Арест журналиста WSJ Эвана Гершковича в России. Что рассказали Би-би-си те, кто с ним общался

Утром в четверг ФСБ объявила о задержании в Екатеринбурге корреспондента Wall Street Journal, гражданина США Эвана Гершковича. В спецслужбе утверждают, что журналист подозревается в шпионаже, а в Кремле заявили, что его «взяли с поличным». Журналистское сообщество в это не верит.

Согласно заявлению ФСБ, Гершкович, «действуя по заданию американской стороны», якобы «осуществлял сбор сведений», составляющих государственную тайну, о деятельности «одного из предприятий российского военно-промышленного комплекса», а задержали его «при получении секретных сведений».

Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков заявил, что, по его информации, «там речь идет не о подозрениях, он [Гершкович] был задержан с поличным». Официальный представитель МИД России Мария Захарова в свою очередь заявила, что в Екатеринбурге Гершкович якобы занимался работой, которая «не имеет отношения к журналистике».

Днем Гершковича доставили в Лефортовский суд Москвы, который быстро принял решение о его заключении в СИЗО на два месяца. Заседание проходило в закрытом режиме, журналистов на него не пустили.

Как замечает CNN, Гершкович стал первым американским журналистом, задержанным в России по обвинению в шпионаже с 1986 года — тогда под подозрения попал сотрудник U.S. News & World Report Николас Данилофф, которого спустя три недели обменяли на обвиненного в шпионаже физика Геннадия Захарова.

В журналистском сообществе предполагают, что сейчас российским властям мог понадобиться новый «заложник» для пополнения обменного фонда.

«Берут заложников для обменного фонда. Заодно показывают, что западным журналистам больше небезопасно работать в России», — написал главный редактор «Медиазоны» (объявлена в России «иноагентом») Сергей Смирнов (объявлен «иноагентом»).

Журналист Андрей Захаров (тоже объявлен «иноагентом») в свою очередь предположил, что задержание американского журналиста могло понадобиться российским властям, чтобы обменять его и осужденного в России бывшего американского морпеха Пола Уилана на двух россиян, задержанных в Словении в конце января.

Гершкович проработал в России около шести лет. Как рассказали Би-би-си знакомые журналиста, в последние месяцы он жил в Лондоне, но регулярно ездил в командировки в Россию, где работал в составе московского бюро WSJ.

В Екатеринбург, по данным местного пиарщика Ярослава Ширшикова, журналист прилетел 29 марта. Ширшиков утром в четверг первым сообщил об исчезновении Гершковича и опубликовал скриншот поста издания «Вечерние ведомости», в котором говорилось, что накануне вечером у ресторана Bukowski Grill был задержан человек.

Ширшиков предположил, что задержанным мог быть именно Гершкович, поскольку ранее в этот день он встречался с журналистом в этом ресторане.

Поводом для приезда Гершковича в Екатеринбург стал публичный конфликт главы ЧВК «Вагнер» Евгения Пригожина с губернатором региона Евгением Куйвашевым, рассказал Би-би-си главред издания «Вечерние ведомости» Владислав Постников.

Он встречался с журналистом Wall Street Journal, когда тот приезжал в Екатеринбург в предыдущий раз — около двух недель назад. «Мы встречались 16 марта: я запомнил, потому что в этот день [под административный арест] посадили Ройзмана (признан «иноагентом»)», — отметил Постников.

По его словам, Гершкович спрашивал, как в Свердловской области относятся к Пригожину, говорил, что хотел съездить в Нижний Тагил, где находится оборонное предприятие Уралвагонзавод, а также на кладбище в городе Березовском, где похоронены бойцы ЧВК «Вагнер».

По предположению Постникова, Гершкович мог приехать в Екатеринбург во второй раз в том числе затем, чтобы поговорить с освободившимся Ройзманом. По словам Постникова, Гершкович хотел спросить экс-мэра про историю возникновения оборонной промышленности в области и надеялся, что тот сможет рассказать об этом с исторической точки зрения.

«Мы с марта не пишем про военные действия на территории Украины, решили, что невозможно осуществлять это эффективно, — признается Постников. — Я сказал, что готов говорить [с Гершковичем] о Пригожине, о его личности, медиаактивности. Но про ЧВК «Вагнер» я не обладаю никакими сведениями и не собираю, потому что это опасно. Я и Эвану говорил: ты понимаешь, что это может обернуться уголовным делом? Он ответил, что действует в рамках закона и журналистских стандартов. Ну так сейчас, если по журналистским стандартам освещать события в Украине, точно под статью попадешь».

Депутат законодательного собрания Свердловской области Вячеслав Вегнер рассказал Би-би-си, что полторы недели назад встречался с Гершковичем и говорил с ним о своем обращении к Пригожину: Вегнер попросил основателя ЧВК «Вагнер» привлечь женщин-заключенных из ИК-6 Нижнего Тагила к участию в «спецоперации» в Украине в качестве медсестер и связисток.

Также, по словам Вегнера, они обсуждали бывшего мэра Ройзмана, ситуацию в городе в целом и промышленные предприятия Свердловской области. Депутат подчеркнул, что заверил журналиста в том, что «у нас все в порядке, промышленность работает», а «недруги в США — не дождутся».

Еще один из собеседников Гершковича, с которым он встречался в Екатеринбурге в середине марта, вспоминает, что тот интересовался историей погибших еще в 2018 году в Сирии вагнеровцев с Урала.

Корреспондент Би-би-си Елизавета Фохт познакомилась с Эваном Гершковичем в 2018 году после протестов в Ингушетии.

«Я счастлива, что могу называть этого человека своим другом. Эван — один из самых веселых и добрых людей, которых я когда-либо встречала в жизни. Он приехал в Россию уже в относительно взрослом возрасте. Его родители эмигранты [из СССР], но всю свою жизнь он прожил в Америке. И было сложно найти другого иностранного журналиста, который с такой любовью и с таким пониманием относился бы к России, к русскому языку», — говорит она.

Корреспондент «Дождя» (признан «иноагентом» в России) Соня Гройман (также признана «иноагентом») дружит с Гершковичем и называет его Ваней. Она говорит, что он так просил называть себя своих русскоязычных друзей.

«Он оставался одним из немногих иностранных корреспондентов, кто [после начала войны] оставался в Москве, — говорит Гройман. — Часто иностранные репортеры, пишущие про Россию, не до конца понимают российский контекст. Ваня этим не страдал, он очень глубоко понимал Россию. Он очень адекватно воспринимал происходящее, без «клюквы». Не склонен был к демонизации россиян и много материалов делал посвященных россиянам, которые протестуют против войны, не сдаются. И у Вани оставался еще и репортерский задор все это время, ему все было интересно».

Корреспондент Би-би-си Елизавета Фохт рассказывает, что Гершкович никогда специально не интересовался оборонной сферой и оружием. «Понятно, что сейчас этим занимаются все журналисты, после того, как в прошлом году Россия вторглась в Украину. Но он всегда писал про культуру, про общество, про политику, конечно, тоже. Он пытался своим читателям как-то рассказать о том, какая Россия сложная и интересная страна с огромным количеством противоречий, но и с огромным количеством интересного», — отмечает журналистка.

Гройсман замечает, что война в Украине была для Гершковича очень личным событием, потому что в России он никогда не был чужаком.

«Я уверена, что за эти годы он стал ощущать себя в России своим. Он хорошо понимал Россию и плотно себя с ней ассоциировал. И он болезненно воспринял войну и ее поддержку или безразличие россиян», — говорит она.

Тем не менее, Гершкович остался в России, чтобы продолжать писать о происходящем. «Он был одним из тех очень немногих иностранных журналистов, которые продолжали работать в России несмотря ни на какие законы о «дискредитации» и о «фейках», потому что считал это своей обязанностью, и хотел продолжать рассказывать о том, что происходит в России из самой России, несмотря на все страшные обстоятельства», — подтверждает корреспондент Би-би-си Елизавета Фохт.

«Эван — один из немногих знакомых мне иностранцев, который очень любит Россию, у него здесь много друзей», — рассказала Би-би-си журналистка проекта «Служба поддержки» Ксения Миронова.

Миронова советовала Гершковичу уезжать из России после начала войны в феврале 2022 года, но тот не хотел. «У меня довольно жесткие флэшбэки в 2020 год», — говорит журналистка: ее жениха, военного обозревателя «Коммерсанта» и «Ведомостей» Ивана Сафронова 7 июля 2020 года арестовали по подозрению в госизмене. В сентябре 2022 года суд приговорил Сафронова к 22 годам колонии строгого режима.

«Я говорила Эвану про свои опасения, и когда арестовали Бритни Грайнер — тоже. Ни одни иностранец в России сейчас не застрахован от обвинения в шпионаже», — констатирует Миронова.

В WSJ Гершкович писал по всем ключевым новостным поводам, связанным с Россией и Украиной.

В начале марта он вместе с коллегами выпустил материал о растущем напряжении между основателем ЧВК «Вагнер» Евгением Пригожиным и кремлевскими элитами. В частности, утверждалось в материале, кремлевские чиновники обращались к президенту России Владимиру Путину с просьбой «обуздать» Пригожина, критикующего российское Министерство обороны.

Гершкович также был одним из авторов громкого материала WSJ о том, что окружение Путина может скрывать от него правдивую информацию о боевых действиях в Украине. Путин получает письменную сводку с фронта каждое утро, однако, во-первых, акцент в ней всегда делается на успехах, а неудачи сглаживаются, а во-вторых, она порой запаздывает на несколько дней, поскольку проходит через фильтры ФСБ, Совета безопасности и лично его главы Николая Патрушева, говорилось в статье.

Последние материалы Гершковича были посвящены ухудшающимся перспективам российской экономики, обстановке вокруг Бахмута, визиту в Москву лидера КНР и протестам из-за законопроекта об «иностранных агентах» в Грузии.

До Wall Street Journal Гершкович работал в AFP, Moscow Times, New York Times и несколько лет прожил в Москве.

Чтобы продолжать получать новости Би-би-си, подпишитесь на наши каналы: