Аналитики отмечают, что по мере усиления позиций джихадистов всех мастей в Западной Африке Франция, многие годы бывшая ведущим партнером государств региона, постепенно уступает позиции России. Однако насколько успешным окажется российское вмешательство, пока неясно, а недавние события в Мали позволяют предположить, что успехи в борьбе с джихадистами будут весьма скромными.
Алассан, портной в столице Буркина-Фасо Уагадугу, говорит, что в минувшие выходные он работал без перерыва.
«Все это время я только и делал, что шил российские флаги, — рассказывает он в своей мастерской над главным рынком города. — Был ажиотаж из-за большого количества заказов. Но сейчас работа вернулась в нормальное русло».
В Уагадугу в прошлые выходные прошли стихийные демонстрации, участники которых размахивали российскими триколорами.
Пророссийские демонстранты вышли на улицы в кульминационный момент второго с начала года военного переворота в стране, в результате которого новым лидером Буркина-Фасо стал 34-летний армейский капитан Ибрагим Траоре.
Возглавив группу недовольных младших офицеров, он отстранил от власти лидера военной хунты подполковника Поля-Анри Сандаого Дамибу, который, в свою очередь, сверг избранного президента страны в январе.
И Траоре, и Дамиба оправдывали переворот и свой приход к власти тем, что предшествующая власть не смогла справиться с джихадистским подпольем, разрастающимся в странах Сахеля как на дрожжах.
Существует, однако, и другая точка зрения, согласно которой переворот в Буркина-Фасо — это очередное звено в цепочке событий, в результате которых Франция теряет влияние в своих бывших колониях, а Россия, наоборот, приобретает.
Джихадисты наступают
В течение нескольких дней после захвата власти в результате переворота капитан армии Ибрагим Траоре пытался заверить народ Буркина-Фасо, что он принесет мир в страну, охваченную повстанческим движением джихадистов.
«Я знаю, что я моложе большинства из присутствующих здесь. Мы не хотели того, что произошло, но у нас не было выбора», — сказал Траоре на встрече с представителями правительства на этой неделе.
Однако этот год, по оценке аналитиков, станет самым смертоносным в Буркина-Фасо и Мали по числу жертв джихадистов, связанных с запрещенными во многих странах мира, в том числе в России, террористическими организациями «Исламское государство» и «Аль-Каида».
Согласно данным Проекта данных о местоположении и событиях вооруженных конфликтов (ACLED) — организации, занимающейся сбором информации о конфликтах, только в первой половине года почти 5500 человек были убиты негосударственными вооруженными формированиями, силами государственной безопасности и группами самообороны в Буркина-Фасо, Мали и Нигере. За весь 2021 год число жертв составило 5720 человек.
Почти 2 млн человек — 10% населения Буркина-Фасо — были вынуждены покинуть свои дома. Насилие затронуло 10 из 13 административных регионов страны. По данным Африканского центра стратегических исследований, почти в двух третях из 135 административных регионов Мали, Буркина-Фасо и западного Нигера в этом году происходили террористические атаки.
Боевики установили контроль над значительной территорией Буркина-Фасо (по некоторым оценкам, почти половиной страны), и как противостоять им, непонятно.
«Было испробовано все, но джихадисты продолжают занимать все большие территории», — говорит Ибрагим Яхайя Ибрагим, аналитик по Сахелю в Международной кризисной группе.
В борьбе с джихадом по всему региону участвуют национальные армии, 15 тысяч военнослужащих ООН, а также французские и европейские силы в рамках операции «Бархан». Мали обратилась за помощью к российским наемникам, и Траоре не исключает, что к такой возможности прибегнет и Буркина-Фасо.
Новый лидер страны, тем не менее, высказался осторожно, заявив в интервью французскому радио, что у Буркина-Фасо есть много партнеров, и Франция — один из них. Однако группы, поддерживающие новый режим, в социальных сетях активно высказываются о приглашении в страну наемников ЧВК «Вагнер», замечает Ибрагим из Международной кризисной группы.
«Некоторые члены гражданских организаций, поддерживающие Траоре, призывают Россию вмешаться. Многие могут с этим не согласиться, но те, кто призывает Россию, высказываются более активно. В этом регионе существует глубокое недовольство Францией», — считает Ибрагим, имея в виду недовольство местными элитами, тесно связанными с Парижем.
В официальном заявлении на следующий день после переворота Франция официально отрицала какую-либо причастность к событиям в Буркина-Фасо, равно как и поддержку режима Дамибы, в которой ее не раз обвиняли.
Однако в минувшие выходные молодые люди, некоторые из них — завернутые в российские флаги, напали на посольство Франции в Уагадугу и культурный центр в городе Бобо-Диулассо на юге страны.
Рука Москвы?
Возможно, в Кремле видят в Траоре нового союзника, после того как пришедший к власти в январе Поль-Анри Сандаого Дамиба не оправдал ожиданий Москвы, в отличие от военного режима в соседнем Мали. Аналитики полагают, что новый лидер Буркина-Фасо довольно быстро последует их примеру.
Стоит ли Россия за новым переворотом, пока неясно, считает Ульф Лессинг, руководитель региональной программы «Сахель» Фонда Конрада Аденауэра. Как и в Мали, Кремль уже некоторое время добивается военного сотрудничества с Буркина-Фасо.
По крайней мере, часть военного правительства симпатизирует России, считает Лессинг, и новое правительство не сможет игнорировать пророссийские настроения, которые накапливались годами.
Это соответствует геополитическим интересам Москвы, которая уже активно действует в Центральноафриканской Республике и Мали, пытаясь вывести эти страны из французской сферы влияния. Более того, кризис в Буркина-Фасо может ухудшить безопасность в соседнем Кот-д’Ивуаре — самом важном союзнике Франции в Западной Африке.
«В предыдущих переворотах Россия пыталась позиционировать себя как случайного бенефициара смены режима, — говорит доктор Самуэль Рамани из Королевского института объединенных исследований, автор книги «Россия в Африке». — На этот раз Россия гораздо активнее поддерживает переворот, и это привело к предположениям, что Россия сыграла координирующую роль».
Буркина-Фасо представляет интерес для Кремля и с экономической точки зрения. Страна — четвертый по величине производитель золота на континенте. «Несколько российских горнодобывающих компаний уже ищут там золото, — говорит Лессинг. — Поэтому вопрос оплаты услуг возможных наемников из ЧВК «Вагнер» также можно быстро решить». Ранее услуги «Вагнера» оплачивались горнодобывающими концессиями, условия которых не разглашались.
Новость о перевороте в Буркина-Фасо уже приветствовал российский бизнесмен Евгений Пригожин, всего через несколько часов после него заявивший: «Я горячо поздравляю и приветствую капитана Ибрагима Траоре, действительно достойного и мужественного сына своей Родины».
Ряд аналитиков полагает, что, помогая автократам сохранить власть, «вагнеровцы» закладывают основы долгосрочного присутствия в стране — и создают при этом экзистенциальную геополитическую зависимость от Кремля.
При этом говорить об успехах российских наемников в борьбе с джихадистами пока преждевременно: например, в Мали после ухода Франции число терактов продолжает расти.
Связи Буркина-Фасо с Россией «существовали всегда, хотя в прошлом они были менее заметны», считает Анри Кубизара, возглавлявший парламентскую группу по сотрудничеству между двумя странами с 2015 по 2020 год.
Как и в случае с Мали, политические отношения и образовательные обмены с Москвой восходят к бывшему Советскому Союзу и ранним постколониальным временам.
По словам Кубизара, интенсивность отношений начала снижаться в середине 1980-х годов с началом перестройки, а с распадом Советского Союза в 1991 году они почти прекратились. Сегодня, однако, Россия снова чувствует себя в Африке комфортно.
Например, Буркина-Фасо — один из самых успешных рынков для российского канала иновещания «Спутник», RT также значительно расширила здесь свои пропагандистские программы на французском языке. Кроме того, пригожинское «Агентство интернет-исследований» продолжает подогревать настроения против бывшей метрополии Франции в социальных сетях.
«Я думаю, что Буркина-Фасо хочет избежать ловушки, в которую попала Мали, — говорит доктор Рамани, отмечая, что малийская хунта очень враждебно относится к европейцам и американцам с момента прихода к власти в 2020 году. — Сейчас Мали полностью зависима и захвачена российским государством. Как только русские появляются в этих районах, их невозможно оттуда выгнать. То же самое произошло в Центральноафриканской Республике».
По мнению Рамани, Траоре пытается подстраховаться и не лишать себя с самого начала возможной помощи от западных стран, которые, очевидно, не захотят соседствовать с Россией в Буркина-Фасо. Но при этом существует риск не договориться ни с кем и остаться вообще без поддержки — и новый переворот не заставит себя ждать.
Уничтожать или договариваться?
В то время как Буркина-Фасо постепенно приходит в себя после пятничного переворота, соседние страны с растущим беспокойством наблюдают за политическими потрясениями в стране.
«Мы видим, что угроза терроризма и экстремистского насилия распространяется не только в странах Сахеля, но и в прибрежных государствах», — сказал Мутару Мумуни Муктар, исполнительный директор независимого Центра Западной Африки по борьбе с экстремизмом в интервью DW.
Он также указал на рост экстремистского насилия на северных границах Того, Бенина и Кот-д’Ивуара.
По словам Орнеллы Модеран, аналитика по вопросам политики и безопасности в Сахеле, по мере роста насилия среди местного населения и рядовых военных растет и терпимость в отношении государственных переворотов.
А по мнению Муктара, частые перевороты усиливают угрозу экстремизма в Западной Африке.
«Такое сочетание угроз безопасности должно беспокоить всех нас, особенно такие страны, как Гана на побережье, которые еще не сталкивались с прямыми атаками экстремистов», — считает он.
Некоторые пророссийские группы настаивают на более агрессивном подходе к борьбе с джихадистами. «Можно пытаться находить джихадистов и уничтожать их по отдельности. Это то, что пытаются сделать французы, — утверждает Ибрагим. — А можно атаковать деревни и убивать джихадистов вместе с гражданскими лицами, чтобы укрепиться на земле, не принимая во внимание нарушения прав человека, и именно этот метод пытаются использовать русские. Но в Мали это принесло лишь ограниченные результаты».
По мере ухудшения отношений с Мали и роста российского влияния Франция в этом году вывела оттуда свои последние войска, развернутые с 2013 года для борьбы с джихадистами.
Однако ситуация в стране в целом ухудшилась после того, как в начале этого года туда прибыли «вагнеровцы», которых обвиняют в нарушениях прав человека.
После десятилетия антитеррористических операций в Сахеле аналитики задаются вопросом, не пора ли рассмотреть возможность диалога между правительствами и вооруженными группами.
«Военные силы незаменимы, но мы должны подкрепить их различными формами реагирования, включая политическое реагирование, в которое входит и диалог с этими группами, потому что сегодня они стали главными игроками», — считает Ибрагим.
«Граждане стран Западной Африки считают, что перевороты — это волшебная палочка, которая изменит ситуацию в одночасье, — считает Сани Адиб, аналитик по вопросам безопасности и внешней политики из столицы Ганы Аккры. — Но я не думаю, что капитан Траоре может что-то изменить в одночасье. Скорее, необходим более согласованный и скоординированный международный подход».
Наблюдатели считают, что любое возможное решение проблемы джихадистов в Буркина-Фасо придет извне. Принесет ли его Кремль — другой вопрос.