Сирийских беженцев по возвращению домой ждет насилие, нищета и преследования властей. Сирийский президент Башар Асад зовет соотечественников на родину восстанавливать страну, но на деле Сирия все еще небезопасна для них, утверждают правозащитники из Human Rights Watch. Они подтверждают сказанное месяцем ранее Amnesty International — сирийские власти считают всех вернувшихся заведомо неблагонадежными и относятся как к врагам.
«Рассказы о пытках, насильственных исчезновениях и жестоком обращении с беженцами, вернувшимися в Сирию, должны ясно дать понять, что Сирия небезопасна», — говорит автор доклада Надия Хардман.
Русская служба Би-би-си поговорила с сирийцами, в разное время уехавшими из страны.
«Нам велели больше не искать Салаха, сказали, что он мертв»
Пока не началась война, Халима на жизнь не жаловалась. Они с мужем занимались сельским хозяйством — арендовали и обрабатывали земли, продавали урожай. Растили детей — в семье их шестеро.
Война пришла весной 2011-го. Восточная Гута, где жила Халима, оказалась в центре противостояния — вооруженные силы, противостоящие войскам президента Башара Асада, сосредоточились в этом пригороде Дамаска.
«Снаряды прилетали в самый неожиданный момент. Покупаешь что-то в магазине или отводишь детей в школу — и погибаешь под обстрелом. Мирных людей убивали на моих глазах. Это было слишком».
Семья решила бежать в соседний Ливан — страна обещала принять у себя сирийских беженцев, спасающихся от войны. Но пересечь границу смогли не все. Салах, старший сын Халимы, остался в Сирии.
«Он побоялся пересечь границу. Мы опасались, что на погранпункте его задержат и насильно отправят служить в армию», — говорит Халима.
В Ливане семья получила временное жилье, немного денег и еду — помощь предоставила ООН. Поначалу дела шли неплохо, и Халима, беспокоясь за сыновей, искала возможность вывезти их из Сирии. Она нашла проводника для старшего, Салаха. Проводник пообещал перевести Салаха через границу в обход блокпостов и военных патрулей.
«Но проводник сдал Салаха в руки военных. Его тут же арестовали. Он не пытался бороться с режимом, не принадлежал ни к каким группам. Его взяли на блокпосту, который охраняли военные».
Халима с семьей решила вернуться на родину — искать пропавшего сына.
«Мы пошли к местным властям — нам велели больше не искать Салаха, сказали, что он мертв. Я пыталась узнать хоть что-то в военной полиции, даже денег дала им, но ничего не узнала. Спустя столько лет я не представляю, где мой ребенок».
Зайдя в тупик, Халима решила вернуться в Ливан ради спасения остальных детей. На случай, если придется платить, собрали денег — миллион ливанских фунтов или 46 тысяч рублей. Этого хватало на всех, кроме мужа Халимы. На семейном совете решили, что он останется в Сирии, будет искать информацию о старшем сыне и заодно заработает денег — в Ливане устроиться на работу не получалось. Семья попрощалась с отцом.
Далеко уехать не удалось — их всех задержали на границе.
«Начали допрашивать: «Зачем вы выезжаете в Ливан? Что вы там делали, пока не вернулись? Участвовали ли в политической деятельности? Что вам, в Сирии плохо?» Прямо там, во время допросов, пришла военная полиция. Они задержали моего второго сына. Против его воли забрали воевать. Я лишилась двух сыновей».
Деньги помогли остальным пересечь границу. Сейчас Халима живет в небольшой комнате под самой крышей с четырьмя своими детьми и двумя внуками. Ее муж изо всех сил пытается помогать семье, но денег не хватает.
«Со средним сыном удается общаться. Но как у него дела на самом деле — он по телефону рассказать не может, очень боится».
«Если будешь еще интересоваться судьбой мужа — мы тебя в тюрьму отправим»
Еще в 2018-м президент Сирии Башар Асад начал звать сирийцев домой — восстанавливать свои дома и помогать сирийской экономике. Асад настаивал, что главная причина, по которой беженцы не хотят возвращаться, — это западные санкции, которые негативно отразились на экономике страны.
Но многие сирийцы опасаются совсем не финансовых трудностей, а самого президента.
Сирийские беженцы, добровольно вернувшиеся на родину за последние несколько лет, подвергались пыткам, преследованиям, людей похищали, они бесследно исчезали. На показаниях десятков сирийцев построен новый доклад Human Rights Watch, документирующий происходящее в стране.
«Нам известны случаи, когда людей арестовывали при попытке пересечь границу. Иногда им разрешали въехать в страну и приходили за ними через некоторое время. Отдельную опасность для вернувшихся представляют блокпосты, на которых люди должны показывать удостоверения личности. Там тоже случаются неприятные и даже жестокие истории. Но сирийцам недостаточно просто обходить стороной блокпосты. Поводом для ареста может стать все, что угодно. Например, власти могут заподозрить, что человек имеет какое-то отношение к оппозиции или поддерживает ее. Не всегда можно понять, почему тот или иной человек исчез, был арестован или подвергся насилию. Иногда, бывает, соседи доносят друг на друга», — говорит автор доклада Надия Хардман.
Из нового доклада следует, что вернувшиеся сталкиваются со многими из тех же нарушений, которые стали причиной их бегства из Сирии. К ним относятся преследования и злоупотребления, такие как незаконные задержания, пытки, внесудебные казни, похищения людей, а также широко распространенные взяточничество и вымогательство со стороны сирийских служб безопасности и связанных с правительством вооруженных формирований.
Доклад основан на свидетельствах более 65 вернувшихся в страну беженцев и их родственников из Ливана и Иордании, записанных в период между 2017 и 2021 годами. Правозащитники говорят, что задокументировали случаи грубого нарушения прав беженцев, среди которых 21 случай произвольного ареста, 13 случаев пыток, 1 случай предполагаемого сексуального насилия, трое человек были похищены, пятеро убиты, 17 человек пропали без вести.
Интервью Human Rights Watch с вернувшимися в страну беженцами подтвердили мнение ведущего эксперта по Сирии о том, что «почти каждый, кто возвращается, столкнется с той или иной формой допроса, будь то приглашение «выпить чай» с сотрудниками органов безопасности или полномасштабные пытки — они хотят знать, почему люли покинули страну».
В начале сентября к аналогичным выводам пришли правозащитники из Amnesty International: они также обнаружили, что беженцы, вернувшиеся в Сирию, систематически подвергаются пыткам, унижению и сексуальному насилию. Часто это происходит прямо при пересечении границы. Людям, которые пострадали от рук силовиков, говорят, что покинувшие страну во время войны — террористы.
27-летняя Амира этого не понимает. Когда началась война, за ее мужем пришла военная полиция. Беременная Амира осталась с тремя детьми. Обстрел уничтожил ее дом, она осталась на улице без крыши и денег, семья голодала.
«Я пошла в полицию, чтобы узнать о муже. Мне там так и сказали: «Если будешь еще интересоваться его судьбой — мы тебя в тюрьму отправим. И с тобой случится то же самое, что случилось с ним. Больше чтобы мы тебя не видели». Они постоянно грубили, а под конец просто с силой толкнули меня и плюнули мне в лицо».
Амира хотела бежать из страны, но поздний срок беременности не позволял. Вскоре после рождения малыша женщина собрала денег по друзьям и знакомым и отдала их человеку, пообещавшему провести ее через границу вместе с детьми. Безопасный маршрут обошелся в 300 долларов на человека, включая грудного ребенка.
От Дамаска Амиру с детьми долго везли на машине, высадили в горах.
«Дальше мы шли пешком два дня. Я — с ребенком на руках и еще тремя детьми. Мы ошиблись с проводником — по дороге он отобрал мой мобильный телефон, оставшиеся деньги, даже одежду — все, что у нас было. Он избил детей, потому что они плакали и просили еды. Но он все-таки перевел нас через границу».
В Ливане Амире поначалу нравилось — на деньги, полученные от гуманитарных организаций, она смогла арендовать небольшой домик. Соседи были не против беженки — помогали с едой и одеждой для детей. Но это продолжалось недолго.
«Они кричали, что если я не открою дверь, они убьют моих детей»
«Наш арендодатель жестоко издевался над нами. Он проник в дом однажды ночью и попытался меня изнасиловать. Он избил моего ребенка до ужасных синяков». Амира показывает фотографии сына с огромной гематомой посреди лба. Женщина переехала, но постоянно сталкивалась с агрессией к себе.
«Бывало, я иду по улице — а в меня летит обувь. Уже после переезда неизвестные мужчины пытались забраться ко мне в дом. Они кричали, что если я не открою, они убьют моих детей». Амира думает, что это из-за того, что она «без мужчины».
В Ливане — более 850 тысяч сирийских беженцев. И это только официально зарегистрированные агентством ООН по делам беженцев. Но для ливанских чиновников эти люди — даже не беженцы, а «перемещенные лица». Страна не подписывала конвенцию ООН о беженцах и не сформировала централизованную политику в отношении этих людей.
Как результат — местные власти могут сами принимать решение, что делать с сирийцами. Как отмечает в своем докладе Надия Хардман, работающая в Ливане, власти страны придумали целый ряд ограничений, которые мешают беженцам интегрироваться в общество и вынуждают их возвращаться обратно в Сирию.
Большинство сирийских беженцев в этой стране не имеют доступа к образованию и здравоохранению, живут в небезопасных домах, которые правильно было бы назвать жилищами, без канализации, воды и электричества.
«Власти устраивают рейды, вводят комендантский час для беженцев, устанавливают только для них контрольно-пропускные пункты, а также задерживают за отсутствие постоянного места жительства. В мае 2019 года руководство Ливана приняло ряд мер, направленных на усиление давления на сирийских беженцев, добиваясь их возвращения на родину. В частности, принудительно сносятся их жилища и задерживаются люди, работающие без разрешения», — пишет Human Rights Watch.
Несмотря на это, возвращаться в Сирию Амира боится намного сильнее, чем остаться в Ливане. Предсказать, подвергнется ли человек жестокому насилию по возвращении домой, невозможно.
«С точки зрения сирийского правительства уехавшие во время войны — их оппоненты, потому что они не встали на сторону правительства, а решили уехать. А сирийские власти не видят разницы между оппонентами и врагами, террористами, — говорит Мари Форестьер из Amnesty International. — В этом смысле риск для женщин ничуть не ниже, чем для мужчин. Я говорила с женщиной, которую допрашивали по возвращении в Сирию. И на допросе ее назвали проституткой и рабыней катарского шейха».
«В Сирии я работал водителем маршрутки. Нас часто останавливали на блокпостах, требовали, чтобы люди вышли из машины. Они выбирали нескольких и увозили их в неизвестном направлении. За что, почему — непонятно. Но этих людей никто больше никогда не видел», — рассказывает Назиф, также уехавший из страны в разгар войны.
По данным УВКБ, после десятилетней гражданской войны сирийцы по-прежнему остаются самой многочисленной группой беженцев в мире — примерно 25 процентов от общемирового числа.
Сирийские беженцы попросили убежища в 127 странах, но большинство из них находится в соседних с Сирией странах: Турции, Ливане, Иордании, Ираке и Египте. Наибольшее количество сирийских беженцев — более 3,7 миллиона человек — находится в Турции. В Ливане и Иордании самый высокий процент беженцев на душу населения среди всех стран мира.
Согласно последним данным УВКБ ООН, в Ливане находится около 900 000 зарегистрированных сирийских беженцев, и, по оценкам правительства, еще 500 000 проживают в стране неофициально. В Иордании проживает более 650 000 зарегистрированных сирийских беженцев.
Обе страны первоначально приветствовали сирийских беженцев и в основном поддерживали политику открытых границ (за исключением палестинских беженцев, бегущих из Сирии) с 2011 по 2014 год. С тех пор обе страны постепенно стали проводить более строгую политику по отношению к беженцам.
«Почему бы вам не убраться туда, откуда вы приехали?»
Юсеф Бакдаш говорит, что при обстреле, которым руководили войска Асада, он потерял брата и лишился ноги.
В отличие от тех, кто пытался перейти сухопутную границу, Юсеф хотел попасть в Европу. С друзьями он перебрался в Турцию, а оттуда на лодке — в Грецию, где сдался полиции. Ему повезло — в миграционный лагерь Юсефа не отправили, и через какое-то время он смог перебраться в Данию, где получил разрешение на временное проживание.
Уже шесть лет Юсеф живет в Дании и считается местным активистом — организует мероприятия для сирийских беженцев, помогает с интеграцией в европейское общество.
Но весной 2021 года власти Дании решили, что некоторые районы Сирии теперь безопасны для жизни, и отозвала разрешение на проживание более чем у двухсот беженцев, которые не хотят возвращаться на родину. В основном это пожилые люди и женщины, которые получили временное убежище в Дании именно из-за войны в Сирии. Мужчины призывного возраста проходят по датским законам по другой категории, и их эта проблема пока не затронула.
- «Что я сделала не так?» Власти Дании лишают вида на жительство сирийских беженцев
- «Они не верят, что интеграция может работать». Дания высылает сирийских беженцев
Юсеф считает, что таким образом политики пытаются заручиться поддержкой избирателей. Хотя сам он уверяет, что с дискриминацией в Дании никогда не сталкивался — до прошлого месяца.
«Один человек оттолкнул мою жену и закричал: ‘Что вы вообще тут делаете? Почему бы вам не убраться туда, откуда вы приехали?» Но это единичные случаи, в основном к нам очень дружелюбно относятся».
«Невозможно нормально жить и интегрироваться, когда ты постоянно находишься под угрозой депортации. И заметьте, ни одна европейская страна больше не выгоняет сирийских беженцев, только Дания. «Правые», конечно, говорят, что не хотят больше видеть тут мигрантов и беженцев. Так что это просто политика», — считает Юсеф.
Управление верховного комиссара Организации Объединённых Наций по делам беженцев (агентство ООН, уполномоченное обеспечивать международную защиту и гуманитарную помощь беженцам) заявило, что не будет способствовать массовому возвращению беженцев в страну в условиях отсутствия механизмов их защиты. УВКБ тем не менее будет оказывать помощь отдельным беженцам, которые решат добровольно вернуться сами.
Парламентская резолюция ЕС от марта 2021 года также напоминает государствам-членам Союза, что Сирия небезопасна для возвращения беженцев.
По оценкам Сирийской сети по правам человека, в период с марта 2011 года по март 2021 года почти 150 000 человек были арестованы и задержаны и почти 15 000 умерли в результате пыток, причем большинство из них — от рук сирийских правительственных сил.
