили за 20 лет беспрерывной войны.
Дом хорошо защищает от палящего солнца и пыли снаружи. Поле Шамсуллы, как все остальные здесь, обнесено высоким глиняным забором — дувалом. На поле растет хлопок. Большая часть его уже собрана и лежит в кипах.
Мы в местности под названием Марджа, в глубинке самой большой афганской провинции Гильменд на границе с Пакистаном.
Шамсулла представляет нас своей матери, 65-летней Голхиме. К нам она вышла в бурке — накидке, скрывающей тело от макушки до пят, с плотной вуалью с узкой прорезью. Видны только блестящие глаза и выдающийся под тканью нос.
Голхима взволнованно рассказывает про свою жизнь, протекшую в печали, и про войну, унесшую ее четырех старших сыновей. Остался лишь самый младший, Шамсулла. Ему 24 года, но выглядит он лет на десять старше.
Один из сыновей Голхимы, Зия уль Хак, погиб 11 лет назад, сражаясь за «Талибан» (организация признана террористической и запрещена в России). «Мой сын пошел к талибам, поняв, что американцы хотят уничтожить ислам и Афганистан», — говорит мать.
Трое других сыновей погибли в 2014 году с интервалом в несколько месяцев: Квадратулла при авианалете, а Айятулла и Аминулла были насильно призваны в правительстенную армию и не вернулись. Теперь, по воле Аллаха, вся ответственность за семью лежит на мне, говорит Шамсулла.
«Вы когда-нибудь пробовали удержать пять арбузов в одной руке? Так вот, мне не легче. Мне так недостает моих братьев!» — сказал он нам.
Вдову Зии уль Хака взял в жены следующий по старшинству брат, и так пока не дошло до Шамсуллы.
В 2010 году по приказу Барака Обамы американская армия перебросила в Афганистан подкрепления и начала крупную операцию. Цель состояла в том, чтобы сокрушительными ударами зачищать от талибов одну местность за другой. Первым и показательным регионом должна была стать Марджа.
«Когда мы вытесним талибов, всех ждет светлое будущее: хорошие школы, хорошие больницы, свобода торговли», — говорилось в пресс-релизе, выпущенном американскими военными.
Операция шла с переменным успехом почти десять лет и цели не достигла. Кошмаром для коалиционных сил стали поля хлопчатника и опийного мака, в которых ловко прятались повстанцы. Бывший командующий американским контингентом в Афганистане генерал Стэнли Маккристал однажды назвал Марджу «кровоточащей язвой».
Голхима высмеивает обещания западных лидеров сделать Афганистан хорошим местом для жизни. «Не знаю, как там насчет их высокой миссии, но страну они разрушили», — заметила она.
Когда я заговариваю о тоске афганских женщин по правам и возможностям, которых они лишились с приходом талибов, Голхима не соглашается. «Наши женщины не такие, как в Кабуле, — ответила она. — Наши мужья, братья и сыновья гибли, а теперь с этим покончено, и мы испытываем облегчение. Талибы мне нравятся, потому что они чтят ислам. Раньше их все боялись, и зря».
Правда, неизвестно, насколько свободно высказывалась Голхима. Пресс-офис талибов разрешил нам отправиться в Гильменд лишь в сопровождении предоставленных ими переводчика и охранника, которые присутствовали при нашем разговоре. Возможно, без них мы услышали бы больше о том, чего именно боялся народ. Но я не сомневаюсь, что скорбь Голхимы по погибшим сыновьям и ее сожаление об ущербе, нанесенном местному сельскому хозяйству, были искренними.
После терактов 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке США, Британия и их союзники вторглись а Афганистан, преследуя ясную цель: искоренить «Аль-Каиду» и наказать талибов за ее укрывательство.
Сложнее понять и оправдать то, что случилось вслед за этим: безнадежную войну, перечеркнувшую все хорошее, что они пытались делать для афганцев.
Видимо, демократия и развитие не приходят на штыках. Кое в чем Запад преуспел: целое поколение горожан получило образование и стало смотреть на жизнь по-новому. Но таких, как Голхима и ее родные, эти перемены не коснулись.
В 1996-2001 годах талибы навязывали свои религиозные и культурные нормы беспощадным принуждением. Но молодежь тех времен не помнит.
Символично, что молодые талибы в столице Гильменда Лашкаргахе, завидев камеры Би-би-си, демонстративно доставали свои телефоны и начинали снимать нас и делать селфи с иностранцами. Мобильные приложения здесь стоят недорого. Наши сопровождающие все время смотрели программы Би-би-си на языке пушту. Не так было в прошлый раз, когда талибы вообще запретили фотографировать.
Нынешнее поколение талибов — не те мальчишки, которые выросли, не зная и не желая ничего знать о большом мире. По силам ли кому-либо заставить их отказаться от смартфонов и интернета? В этот раз переделать страну труднее.
