После войны в Абхазии 90-х годов под эгидой международных организаций прошла не одна встреча для поддержания гражданского диалога. Эти форматы были нацелены на возвращение доверия друг к другу и, как минимум, сохранение человеческих и профессиональных контактов.
Немало встреч прошло в рамках программы COBERM (Механизм восстановления доверия и раннего реагирования), финансируемой Евросоюзом и с 2010 года реализуемой Программой развития ООН. Именно по ней 19 января нанес свой главный удар Ардзинба.
«Это недопустимый проект, нацеленный на введение в заблуждение граждан Республики Абхазия, установление прямого диалога между абхазами и грузинами на уровне экспертов и молодежи. Реализация этого проекта недопустима на территории Абхазии. Запишите это себе, и не делайте больше такие проекты. Мы вам запрещаем этим заниматься».
Де-факто глава МИД заявил, что проект COBERM соответствует целям и задачам, которые декларирует грузинское правительство. И такая риторика бывшего сотрудника Кремля была предсказуема. Еще в декабре Ардзинба потребовал от иностранных НПО и международных организаций согласования реализуемых в регионе проектов.
Грузинские эксперты желание чиновника взять под контроль деятельность неправительственного сектора связывают с усилением российского влияния в Сухуми.
«Последнее время оказывается большое давление со стороны России на Абхазию, чтобы они приняли такое же законодательство, как в России. В частности, я говорю о ярлыке «иностранного агента» в отношении неправительственного сектора и тех, кто финансируется извне. Когда этот закон приняли в России, Цхинвали тут же его подхватил и тоже принял. Абхазы в свое время этого не сделали по двум причинам: во-первых, они хорошо понимали, что НПО ничего плохого не делают, а во-вторых, неправительственный сектор – неплохой медиум в отношениях с Западом. У этого сектора в Абхазии достаточно сильные позиции, есть свой авторитет и голос», – говорит конфликтолог Георгий Канашвили.
Запрет подобных проектов, считает он, вредит не только грузино-абхазскому диалогу, но и самим абхазам. По словам Канашвили, они окажутся в еще большей зависимости от России.
«В Абхазии станет меньше Запада», – считает эксперт.
Бека Баджелидзе: диалогу Тбилиси и Сухуми мешает фактор страха
«Ожидаемый удар» по гражданскому обществу был нанесен по общему приказу, уверен конфликтолог, бывший госминистр Грузии по вопросам примирения и гражданского равенства Паата Закареишвили. Это, по его словам, «очень хорошо вписывается в общий контекст агрессии России».
«Россия уничтожает любое поползновение демократии, демократических ценностей, демократических институтов. Она боится, что все это будет проникать через Запад и НПО. В самой России ведь борются с влиянием Запада и, соответственно, Абхазия не должна вести себя иначе. Для того Ардзинба и назначили, потому что он – человек из России. У него фамилия абхазская, но по существу он «Петров», российский чиновник. Он работал в Донбассе, у него имперские взгляды», – говорит экс-госминистр.
Закареишвили убежден: следующий шаг Инала Ардзинба – убедить абхазов в том, что «лучше объединиться с Россией, чем иметь какую-то независимость».
Главная опасность для России заключается в эффективности этих диалогов, считает эксперт. По его словам, через подобные проекты жители Абхазии, «мечтающие и надеющиеся на ее демократическое устройство», получают своеобразный «кислород демократических ценностей».
«Это нормально – большинство настроено пророссийски, кто-то – прозападный, кто-то – националист. Для тех, кто считает, что Абхазия должна развиваться по демократическим принципам, доступ к западным институтам очень важен. Это они и запрещают. Как в России борются с гражданским обществом и демократическими силами, то же самое продолжается в Абхазии. Речь не только о молодежи, но и о тех, кто не думает пророссийски. О прогрузинскости речи не идет, это просто абхазы, которые ориентированы на европейские ценности. Это борьба не против Грузии, а против таких людей», – говорит Паата Закареишвили.
Лука Чангелия – вынужденный переселенец из Абхазии. В проектах диалога с абхазской молодежью он принимает участие с 2019 года. Впервые на такую встречу Лука попал в Великобритании, когда вместе с абхазскими и грузинскими ребятами отправился в международную школу Kaplan. Этот опыт ему показал, что диалог – единственный путь для восстановления доверия.
«Одной из главных причин моего участия, помимо карьерного роста и саморазвития, было знакомство с абхазами. Именно в рамках таких проектов нам давалась возможность разговаривать открыто, делиться друг с другом проблемами, в том числе обсуждать варианты решения конфликта. Абхазы по отношению к грузинам всегда были в определенной степени осторожно настроены. Но потом нам удавалось показать им реальность, в которой мы жили, и наоборот. После этого ситуация менялась. Именно это обусловило страх абхазского правительства. Они видят, что, когда абхазская молодежь видит реальный мир, в том числе реальную Грузию, у них появляется желание задавать определенные вопросы. За ними, конечно, стоят ответы, которые не хотят давать ни де-факто власти Абхазии, ни Российская Федерация», – говорит Лука.
Запрет на осуществление таких проектов, как те, что осуществляет COBERM, уверен он, будет тормозить развитие абхазской молодежи. Жители Грузии могут принимать участие в международных проектах, а у абхазов такой возможности нет. По словам Луки, Абхазия до сих пор находится в заколдованном круге.
Грузино-абхазский диалог: политические и психологические барьеры
Председатель Научно-интеллектуального клуба «Диалог поколений» Нугзар Кохреидзе отмечает, что все примеры, когда диалог считался ненужным, опасным и неприемлемым, «вели к милитаристическому решению проблемы». «А следовательно, к новым потерям, боли и неразрешающимся долгие годы конфликтам, от которых больше всего страдают обычные люди».
«Хотелось бы, чтобы эти заявления были направлены на поддержку диалога, а не на его запрет. Диалог – единственная возможность надеяться, что конфликт будет решаться мирным путем, путем трансформации и понимания сути проблемы», – говорит Кохреидзе.
В абхазском сегменте соцсети Facebook инициативу Инала Ардзинба в основном приветствуют. Но некоторые пользователи не согласны с тем, что всех нужно «грести под одну гребенку». В комментариях под новостью в закрытых группах абхазы пишут:
«Давно пора поставить на место тех, кто нашу страну называет непризнанной республикой»;
«Очень радует появление здравомыслящих людей в абхазской политике»;
«Заметно все меняется в лучшую сторону»;
«Давно их пора отсюда выдворить. Под благими намерениями прячется их агентура. Теперь пусть инвесторам очертания границы озвучат нелегальным экскурсоводам, которые народ Апсны обезьянами называют»;
«С теми, кто работает на благо Грузии, пусть разбираются и наказывают. Но всех под одну гребенку… Сколько проектов во время пандемии и до нее было сделано Красным Крестом и организациями. Может про это тоже скажут?»;
«А после войны сколько было поддержки? И до сих пор. Школы, сады что ремонтировали?!»;
«Наконец-то появился настоящий патриот с большой буквы».
Преодолеть языковой барьер: абхазская речь с грузинским акцентом
Самих участников грузино-абхазских встреч заявления Ардзинба расстроили. SOVA поговорила с молодыми людьми из Тбилиси и Сухуми, которые встречались на площадках гражданского диалога, и поинтересовалась их мнением.
Ираклий (Тбилиси):
«Цель гражданского диалога одна – построить мир. Невозможно строить мир там, где люди просто не знают друг друга. К сожалению, есть политические режимы, которые просто запугивают людей, сея страхи и стереотипы. В их интересах, чтобы люди не знали друг друга, чтобы легче было убедить их в чем угодно о «незнакомцах». Это – политика, и мы должны еще раз спросить политиков, которые против гражданского диалога, с обеих сторон, чего они действительно хотят. Благодаря диалогу можно узнать друг друга, понять друг друга и, конечно же, уважать. Именно процесс диалога делает нас послами мира, а миру альтернативы просто нет.
Мое участие в диалоге помогло мне понять людей, понять их истории и боль, которая нас всех объединяет. Я приобрел не только знания, но, главное, я приобрел друзей. Когда мы смотрим друг другу в глаза, мы видим таких же людей, которыми сами являемся. Диалог для меня – надежда, что мы никогда не допустим, чтобы война пришла в наши дома и сердца».
Алина (Сухуми):
«Такие встречи и разговоры очень важны, потому что они формируют наше будущее. Ведь в них участвуют в основном молодые ребята. Я сама принимала участие в подобном диалоге и приобрела хороших друзей. Я узнала много о той стороне, чего не узнала бы, не познакомившись с ребятами из Грузии».
Натия (Тбилиси):
«Хоть мы и живем в одном регионе, просто необходимо находить нормальный язык для коммуникации и формировать цивилизованные взаимоотношения. Мы должны учесть, что в т. н. Абхазской Республике живет огромное количество этнических грузин, и заявления Ардзинба, как минимум, заставляют этих людей чувствовать себя некомфортно. Пришло время начать диалог, потому что войны и противостояние ничего хорошего никому не принесли».
Анна (Сухуми):
«На сегодняшний день такие диалоги – единственная возможность для молодежи Абхазии поговорить с грузинами. И это необходимо сохранять. Почему мы должны отвечать за дела наших родителей и дедов? Почему мы, имея желание, не можем общаться? Наше поколение, к примеру, не виновато в сложившейся ситуации. Я понимаю всю боль и всю трагедию, но считаю, что отношения надо налаживать. Я понимаю, что политически это, наверное, пока невозможно, но на уровне людей…. Мы же все знаем, что тысячи абхазов переходят Ингури, у грузин в Абхазии живут родственники.
На политическом уровне нам говорят, мол, они враги, не общайтесь, но по факту все общаются. Так сложилось исторически, что у нас есть связи. Да, произошла трагедия для наших народов, но жизнь идет вперед.
У меня не было стереотипов о грузинах, я знала, что к абхазам они отлично относятся. В этом я убедилась и с первого дня знакомства с ребятами из Грузии. Мне было так комфортно. Я получила от проекта много знаний, опыта и духовное наполнение. Я приобрела друзей. И, самое главное, мы узнали, как мы живем, потому что познакомились. Мы узнали правду».
