Российские военные специалисты могут появиться теперь и в Буркина-Фасо — стране в Западной Африке, где 24 января произошел военный переворот. Как Россия пытается восстановить свое влияние на африканском континенте?
Переворот в Уагудугу, столице Буркина-Фасо, начался с сообщений о стрельбе в военных казармах, на следующий день военные взяли власть, задержав президента Марка Каборе и объявив о роспуске правительства и парламента. А уже 25 января в Уагудугу прошли уличные акции в поддержку действий военных, совершивших переворот.
Журналистов, оказавшихся в дни смены власти в столице Буркина-Фасо, удивило, что митингующие почти сразу выступили за изменение внешней политики страны. В руках некоторых протестующих появились российские флаги, а призывать они начали к более тесному сотрудничеству с Москвой вместо прежней дружбы с Францией.
Французской колонией Верхняя Вольта — так страна называлась до 1984 года — оставалась до 1960 года. А последние восемь лет Франция проводит в регионе антитеррористическую операцию «Бархан», которая охватывает Мали, Буркина-Фасо, Нигер, Чад и Мавританию. Так Париж пытается бороться с джихадистами и сторонниками «Исламского государства»*, которые начали проникать в эти страны после гражданской войны в Ливии.
Если военные специалисты из России появятся в итоге в Буркина-Фасо, это будет далеко не первая за последние годы попытка российского проникновения в Африку.
СССР активно работал с разными странами Африки, рассматривая этот континент наравне с другими как одну из площадок своей конкуренции с США. Но с наступлением 1990-х годов присутствие России в Африке свелось к минимуму.
Однако в 2014 году после аннексии Крыма, начала войны на востоке Украины и введения санкций отношения России с Евросоюзом и США испортились как никогда раньше. Столкнувшись с угрозой международной изоляции, Москва сначала ввязалась в сирийскую войну на стороне президента Башара Асада, а затем начала искать новых союзников и на африканском континенте.
До начала пандемии в 2019 году в Сочи прошел масштабный саммит «Россия-Африка», на которые прилетели делегации 54 стран континента, причем 43 из них были представлены главами государств.
С тремя главными стратегическими партнерами в регионе — Алжиром, Египтом и ЮАР — Россию связывают как тесные экономические связи, так и многолетнее военно-техническое сотрудничество.
Найти точки соприкосновения с менее развитыми и более бедными странами континента Москве было сложнее. Но после участия в сирийской кампании и появления у России полноценной военной базы в этой стране решение проблем безопасности с привлечением военных специалистов стало тем уникальным предложением, которое Россия могла сделать многим политически нестабильным странам африканского континента.
Поставки оружия в Африку занимают 30-40% от всего объема экспорта российских вооружений, заявил в августе 2021 года директор Федеральной службы по военно-техническому сотрудничеству РФ Дмитрий Шугаев.
Однако, судя по его более ранним заявлениям, объемы этих поставок в последние два года не растут. В 2021 году Шугаев оценивал портфель оборонных заказов от стран Африки в 14 млрд долларов. Такую же оценку он давал в 2019 году как раз на саммите «Россия-Африка».
Почти вся информация об поставках Россией оружия засекречена. Даже у Стокгольмского института исследования проблем мира (SIPRI), центра, занимающегося анализом мирового рынка вооружений, данные о поставках российского оружия в африканские страны довольно отрывочны. Помимо официальных поставок есть и серая зона — например, деятельность в африканских странах различных наемников.
Дружба по оружию
В Африке от страны к стране характер российской военной помощи может меняться. Если в Сирии был развернут полноценный воинский контингент, а об участии в этой кампании наемников российские власти предпочитали не говорить, то в ЦАР отправлялись как официальные военные инструкторы по линии министерства обороны, так и наемники. В Мали и Ливии действуют исключительно наемники, хотя Русская служба Би-би-си рассказывала об одном случае гибели в Ливии кадрового российского военнослужащего.
Первой страной, где появились сначала наемники из частной военной компании Вагнера, а затем и российские военные специалисты, стала в 2018 году Центральноафриканская республика, когда в сложной политической ситуации оказался президент Фостен-Арканж Туадера.
Ему угрожали многочисленные повстанческие группировки и бывший президент Франсуа Бозизе, пытавшийся с их помощью вернуться к власти. В 2020 году Россия отправила в ЦАР несколько сотен своих военных и тяжелую технику, чтобы поддержать правительство накануне очередных парламентских и президентских выборов.
В январе 2021 года президент Туадера успешно переизбрался на новый срок, а российские военные и наемники помогли ему удержать контроль над большей частью территории страны. Кроме проведения военных операций против повстанцев, специалисты из России тренировали местную армию, а также обеспечивали охрану первых лиц государства.
- В ЦАР прошли выборы, которым хотели помешать повстанцы. Россия недавно отправила туда 300 военных
- Россия отправила войска в ЦАР. Там не первый год работает «ЧВК Вагнера»
ЧВК Вагнера, которая продолжает работать в ЦАР, связывают с известным петербургским бизнесменом Евгением Пригожиным, которого СМИ также называют «поваром Владимира Путина». По словам собеседников Би-би-си, структуры, предположительно связанные с Пригожиным, могут вести добычу драгоценных камней в республике и проявляют интерес к золотым приискам и деревообрабатывающему бизнесу. Сам Пригожин категорически отрицает свою связь с ЧВК и судится в России со всеми журналистами, которые об этом пишут.
После ЦАР наемники из России появились и в Ливии, где к тому моменту несколько лет продолжалась гражданская война. До ее начала во времена правления Муаммара Каддафи Россия активно работала в этой стране, инвестируя в нефтедобычу и инфраструктурные проекты.
- Золото Пригожина. Чем занимались россияне в ЦАР, когда погибли журналисты
- Президента ЦАР спросили о Пригожине. Он ушел от ответа
В Ливии представители российских ЧВК воевали не на стороне признанного большинством стран мира правительства Фаиза Сараджа, а с войсками маршала Халифы Хафтара, который в 2019 году предпринял попытку штурма столицы страны Триполи.
Российские военные специалисты, воевавшие за Хафтара, столкнулись с турецкими военными, прибывшими в страну поддержать правительство Сараджа. Успехом штурм Триполи не увенчался.
В ходе переговоров по урегулированию ливийского кризиса стороны в определенный момент договаривались о выводе всех иностранных наемников из страны, но представители российских ЧВК продолжают находиться в Ливии до сих пор. Они контролируют несколько военных аэродромов на востоке страны, а сама Ливия стала важным пунктом с точки зрения логистики.
Как рассказал Би-би-си один из наемников, их доставка в разные страны африканского континента сложна. Из России они летят в Сирию бортами министерства обороны из Крымска. Затем с сирийского Хмеймима их уже самолетами местных авиакомпаний перевозят в Ливию, где они получают на руки оружие. И уже из Ливии наемники разъезжаются по другим направлениям: в ЦАР, Судан или Мали.
В Судан российские наемники заходили изначально с задачей помочь сохранить власть президенту Омару аль-Баширу. Но в 2019 году он был смещен со своего поста в результате военного переворота.
Довольно скоротечным оказалось присутствие наемников из России в Мозамбике, куда они заходили осенью 2019 года с попыткой помочь местным властями справиться с исламистскими группировками, действующими в северных провинциях страны на границе с Танзанией.
Наконец, в августе 2021 года российские наемники появились в Мали, где за несколько месяцев до этого произошел военный переворот. Появление там россиян совпало с сокращением французского воинского контингента, действовавшего в стране в рамках операции «Бархан».
Зачем России Африка?
Помимо экономических проектов, торговли вооружениями и помощи слабым местным режимам руками наемников из России, у Москвы есть в Африке и довольно прагматичные политические интересы: голоса африканских стран — это 25% голосов в ООН.
«Африка, несмотря на давление внешних сил, остаётся в целом лояльна России на международной арене, что подтверждается, например, результатами голосований в ООН: по многим вопросам позиции России и большинства стран Африки концептуально совпадают. Ни одна из африканских стран не ввела против России санкции. В ходе голосований в ООН по украинским вопросам большинство стран континента придерживаются нейтральной позиции, в то время как число стран, решительно или умеренно поддержавших Россию, и число стран, умеренно осуждавших ее, примерно равно», — отмечалось в вышедшем в 2021 году докладе «Африка: Перспективы развития» Высшей школы экономики.
По состоянию на 2019 год внешнеторговый оборот России со странами Африки составлял 16,8 млрд долларов — по этому показателю Москва уступала и Китаю, и США. Президент Владимир Путин заявлял тогда, что ставит перед правительством задачу нарастить российское присутствие на континенте и в ближайшие пять лет товарооборот удвоить.
По подсчетам Би-би-си на основе российской таможенной статистики, за 11 месяцев 2021 года внешнеторговый оборот России со странами Африки составил 14,6 млрд долларов.
Эксперты отмечали, что в реальности большого интереса к Африке сам Путин не демонстрирует и на равноправное партнерство происходящее не очень похоже.
Начиная с 2012 года, президент России совершил всего четыре визита на континент, и все они были в Египет или ЮАР. Для сравнения: президент Турции Реджеп Эрдоган с 2014 года посетил 22 страны Африки, президент Франции Эммануэль Макрон с 2017 года — 18, председатель КНР Си Цзиньпин с 2013 года — девять, а премьер-министр Индии Нарендра Моди с 2014 года — восемь стран.
Министерство обороны России в Африке, отмечалось в докладе ВШЭ, в отличие от стран НАТО и других государств, присутствует на этом континенте в форме представительств министерства и отдельных групп военных советников и специалистов.
Самым значительным проектом, который минобороны России пыталось реализовать в Африке — база в Порт-Судане на Красном море. Соглашение о военном сотрудничестве между Россией и Суданом было подписано в мае 2019 года, через месяц после военного переворота, когда от власти был отстранен президент Омар аль-Башир.
В 2020 году с новым временным правительством страны было заключено соглашение уже о создании пункта материально-технического обеспечения сроком на 25 лет. По нему в Порт-Судане мог появиться контингент из 300 российских военнослужащих. Но уже в июне 2021 года власти Судана на фоне улучшающихся отношений с США заявили, что могут пересмотреть это соглашение.
«Притягательная цель для России»
«Африка — это притягательная цель для России, которая реализует стратегию по созданию пост-либерального международного порядка. В рамках этой стратегии она нетрадиционными тактическими шагами подрывает демократическое правление и расширяет глобальное влияние Москвы», — пишет в своем блоге для Лондонской Школы экономики Джозеф Сигл, глава Центра по исследованию Африки в Национальном университете обороны США.
«Нет сомнения в том, что Россия очень активизируется в Африке на всех направлениях, — сказала Би-би-си заслуженный профессор университета Квазулу-Натал в ЮАР (University of KvaZulu-Natal) Ирина Филатова. — Отношения с разными странами устанавливаются очень активно, безусловно, это целенаправленная политика и с экономической, и с политической точек зрения».
По ее словам, в основном сейчас активность России на континенте — военная. По объему экспорта оружия в Африку Россия занимает первое место — это не только идеологическое влияние, но и экономические выгоды. «Нам же за это оружие платят», — подчеркивает Филатова.
Нынешняя политика России в Африке отличается от действий СССР. «Тогда самым большим влиянием СССР пользовался среди национально-освободительных движений и им же помогал, — напоминает она. — Экономические отношения существовали, но они были более скромными, с разбросанными по всему континенту странами с социалистической ориентацией».
Если СССР проводил политику антиколониализма, считая, что если подорвать колониальные империи, то и капитализм не выстоит, то сейчас задачи покончить с капитализмом нет, говорит Филатова.
Российская активность в Африке проявляется не только в том, что неформальные объединения, ассоциированные с Россией (такие как «группа Вагнера»), принимают активное участие в боевых действиях, но и в работе официальных военных советников, которые есть, в частности, в ЦАР. «Там и российские компании присутствуют и получают преференциальные условия для работы в стране, и даже русский язык руководство ЦАР собирается ввести как обязательный к изучению в школах», — перечисляет Филатова.
Буркина-Фасо, считает эксперт, вдохновлена примером ЦАР, им кажется, что стабилизация возможна и что ее принесут русские. Но случится ли это с приходом России туда — это вопрос.
У России, по мнению Филатовой, задача политически дискредитировать в Африке Европу, которая «взялась помогать и не справляется», чтобы получить материальные и политические выгоды для себя.
Буркина-Фасо — важная страна с точки зрения контроля над всем регионом Сахель (помимо Буркина-Фасо, это территории Сенегала, Мавритании, Мали, Алжира, Нигера, Нигерии, Камеруна, Чада, Судана и Эритреи).
Еще в материале от 15 января журнал The Economist предсказал, что следующей страной, которую Россия захочет поставить в орбиту своего влияния, будет Буркина-Фасо. К моменту, когда в стране произошел военные переворот, писал журнал, местные соцсети уже были заполнены пророссийской пропагандой, а в ноябре французский военный конвой несколько раз блокировали протестующие с российскими флагами.
Впрочем, если говорить об экономическом влиянии России в Африке в целом, у России очень скромные результаты, подчеркивает Филатова. Отставание от ближайших конкурентов — Китая и США — все еще огромное.
Директор Центра изучения Африки Высшей школы экономики Андрей Маслов считает, что советскую и российскую активность в Африке можно сравнивать лишь частично: «Советская политика была идеологизирована, на партнеров накладывались различные обязательства, сейчас этой идеологизации нет. Но объективно российские интересы в Африке имеют много общего как с советскими, так и собственно африканскими».
По словам эксперта, в Буркина-Фасо заметны российские частные инвестиции, хотя российского посольства в этой стране до сих пор нет. Напрямую увязывать наличие частных инвестиций и политический интерес сложно.
«Мали, Мозамбик, ЦАР пока не слишком заметны даже как рынки сбыта, — отмечает Маслов. — Но есть спрос в этих странах на большее вовлечение России как в обеспечение безопасности, так и в экономическое развитие, проекты обсуждаются».
Правительства африканских стран видят Россию как партнёра в обеспечении безопасности, который может быть эффективен и при этом не будет навязывать политических обязательств, вмешиваться во внутреннюю политику, считает директор Центра изучения Африки ВШЭ.
«Реальную выгоду получила, пожалуй, ЦАР — там есть и факт стабилизации обстановки, и какие-то гуманитарные проекты с российским участием», — говорит он. Резкая реакция французов на появление в регионе военных инструкторов из России Маслова удивляет.
«Французские компании тесно работают, например, с Китаем в том же Мозамбике, Уганде или Нигерии. Рост китайского влияния их, получается, не беспокоит. Также во французской Африке (например, в ЦАР или Мали) с каждым годом растёт влияние Турции — в долгосрочной перспективе это должна быть более существенная угроза для Парижа. Но основным врагом назначены русские — трудно сказать, почему. Возможно, нервозность вызывает то, что сотрудничество с Россией может дать или уже даёт африканским странам независимость в политическом поле, на фоне того, что влияние французской Африки на внутренние дела самой Франции с каждым годом растёт», — предполагает эксперт.
*»Исламское государство» — организация признана в России террористической и запрещена.
