«Между двумя мирами». Как украинские дети проучились год за границей и почему это очень сложно

Весной прошлого года в Европу из Украины, спасаясь от войны, приехали миллионы женщин с детьми. Европейские школы поставили перед собой главную задачу: сделать так, чтобы их новые ученики почувствовали себя в безопасности и сумели адаптироваться к жизни в другой стране.

О том, как дать им знания, поначалу никто не думал.

Но через год приоритеты изменились и появились другие вопросы. Выучили ли украинские дети новый язык в достаточной степени для того, чтобы полноценно учиться? Смогли ли они войти в новую социальную среду и завести друзей? Не потеряли ли они связь с украинской школой? И что они будут делать дальше?

В Украине волнуются, что из-за войны в знаниях многих школьников, в том числе и оказавшихся за границей, возникли пробелы, на заполнение которых могут потребоваться годы.

А европейских чиновников беспокоит то, что большая часть украинских детей просто выпала из системы образования.

Такая ситуация возникла, например, в Польше, где власти позволили им не посещать местные школы, а продолжать дистанционное обучение с украинскими преподавателями.

Родители старших школьников разочарованы тем, что, несмотря на немалые усилия, их дети не имеют равных возможностей (хотя имеют равные права) на продолжение образования с детьми местными.

А родители младших детей с грустью наблюдают, как быстро их сыновья и дочери теряют национальную идентичность, интегрируясь в иноязычную среду.

При этом подавляющее большинство родителей признает, что образование станет важным фактором при принятии решения, возвращаться в Украину или нет.

Осознают это и украинские власти. То, что около четверти украинских школьников учатся в других странах, может сильно изменить демографическую ситуацию в стране в самом ближайшем будущем.

Более того: точное количество детей, оказавшихся за пределами Украины после 24 февраля 2022 года, властям неизвестно. В странах Евросоюза их около 700 тысяч, но если учесть выехавших за пределы ЕС или вывезенных в Россию, то это число будет гораздо выше. Кроме того, часть детей остается в оккупации.

В Европе больше всего украинских детей оказалось в школах Польши и Германии — примерно по 200 тыс. учеников в каждой стране. Право на временное убежище гарантирует им и право на образование.

Журналисты Би-би-си поговорили с семьями, чьи дети учатся в польских и немецких школах, а также изучили данные мониторинга и опросов, проводившихся в этих странах.

Многие родители, отправляясь в вынужденную эмиграцию в прошлом году, надеялись, что их дети по крайней мере быстро овладеют иностранным языком.

Однако и по прошествии года языковый барьер остается главным препятствием как на уроках, так и в общении со сверстниками.

«Мой 14-летний сын до сих пор не адаптировался к обучению на иностранном языке», — рассказывает живущая в Берлине Елена, чей сын Георгий учится в 8 классе. Некоторые предметы даются легче, но вот физику он не понимает вообще, хотя в Украине, где он учился в профильной гимназии, он получал по ней высокие отметки.

К тому же на уроках не позволяют пользоваться мобильными телефонами, только бумажным словарем, поэтому ученики часто не до конца понимают, что же от них требуется.

«Даже дети, которые ходят в польскую школу уже по два или три года, все равно испытывают трудности с языком, — рассказывает мама шестиклассницы Марии из Вроцлава. — Есть три предмета, для которых польский язык стал серьезным препятствием, — история, биология и география».

Европейские министерства образования рассчитывали, что этот барьер помогут преодолеть специальные интеграционные классы и помощники учителей, которые будут уделять внимание именно таким детям. Однако ресурсов на них катастрофически не хватило.

Как показали данные, собранные правозащитной организацией Amnesty International, к началу 2023 года в Польше только 15 тысяч украинских детей посещали подготовительные классы. Большинство же сразу зачислялись в обычный польский класс, даже если они вообще не знали языка.

«Одно дело, когда ты пришел и учишься в начальных классах, здесь программа не такая сложная, и главная задача — это адаптация ребенка к школе. Другое дело — старшие классы», — рассказывает Александра, которая работает в одной из краковских школ помощницей учителя и учителем по инклюзивному обучению.

Вместе с двумя дочерями она сумела выбраться из оккупированной Бучи, где ее дом разрушили российские войска. В Польше она нашла работу по специальности, потому что диплом педагога получала как раз в этой стране.

Польское министерство образования должно было гарантировать учащимся из Украины от двух до пяти бесплатных часов в неделю для изучения польского языка. Но в действительности для этого не хватает ни учителей, ни классов, где можно было бы проводить уроки, говорит Александра.

Она добавляет, что типичной ошибкой является представление о том, что польский язык легче английского или немецкого. В польском — сложная грамматика, а схожие, на первый взгляд, слова часто имеют совершенно другое значение.

Несмотря на то, что все признают необходимость учить детей языку новой страны проживания, идея создания специальных подготовительных классов не выдержала проверки временем. В Германии, имеющей опыт интеграции детей-беженцев еще с 2015-16 годов, так называемые Welcome classes подвергаются острой критике.

По самой своей сути они подразумевают отделение таких детей от их местных сверстников. Они не являются частью общей школьной системы и не имеют утвержденного учебного плана. То, что там изучают дети, полностью зависит от учителя.

Исследователи давно выяснили, что для успешного обучения дети должны хорошо понимать язык, на котором ведутся уроки, иметь навыки письма, чтения и разговорной речи. Если же всего перечисленного нет, то желание учиться у них пропадает.

У дочери Алены, ходившей в четвертый класс варшавской школы, начались проблемы с математикой, а потом она вообще потеряла к учебе всякий интерес: «Она не усваивала программу в польской школе и одновременно отстала от украинской».

Сама Алена устроилась на работу в Варшаве и планировала остаться в Польше до окончания войны, но проблемы с обучением ребенка в школе заставили ее вернуться в Украину.

Последней каплей, по словам Алены, стал буллинг дочери в школе.

«Ее начали травить из-за того, что она из Украины», — рассказывает женщина. Правда, она добавляет, что после разговора с учителем эта проблема сразу решилась. Но ее дочь все равно не хотела ходить в школу, жаловалась, что у нее нет польских друзей, и очень хотела вернуться в Украину.

Александра, которая работает в Кракове помощником по межнациональным связям, рассказывает, что драки между украинцами и поляками — это «нередкие случаи».

Хотя все мамы, с которыми разговаривали журналисты Би-би-си, отмечали, что в Польше им были оказаны теплые прием и поддержка, их детям иногда приходилось сталкиваться с определенными трудностями из-за их национальности.

О конфликтах на этнической почве упоминает в своем исследовании и Amnesty International.

«В Польше нет систематического и общепринятого антидискриминационного или межкультурного образования», — объясняют правозащитники.

В польском министерстве образования ответили, что развитие у детей соответствующих представлений о равенстве и терпимости заложено в основной учебный план. Однако, по мнению специалистов Amnesty, этого недостаточно.

В то же время мамы украинцев, которые учатся в немецких школах, враждебности на этнической почве не заметили. «Немцы все еще чувствуют свою вину, они уделяют внимание расовым и межкультурным вопросам, и это очень чувствуется даже в школе», — говорит Елена, сын которой учится в берлинской гимназии.

Но друзей среди немцев у Георгия долгое время не было, добавляет она. Поэтому он переживал, отказывался ездить с классом на экскурсии и чувствовал себя одиноким.

О том, что детям сложно наладить контакты со сверстниками, говорят и родители других оказавшихся за рубежом школьников, прежде всего подростков. По их мнению, основная причина все-таки — это языковой барьер.

Свободное владение языком важно не только для академической успеваемости, но и для того, чтобы дети могли почувствовать себя органичной и неотъемлемой частью школьного коллектива, отмечают специалисты ОБСЕ, которые провели широкомасштабное исследование, посвященное образованию беженцев в разных странах.

Несмотря на то, что страны ЕС гарантируют иностранцам такой же доступ к образованию, как и собственным гражданам, украинские школьники за рубежом на себе почувствовали, что на практике это не совсем так, в том числе по вполне объективным причинам.

В первую очередь с этими проблемами столкнулись те, кто должен был перейти на следующий этап обучения — поступить в старшую школу или вуз.

Да, украинские восьмиклассники, приехавшие в Польшу весной прошлого года, оказались перед непростым выбором. Чтобы перейти в 9-й класс, они должны были либо сдать итоговый экзамен за среднюю школу, так называемый «экзамен восьмиклассника» (польский язык, математику и иностранный), либо еще один год проучиться в восьмом классе.

За этот год они должны были овладеть польским языком и программой так, чтобы успешно конкурировать с поляками за места в гимназиях и колледжах. Если же это не получалось, то им оставалось только идти в те школы, в которых еще были свободные места после зачисления всех желающих польских учеников.

В прошлом году польские власти разрешили украинцам отвечать на вопросы по математике и иностранному языку на украинском, кроме того, им дали больше времени на выполнение заданий и разрешили пользоваться словарем на экзамене по польскому языку.

Однако, по выводам Amnesty International, «экзамен восьмиклассника» в его нынешнем виде все равно не отвечает принципу равенства в образовании, прописанному в польской конституции.

«Польская система образования недостаточно учитывает способности, знания и навыки учащихся из Украины, выбор школ ограничен», — объяснили правозащитники.

Похожая ситуация сложилась и в Германии.

Елена, мама Георгия, рассказывает, что в местном департаменте образования ей так и сказали: «Украинским детям гимназия не светит».

Там объяснили, что для поступление в гимназию требуется знание языка на уровне C1 (пятый уровень из шести по Европейской классификации владения иностранными языками, требует знаниякак минимум 6500 слов в активном словарном запасе и дополнительно более 4500 в пассивном) и посоветовали проучиться год в интеграционном классе. После него можно попасть либо в обычную среднюю школу, либо в училище для получения профессионально-технического образования.

В Украине Георгий учился в одной из лучших гимназий Львова, имел высокие отметки по математике, английскому языку и другим предметам.

Елена рассказывает, что написала письма в десятки берлинских школ и получила ответ только из одной, которая пригласила их на собеседование. Георгия взяли на учебу только после того, как он продемонстрировал на экзамене очень высокий уровень знаний по математике, информатике и английскому языку.

Однако для большинства украинских старшеклассников путь к высшему образованию в Германии растянется на несколько дополнительных лет, поскольку для начала им придется как следует выучить язык и получить необходимый сертификат, дающий право на поступление в университеты.

Принять такое решение непросто, поскольку далеко не все семьи знают, сколько времени проживут в Германии.

Власти страны объясняют, что для молодежи без профессиональной подготовки обязательная учеба в школе длится до конца учебного года, в котором им исполняется 18 лет.

Поэтому те, кто после 11 класса не успел или не сумел никуда поступить, должны будут пойти работать и посещать вечернюю школу.

В опросе немецкого Центра Восточно-Европейских и международных исследований (ZOIS) украинские старшеклассники в Германии сказали, что их жизнь «поставлена на паузу» и они чувствуют себя «между двумя мирами».

Старшим школьникам действительно сложно интегрироваться в систему образования в другой стране, поэтому многие из них решили не идти в местную школу, а продолжить дистанционное обучение на украинском.

До недавнего времени такой вариант был возможен в Польше, где правительство, в отличие от властей Германии, не настаивало на обязательном посещении школы украинскими беженцами. От родителей требовалось только подтверждение, что их дети продолжают учиться в Украине онлайн.

Жительница Днепра Татьяна рассказывает, что приехала с сыном-восьмиклассником в Варшаву в марте 2022 года. За два месяца Максим все равно не успел бы подготовиться к экзамену, а год терять не хотелось, объясняет Татьяна, поэтому он решил продолжить учебу в украинской школе дистанционно.

По ее словам, сын категорически сказал: «Я здесь в школу не пойду». Он не знал языка и считал, что они скоро вернутся в Украину.

«Он вообще не хотел тут ни с кем общаться, кроме нашей семьи», — добавляет Татьяна.

Но из-за периодического отключения электричества осенью и зимой далеко не все уроки в украинской школе проводились по расписанию, несмотря на то, что за время пандемии школа неплохо организовала дистанционное обучение.

К тому же обучение онлайн требует особой самодисциплины, в отличие от уроков в школе, поэтому у Максима, по словам его матери, бесспорно, есть пробелы в знаниях.

Год спустя парень уже и не прочь пойти в польскую школу, но для этого ему придется сначала учить язык и, возможно, пойти в интеграционный класс.

Польское правительство утверждает, что таких детей, как Максим, в Польше может быть около 300 тысяч.

Они остаются вне польской системы образования, а это недопустимо, если война будет продолжаться, заявил недавно министр образования Польши Пшемислав Чарнек.

Поэтому со следующего учебного года власти планируют ввести обязательное обучение для всех украинских детей в польских школах.

По словам Александры, то, что такое большое количество детей вообще не ходит в школу, является серьезной проблемой. «Дети больше года живут в другой стране, но даже на бытовом уровне двух слов связать не могут», — говорит она.

По данным украинского омбудсмена по вопросам образования Сергея Горбачева, в преддверии учебного 2022/23 года значительная часть опрошенных родителей (40,4%) сказали, что их дети одновременно учатся в двух школах — местной и украинской.

Одни школьники оформили семейную учебу или экстернат. Они учатся самостоятельно и пишут контрольные в конце каждого семестра. Другие — пытаются успеть на уроки в обеих школах. Чаще так делают ученики старших классов.

Ирина, мама восьмиклассника из Харькова, который учится в немецком городке рядом с Дюссельдорфом, рассказывает, что им удалось «состыковать» расписание.

«Он включается на некоторые уроки из дома утром, потом едет в немецкую школу, и если успевает, возвращается на украинские онлайн-занятия днем», — рассказывает женщина об обычном учебном дне сына.

Она говорит, что их спасает то, что в немецкой школе нет домашних заданий, а большинство уроков заканчиваются в 13:00. «Конечно, он не может уделять украинской школе столько времени, как раньше, так или иначе, усилия распыляются», — добавляет Ирина.

Старшая дочь Александры из Кракова готовится к экзаменам одновременно в двух школах — в 8-м классе в Польше и в 9-м — в Украине. «У нее жизни практически нет, все время сидит за учебниками», — говорит женщина.

Для многих детей это — огромная нагрузка, которая нередко приводит к нервным срывам.

Пока что Украина не выработала системного подхода к тому, как поддержать таких детей, вынужденно оказавшихся за границей.

Среди рекомендаций образовательного омбудсмена — прежде всего, разработать механизм зачисления оценок, которые дети получают в иностранных школах, оптимизировать расписание уроков с учетом занятости учащихся в первой половине дня и того, что для большинства это — двойная нагрузка.

По мнению Горбачева, нужно организовать обучение детей за границей так, чтобы они сохраняли связь с украинским образованием и получали знания по украинским программам, по крайней мере по трем предметам: украинскому языку, литературе и истории.

Новый министр образования Украины Оксен Лисовой уже заявил, что страна стремится вернуть детей, которые в результате полномасштабного вторжения вынужденно уехали за границу.

Однако выполнить эту задачу будет далеко не просто.

Несмотря на трудности, с которыми столкнулись украинские школьники, многие из них уже оценили преимущества европейского образования: уважение к личности ребенка, больше свободного времени, неперегруженная программа, ориентация на практические знания, материальное обеспечение школ.

«Школа выглядит как Хогвартс, — рассказывает мама Георгия о его берлинской гимназии. — Есть несколько современных лабораторий, где у них каждую неделю проходят практические занятия по физике и химии. А на уроках музыки у каждого ученика есть электронная клавиатура, на которой они учатся играть».

А в польских школах украинских родителей поражает, как много они делают для общего развития ребенка, как часто учеников водят на экскурсии, в музеи, кино и театры.

Александра также говорит, что родители детей с особенностями развития высоко оценили разницу между польской школой и украинской.

«Они не будут возвращаться, потому что видят, что здесь ребенок с его нарушением может получить полноценное образование и жить полноценной жизнью», — говорит она.

Европейские страны, переживающие демографический кризис и столкнувшиеся с проблемами общего старения населения, могут быть заинтересованы в том, чтобы украинские дети не возвращались на родину. Прежде всего это относится к Германии, которая вот уже много лет испытывает серьезный дефицит рабочей силы и начала активно поощрять мигрантов.

В этом случае Украине придется выдержать еще одно сражение: битву за детей.

Оригинал этого текста на украинском языке можно почитать здесь.