Два года назад в Беларуси прошли самые масштабные протесты в новейшей истории страны. Мирные демонстрации были жестоко подавлены, протестующие — избиты и брошены в тюрьмы, кандидаты в президенты получили огромные сроки или бежали из страны, как и еще тысячи людей — спасаясь от уголовного преследования.
Русская служба Би-би-си поговорила с белорусскими оппозиционерами о том, как изменилась их страна за два года после начала протестов, почему они считают мирные демонстрации «романтичными» и «наивными», и как исход войны в Украине может повлиять на свободу Беларуси.
- «Я же диктатор, мне трудно понимать демократию». Что Лукашенко сказал о своей новой конституции и войне с Украиной
- «Мы можем принести себя в жертву. Но это ничего не изменит». Как белорусы протестуют против войны в Украине
Романтизм — взросление, борьба — ожидание возможностей, надежда на себя — надежда на чудо — так активисты описывают настроения в Беларуси с 2020-го по 2022-й.
«Это была полная надежды, сплоченная единой целью Беларусь, — вспоминает события 2020 года бывшая политзаключенная Наталья Херше. — Я была очень рада за белорусов, наконец-то поднявших голову и сумевших сказать «нет» диктатуре».
«Беларусь 2022 года — страдающая, растерянная, возможно потерявшая оптимизм, но не веру», — говорит Херше.
За эти два года страна сильно изменилась: от переполненных активистам улиц, до переполненных политзаключенными тюрем; от висящих на каждом углу «БЧБ»-флагов, до тюремных сроков за бело-красную одежду; от призыва к переменам, до массовой миграции в поисках перемен за границей.
В 2022 году Беларусь стала единственной страной в мире, открыто поддержавшей российское вторжение в Украину и предоставившей свою территорию в качестве плацдарма для российских войск.
Белорусские власти установили монополию на СМИ, ликвидировали почти все НКО, ввели большие тюремные сроки за посты в соцсетях и расширили применение смертной казни.
За участие в протестах к тюрьме были приговорены сотни человек, некоторые получили до 20 лет колонии. Александр Лукашенко подписал поправки к закону, которые позволяют заочно судить обвиняемых, уехавших из Беларуси, и конфисковывать их имущество.
Несмотря на провал протестов 2020 года, собеседники Би-би-си — бывшая политзаключенная из Швейцарии, основатель одного из крупнейших фондов помощи репрессированным, ушедшая в оппозицию титулованная спортсменка и брат погибшего активиста — по-прежнему верят в изменения в Беларуси, но на этот раз полагаются в большей степени не на себя, а на победу Украины в войне с Россией.
«Два диктатора в сцепке»
«На фоне войны в Украине видно, что у белорусов было мало шансов изменить что-то мирным путем в 2020 году, — говорит Наталья Херше. — Насильственный протест привел бы только к большим жертвам. Пока эти два диктатора [Путин и Лукашенко] в сцепке, белорусский народ вряд ли имеет шанс».
«Но это было не напрасно: каждое общество, идущее на пути демократии, проходит разные этапы развития. Протесты 2020 года — одна из ступеней этого развития», — продолжает она.
Гражданку Беларуси и Швейцарии Наталью Херше в 2020 году приговорили к двум годам колонии за срыв маски с силовика во время протестов (в суде сотрудник органов заявил, что она поцарапала ему лицо ногтем, Наталья говорит, что этого не было).
В тюрьме Херше отказалась шить форму для силовиков, за что провела более 40 суток в карцере, от холода и отсутствия медицинской помощи серьезно подорвала здоровье. Через полтора года, сильно истощенную Наталью выпустили на свободу благодаря усилиям швейцарских дипломатов. В Беларуси она стала одним из символов борьбы за перемены.
«В 2020 году мой приезд в Минск был порывом души. Наверное, я сделала бы то же самое и сейчас. Я не терплю лжи и фальсификации, мои принципы не изменились», — говорит Наталья.
Рассуждая о провале мирных протестов правозащитник и основатель фонда помощи репрессированным белорусам Bysol Андрей Стрижак также полагает, что силовое сопротивление могло привести только к большим жертвам.
«У государства существует монополия на насилие, на данный момент нет ни одного механизма, который мог бы покарать силовика, — говорит Стрижак. — Я думаю, крови было бы еще больше, ведь они даже в мирных протестующих стреляли».
По мнению Стрижака, два года назад протестующие не учли степени российского влияния: «Мы видим на примере Украины, что происходит со странами, пытающимися выйти из сферы влияния Москвы».
Андрей Стрижак считает, что в 2020 году многие белорусы жили в иллюзии, что Лукашенко может отдать власть электоральным путем — сейчас эта иллюзия развеялась.
«Люди увидели, что такое готовность диктатуры сражаться за свое существование, что такое Россия и ее неоимпериализм, — говорит правозащитник. — 2020-й — год юношеского романтизма, подъема, веры в собственные силы, консолидации общества. 2022-й — год зрелости, сложно чем-то удивить белоруса в этом году».
Олимпийская призерка по плаванию и бывшая руководительница «Фонда спортивной солидарности» (создан на фоне протестов для поддержки ушедших в оппозицию спортсменов) Александра Герасименя, открыто выступившая против режима Лукашенко в 2020 году считает, что мирные протесты в Беларуси были ошибочными.
«Выбрав путь ненасильственного сопротивления, белорусы уже проиграли, — говорит Герасименя, против которой на родине возбуждено уголовное дело. — С волками надо бороться по-волчьи, по другому быть не может. Нам не хватило лидера, который повел бы толпу и призвал сражаться за свободу».
Опасаясь ареста, Герасименя уехала из Беларуси в октябре 2020 года в Украину, а после начала российского вторжения — в Польшу. Она говорит, что сейчас белорусы надеются не на себя, как это было два года назад, а скорее на чудо.
«Украинцы знают, что такое свобода, они ее ценят и никогда не отдадут, — продолжает Герасименя. — Белорусы, к сожалению, с годами растеряли это чувство — мы приняли неверное решение».
«Смогли придавить, но не задавить нас»
Брат белорусского активиста Витольда Ашурка Андрей считает, что протесты 2020 года были наивными.
«Когда мы боремся за собственные права, не надо снимать тапочки, залазя на скамейку. Мы должны им надеть белые тапочки за то, что они с нами сделали», — говорит он.
Андрей Ашурок знает о жестокости белорусских властей на примере собственной семьи. В мае 2020 года его брат, Витольд Ашурок, приговоренный за участие в протестах к пяти годам тюрьмы, скоропостижно скончался в колонии.
Андрею Ашурку отдали тело брата с многочисленными следами ушибов и побоев: голова выше носа была замотана толстым слоем бинта — так, что не было видно глаз (сотрудник морга сказал, что тело «нечаянно» уронили). Причину смерти Ашурка, также ставшего одним из символов борьбы за свободу Беларуси, власти так и не озвучили.
Опасаясь преследования (на Андрея завели уголовное дело за поддержку брата в зале суда), Ашурок был вынужден покинуть страну — сейчас он ожидает политического убежища в Польше. На родине, в деревне Березовка, у него осталась старенькая мать.
«Если раньше была надежда, что нас большинство, и что нас услышат, теперь мы знаем, что этого не произойдет, — говорит Андрей. — Они смогли придавить, но не задавить нас. Кто-то устал, у кого-то пропала вера, но люди не перестали думать о переменах».
Собеседники Би-би-си (все они живут в Европе) отмечают, что за последние несколько месяцев отношение к Беларуси резко изменилось в худшую сторону — из страны, борющейся за собственную свободу, Беларусь превратилась в пособника путинского режима.
«В первые месяцы войны местные власти относились к белорусам с предосторожностью, — вспоминает Наталья Херше. — Мне кажется, они боялись выглядеть чересчур лояльными по отношению к стране, поддерживающей войну в Украине».
«К сожалению, в глазах многих европейцев и украинцев, Беларусь и Лукашенко — это одно и тоже, — говорит Андрей Стрижак. — Еще два года назад нами восторгались европейцы, теперь мы стали одними из самых дискриминируемых и угнетаемых народов на европейском континенте».
«Мы на себе прочувствовали эту ситуацию — когда ты сторонник перемен, но твой синий паспорт — твое проклятье», — говорит он.
По рассказам белорусской диаспоры за границей, это «проклятье» может проявляться в разных сферах жизни: от подачи на ВНЖ (когда белорусов отправляют в конец очереди), до отказа принимать детей в секции и кружки и порчи имущества (пресс-секретарь Центра белорусской солидарности Антон Жуков рассказал Би-би-си о случаях, когда в машинах на белорусских номерах разбивали окна).
Признаки болезни белорусского общества
В последнее время все чаще можно слышать о расколе в рядах белорусской оппозиции. Лидера демократических сил Светлану Тихановскую обвиняют в нерешительности и чрезмерном заигрывании в дипломатию, а протестное большинство 2020 года ощущает все большую оторванность от политики.
На недавно прошедшем Форуме демократических сил Беларуси (который собрался без участия Тихановской) бывший кандидат в президенты Валерий Цепкало, оппозиционер Вадим Прокопьев и другие политики и активисты обсуждали, как уйти от влияния офиса Светланы Тихановской.
Прокопьев не ограничивал себя в критике: он обвинил Тихановскую в пассивном лидерстве и отсутствии четкого плана действий, и призвал отвести ей более символическую роль.
Лидер старейшей в Беларуси оппозиционной партии БНФ Зенон Позняк называл Светлану Тихановскую и Павла Латушко «продолжением московского проекта», добавив, что эти политики будут ориентироваться на Россию, до тех пор, пока она существует.
По словам Александры Герасимени, несмотря на наличие лидеров в рядах демократических сил, среди оппозиции нет понимания и четкой идеи, которая объединила разные штабы в 2020 году.
«Эта разрозненность не дает нам сплотиться ради единственной цели, потому что каждый преследует свои интересы», — говорит Герасименя.
«Мне непонятно, почему оппозиция не может объединиться — нам нужны лидеры и в области дипломатии и те, кто может принимать решительные действия, — говорит Наталья Херше. — Если это произойдет, белорусская демократия будет иметь шанс в будущем».
Говоря о критике в адрес Светланы Тихановский Андрей Стрижак отмечает, что со временем любой избранный народом политик утрачивает свою популярность. С претензиями в адрес ее штаба он не согласен.
«Меня бесит ситуация, когда ты не можешь дотянуться до главной проблемы — Путина и Лукашенко — и вместо этого начинаешь дотягиваться до кого-то другого, например, до Тихановской, или Стрижака, и закатывать их в асфальт. Тихановская — президент-элект, и этот статус у нее забрать никто не может».
«К сожалению, сейчас мы наблюдаем классические признаки болезни белорусского общества — распад структур, взаимное недоверие», — подытоживает он.
Война в Украине и будущее Беларуси
Для собеседников Би-би-си сегодняшние события — это не только война России и Украины. Они говорят, что это битва свободы и рабства, западной цивилизации и союза диктатур. Они убеждены, что белорусы и украинцы в этой войне заодно, и что будущее режима Лукашенко зависит от ее исхода.
Для многих белорусов, выходивших на улицы в 2020 году, война в Украине стала продолжением борьбы за собственную свободу и независимость. На стороне Украины воюют сотни белорусских добровольцев — от полка имени Кастуся Калиновского до отряда «Погоня».
«Весь мир не может проиграть одной банде преступников, — уверен Андрей Ашурок. — Когда будет победа в Украине, наступит время перемен и для нашей страны. Москва — это тыл Лукашенко. Уберите этот тыл и у него ничего не останется».
«Если бы Витольд был жив, он бы отнесся к войне более чем отрицательно, — продолжает Ашурок. — Это не просто война одной страны против другой, это противостояние образов жизни, и все это понимают».
«Мы виноваты, мы не справились в 2020 году, из-за этого с нашей территории летят ракеты, — говорит Александра Герасименя. — Нам надо объединиться против общего врага — Владимира Путина, чтобы решить вопрос и Украины, и Беларуси. Без победы Украины Беларусь не будет свободна, а если Беларусь не будет свободна, то для самой Украины всегда будет существовать угроза».
* * *
«Мы никогда не позволим диктовать нам, как жить и что делать. Настоящий белорус — это тот, у кого здесь есть дом, и он всегда будет его защищать, если понадобится, то и с оружием в руках», — говорил не так давно Александр Лукашенко.
Он продолжает говорить об оппозиционерах пренебрежительно: «Побежали за границу, а сегодня 95%, они уже пишут открыто, хотят назад вернуться. Вот если бы Александр Григорьевич простил и открыл границу… 95% вернулись бы. Я не против: кто в тюрьму, кто куда — кто что заслужил. Надо возвращаться. Вы там не приживетесь».