С начала вторжения в Украину российская власть по-разному объясняла свои действия и порой противоречила сама себе. Владимир Путин оправдывал свои действия завоеваниями Петра I, основателя Российской империи, но также обличал колониализм Запада. Антиколониальную риторику активно использует и МИД РФ, отрицая при этом колониальное прошлое России.
Само желание Москвы говорить на эти темы кажется странным в момент, когда она русифицирует оккупированные территории Украины и вывозит с них зерно, семечки подсолнуха и коллекции искусства.
Но если история этой войны еще не написана, то насчет прошлого есть консенсус: присоединяя новые земли, российские власти физически уничтожали и русифицировали народы и эксплуатировали природные ресурсы.
“Страна, которая колонизируется”
«Наша страна, не запятнавшая себя кровавыми преступлениями колониализма, всегда искренне поддерживала африканцев в их борьбе за освобождение от колониального гнета», – писал глава МИД Сергей Лавров в колонке, опубликованной в газетах Египта, Конго, Уганды и Эфиопии в преддверии его визита в эти страны.
Эти слова — не просто попытка сыграть на больных для аудитории темах. Такая риторика регулярно появляется в выступлениях министра и без привязки к Африке. В мае, например, он утверждал, что Запад завоевывал колонии, но Российская империя “не подчиняла своим эстетическим, нравственным требованиям остальные народы, когда распространяла свое влияние.”
“Все сохраняли свой язык, веру, традиции”, — говорил Лавров.
Историки считают иначе.
“Россия всю историю колонизировала окружающие пространства,” — говорит историк Александр Эткинд, профессор Европейского университета во Флоренции.
Это не значит, что путь Российской империи был идентичен британскому, французскому или португальскому — в отличие от них, держава Романовых осваивала не заморские территории, а прилегающие земли.
“Все бывшие колониальные империи распались, и бывшие метрополии прорабатывают свое колониальное прошлое и извиняются за него. А Россия не то что не извиняется, но продолжает те же самые колониальные и империалистические практики”, — говорит историк Георгий Касьянов, руководитель Лаборатории исследований памяти в Университете Марии Кюри-Склодовской в Польше.
О колониализме говорили еще дореволюционные специалисты.
“История России есть история страны, которая колонизируется. Область колонизации в ней расширялась вместе с государственной ее территорией”, — писал Василий Ключевский, классик российской исторической науки.
В книге “Внутренняя колонизация: Имперский опыт России” Эткинд цитирует профессора Казанского университета Афанасия Щапова, который объяснял покорение русскими Сибири погоней за пушниной — ключевой составляющей российского экспорта, сравнимой с нефтью в наше время.
В Сибири “местные племена уничтожались с размахом, который был невозможен в Индии; потери коренного населения скорее сопоставимы с тем, что происходило в Северной Америке”, пишет Эткинд.
Среди других примеров, приводимых историками, — Кавказская война, самая долгая в российской истории (1817 — 1864 годы). Ее целью было покорение Северного Кавказа, населенного независимыми горскими народами.
О политике в регионе говорят слова царского наместника генерала Ермолова, обещавшего, например, запереть чеченцев “в их глухих голодных трущобах”: голод был одним из средств “замирения”.
Исследователи отмечают, что даже название для российского форпоста в Чечне — крепость Грозная, ставшая впоследствии городом Грозным, — имело сознательно колониальный характер.
Ермолов практиковал карательные рейды по “усмирению горцев”, и его преемники продолжили эту линию. Результатом покорения Кавказа было физическое уничтожение и насильственное выселение представителей горских народов, известное как “мухаджирство” — исход сотен тысяч черкесов со своих земель.
“Черкесы нас ненавидят. Мы вытеснили их из привольных пастбищ; аулы их разорены, целые племена уничтожены”, — писал Пушкин в “Путешествии в Арзрум”. Решение поэт видел в обращении горских народов в православие, но сам тут же признавал, что этот процесс обречен.
Ряд историков считают результатом Кавказской войны геноцид черкесского народа. Власти трех российских регионов — Кабардино-Балкарии, Адыгеи и Карачаево-Черкесии — несколько раз обращались в Москву с просьбой признать геноцид черкесов, но пока его признала только Грузия.
На место выселенных кавказских народов в Сибирь, Казахстан и другие колонизированные территории переселялись русские и украинские крестьяне.
Уже в конце XIX века было создано Главное переселенческое управление при МВД, которое руководило этим процессом и издавало журнал “Вопросы колонизации”. Переселение стало важной частью планов правительства по решению земельного вопроса в поздней империи.
Как и на Кавказе, у историков нет сомнений насчет колониального характера правления в Казахстане и Центральной Азии. Россия начала присоединять казахские земли еще до того, как формально стала империей, но процесс завоевания региона был завершен лишь в 1890-е.
Соперничая за влияние с Британской империей, с середины XIX века Россия захватила весь Западный Туркестан, как назывался регион тогда, до границы с Афганистаном, Индией и Китаем, подчиняя себе местные ханства и порой уничтожая тысячи представителей коренных народов.
Одним из финальных эпизодов покорения региона был штурм крепости Геок-Тепе в ходе Ахал-текинского похода генерала Скобелева. По разным сведениям, в Геок-Тепе были убиты несколько тысяч туркмен.
В Петербурге поход был воспринят как триумф, но не всеми. Поэт Семен Надсон, будущий кумир либеральной молодежи, а тогда юнкер военного училища, посвятил Скобелеву стихотворение, в котором обвинил его в жестоком разорении мирной страны: “Твой путь — позорный путь!”.
Советские историки цитировали письмо Скобелева, где тот вспоминал: “Спокойствие в Азии находится в прямом отношении к массе вырезанных там людей.”
“Мы убили две тысячи туркменов при Геок-Тепе; оставшиеся в живых долго не забудут этого урока: рубили саблями все, что попадалось под руку”, — писал генерал.
В 1916 году, во время Первой мировой войны, в Центральной Азии началось масштабное восстание против русских колонистов и царской власти, поводом для которого стал указ о “реквизиции инородцев” на тыловые работы. Оно было жестоко подавлено и привело к массовому бегству киргизов и казахов в Китай.
Колониальной политикой, которая сопровождалась “жестким двойным угнетением простого народа”, называет действия империи в регионе учебник института истории Санкт-Петербургского университета — хотя одновременно настаивает, что русская власть принесла этим народам блага цивилизации.
Это классический имперский аргумент — распространением культуры и приобщением к благам цивилизации оправдывали свои завоевания Франция, Британия и другие европейские державы.
Была ли Украина колонией?
Война в Украине обострила споры вокруг ее истории. Украинские мыслители еще в начале XX века говорили о том, что их страна — российская колония. Однако историк Георгий Касьянов считает, что территории современной Украины не были классическими колониями.
“Они были частью метрополии, порой формировали метрополию и были для России чем-то вроде Запада в XVII и начале XVIII века, когда выходцы с этих территорий формировали имперскую элиту”, — говорит Касьянов. До 2021 года он работал заведующим отделом новейшей истории и политики Института истории Украины украинской Национальной академии наук (НАН).
Правительство в Петербурге не считало Украину колонией, какими открыто признавались Кавказ и Центральная Азия. Имперские власти придерживались концепции большой русской нации, в которую включали украинцев и белорусов, и проводили политику “русификации”, запрещая издание книг на украинском языке и добиваясь языковой ассимиляции.
Георгий Касьянов отмечает, что русификация — возможно, не лучший термин, потому что власти считали эти территории изначально русскими. В их представлении они противостояли украинизации и распространению украинского как языка письменной культуры.
С этой концепцией боролась не только украинская интеллигенция, но и ряд русских либералов и социалистов, противников имперской власти.
Противоречия только усилились с распадом империи. Была создана независимая Украинская держава, но уже в 1919 году власть в Киеве захватили большевики, вновь поставив Украину в зависимость от России.
В начале советская власть проводила политику “коренизации”, поощряя развитие национальных языков и культур. Но при Сталине вернулась русификация и элементы имперской идеологии.
Главной трагедией стал Голодомор 1932-1933 годов — голод в Украине, унесший жизни около 3,9 млн украинцев. В Украине он официально признан геноцидом, и большинство украинских историков согласны с этим определением. Так его характеризовал и Рафаэль Лемкин, автор термина геноцид, аргументируя это в том числе тем, что одновременно с голодом уничтожались украинские элиты и украинская церковь, а в опустошенные деревни заселялись русские крестьяне.
Российские историки в основном не согласны с этой концепцией. Они не отрицают организованный характер трагедии, но считают ее результатом сталинской политики раскулачивания и коллективизации, которая в те же годы привела к голоду в Казахстане, в Поволжье и других регионах.
Изучая отношения советской Украины и Москвы, историк Иван Лысяк-Рудницкий в 1972 году предсказывал распад СССР. Он считал, что Советский Союз являлся, по сути, колониальной империей, хотя и провозглашал антиколониальную идеологию. “Режим, который запутался в неразрешимых противоречиях с принципами, из которых он выводит свою легитимность, не может существовать слишком долго”, — писал Лысяк-Рудницкий.
Эткинд считает, что Россия и сейчас, в Украине, ведет колониальную войну — но специфического толка. По его мнению, цель российской власти — не захват ресурсов; ей движет реваншизм: “Они завоевают эту землю не ради золота или угля, а просто потому, что она им уже принадлежала”.