Фильм «Разжимая кулаки» молодого режиссера Киры Коваленко и продюсера Александра Роднянского получил приз в Каннах и номинацию на Оскар. Но еще до выхода фильма в Осетии боялись, что он очернит республику. Почему возникли эти опасения и оправдались ли они?
Внимание! Текст содержит спойлеры
Кира Коваленко — выпускница Кабардино-Балкарской мастерской режиссера Александра Сокурова: тот пять лет обучал в Нальчике 12 молодых режиссеров. Однокашники Коваленко по мастерской — Кантемир Балагов и Владимир Битоков — тоже добились успеха на международных фестивалях с фильмами, снятыми на Кавказе и о Кавказе. Тогда же заговорили о возможном появлении в Нальчике и Владикавказе собственного кинематографа.
«Разжимая кулаки» полностью снят на осетинском языке, в московском кино его показывают с русскими субтитрами. Это история о семье во главе с деспотичным отцом, который контролирует трех своих уже почти взрослых детей вплоть до того, что не дает им ключей от дома и прячет паспорт дочери, чтобы она не могла уехать в город и сделать операцию.
Главная героиня — та самая дочь Ада, которой эта операция очень нужна из-за травмы в прошлом. Она так стремится вырваться из-под отцовской гиперопеки, что предлагает братьям просто уйти и оставить отца одного, когда тому становится плохо — в надежде, что он умрет и проблема исчезнет сама собой.
«Дробь колониальных штампов»
Организатор киноклуба «Синематека Владикавказ» Анна Кабисова рассказала, что фильмы на осетинском языке выходят регулярно. «Но это все местечковые фильмы. Они не будут интересны даже за пределами республики, а тем более страны», — отмечает она.
А за выпускниками мастерской Сокурова в кругах любителей кино на Кавказе следили с самого начала — и тем более заинтересовались, когда стало известно о съемках кино в Осетии.
Кабисова призналась, что уже полгода — с тех пор, как фильм прошел отбор в Канны — в ее киноклубе все время обсуждают «Разжимая кулаки», какое бы кино они перед этим ни смотрели.
Так что говорить о картине в Осетии начали задолго до того, как она вышла на экраны.
«Нелепо было: люди еще ничего не знают о фильме, но по той информации, которая была в трейлере, и по короткому описанию они делали вывод, что фильм очерняет Осетию, — вспоминает Анна те споры. — Наши известные блогеры и журналисты, когда Канны прошли, проводили стрим с обсуждением фильма. Сами они его тогда еще не смотрели. Говорили: нам достаточно трейлера и информации об отце, который [по сюжету] спрятал паспорт дочери: мол, такое в Осетии невозможно».
Одним из этих блогеров был Алик Пухаев. Но когда «Разжимая кулаки» вышел в кинотеатрах, он посмотрел фильм и изменил свое мнение. Пухаев написал рецензию, признав, что раньше судил о фильме по чужим отзывам.
«Эксперты, критики и СМИ представляли нам этот фильм как произведение, которое атакует «самое сердце отечественного патриархата — Северный Кавказ, — написал он, ссылаясь на рецензию Антона Долина. — Все рецензии нашпигованы дробью колониальных, шовинистических штампов о Кавказе». В самом же фильме блогер этих штампов не нашел.
Еще одно «тонкое» место в фильме — постельная сцена с участием главной героини. Анна Кабисова, сходившая на премьеру в кинотеатр во Владикавказе, заметила, что в зале на этом моменте хихикали, «по-детски реагировали».
«Действительно, у нас не принято это обсуждать и тем более показывать. Но Осетия отличается от соседних республик, более закрытых и исламских», — подчеркивает Кабисова. Например, ее друзья из Чечни приезжают во Владикавказ специально для того, чтобы сходить в кино на фильмы, которые у них республике показывать недопустимо.
«Все это как волшебство — но это реально»
Теперь в Осетии образовалось два лагеря: защитников фильма и тех, кто осудил это кино заранее и поэтому принципиально не идет его смотреть.
Анна Кабисова очень горда и рада за режиссера Киру Коваленко и всю команду фильма. «Это невероятная история, и не только потому, что картина снята в Осетии на осетинском языке. Это пример для вдохновения. Здесь много молодых людей, которые мечтают заниматься кино и потихоньку им занимаются. Понятно, что с этим все плохо. Но Кира — одна из нас, и она сделала этот фильм, и все это как волшебство — но это реально. Надо радоваться, брать пример и что-то тоже снимать», — говорит она.
Режиссерам-самоучкам или тем, кто недавно окончил театральные вузы без поддержки знаменитых режиссеров, сложно получить финансирование на свои проекты, огорчается Анна. Возможно, теперь ситуация начнет меняться.
Главная претензия в республике к картине — что в фильме показывают кавказский патриархат, сознательно используя эту тему для того, чтобы выставить Кавказ экзотическим, едва ли не диким местом. Анна Кабисова убеждена, что «Разжимая кулаки» — совсем не об этом.
В фильме отец семейства действительно ведет себя авторитарно: не пускает сына-подростка в школу, не дает детям ключи (только у него есть право отпереть дверь и пустить — или не пустить — детей на улицу).
Дочери Аде нужна операция, однако отец не разрешает ей поехать в больницу в город и даже прячет ее паспорт, чтобы она не уехала тайно.
Но ближе к концу мы узнаем, почему он так себя ведет. Через случайно брошенные слова прорисовывается прошлое семьи: мы понимаем, что причина отцовской гиперопеки — страх за детей.
Нападение боевиков на школу в Беслане унесло его жену и покалечило Аду, и мир за пределами квартиры кажется отцу попросту опасным.
«Я не воспринимаю фильм как социальный слепок и попытку поговорить о положении женщин на Кавказе. Эта тема есть, но она не главная, — считает Анна. — Когда понимаешь, что за этим стоит, ты понимаешь, почему отец такой. Он не то что деспотичный или эгоистичный, он боится отпускать дочь в этот мир, где могут убить, покалечить. Это у него психологическая травма, он из нее не может выйти — и дочери не дает. Это попытка отца сохранить детей как птенчиков в гнезде, не понимая, что он только хуже делает. Но он в этом не виноват, виновата та трагедия».
Кабисова считает, что построить конфликт фильма вокруг событий в Беслане — не эксплуатация темы, а естественный ход для истории про Осетию.
«Это то же самое, что показать горный пейзаж. Это присутствует повсюду, это часть нас, в подсознании, в психике людей. Все так или иначе травмированы этой трагедией», — объясняет она.
«Один на один с трагедией»
Для блогера Алика Пухаева, который наконец посмотрел фильм и похвалил его, история — не о патриархальных традициях Кавказа. Наоборот, она о потере традиций и поддержки сообщества. Именно это, считает он, разрушает семью Ады.
«В семье нарушены все границы и типичные для Кавказа семейные роли — мир этой семьи рухнул во время теракта, дальнейшая их жизнь — это уже попытка выжить после апокалипсиса», — в своей рецензии Пухаев обратил внимание на детали, заметные только зрителям, погруженным в местную культуру.
Например, у отца не спрашивают, как положено, разрешения выйти из-за стола, а сын здоровается со старшими непочтительно, не выходя из машины — все культурные коды стерты, пишет блогер, и пугает его в фильме именно это.
«Мы не видим большую родню, многочисленных братьев и сестер отца, которые бы помогли сорвать полотно этой гнетущей атмосферы семьи, которые бы вновь дали детям шанс на социализацию, — подчеркивает Пухаев. — Кира Коваленко показала нам, как страшно оказаться один на один с трагедией, без поддержки, без колоссального инклюзивного ресурса, которым обладает наша культура».
Возможная экзотизация Кавказа на Западе и штампы беспокоят и Анну Кабисову, но она надеется, что в Каннах и на других фестивалях не будут смотреть на героев картины с чувством превосходства.
«Я все-таки думаю, что там сидят умные, тонкие дядечки и смотрят с позиции открытия неизведанных культур, и это для них не какие-то дикари, а новая точка на карте», — надеется она.
