Обнуление сроков Мирзиёева. Глава Узбекистана идет по стопам Каримова и меняет Конституцию

Узбекистан второй раз за свою современную историю проводит референдум о поправках в Конституцию. Плебисцит позволит президенту Шавкату Мирзиёеву остаться у власти еще на семнадцать лет.

Изменения затронут 65 процентов Конституции. Эксперты называют будущий основной закон страны «мирзиёевским»: нынешний лидер хочет таким образом укрепить власть и целиком отойти от наследия предшественника. Мирзиёев встал во главе государства в 2016 году, после смерти первого президента Узбекистана Ислама Каримова, правившего страной 26 лет.

Основная цель референдума — единогласно соглашаются аналитики — в обнулении двух сроков Мирзиёева. Поправки увеличивают срок президентства с пяти до семи лет и позволяют президенту баллотироваться в третий раз.

Новая конституция даст возможность дослужить Мирзиёеву этот (второй пятилетний) срок (еще три года) и остаться президентом еще на два семилетних срока. Суммарно, это будет 17 лет. 66-летнему Мирзиёеву в 2040 году исполнится 83 года.

Мирзиёев повторяет маневр, уже опробованный его предшественником.

Ислам Каримов инициировал референдум об изменениях в Конституцию 21 года назад — тогда узбекистанцы проголосовали за то, чтобы Каримов остался у власти еще на один пятилетний президентский срок. Каримов выиграл и на следующих выборах в 2000 году и оставался президентом до самой своей смерти до 2016 года (в 78 лет).

Новая Конституция еще больше укрепит и без того сильную президентскую власть, говорит эксперт.

«Если уже Каримовская версия конституции была суперпрезидентской, президент обладал всеми возможными полномочиями, то эта новая версия дает ему возможность назначать даже мелких руководителей. Для контраста, в прошлой версии президент упоминался лишь трижды, то в новой версии это происходит 72 раза», — отмечает научный сотрудник Берлинского центра Карнеги по изучению России и Евразии Темур Умаров.

В новой редакции осталась и статья о бывшем президенте Узбекистана, которая позволяет ему или ей сохранять за собой пост сенатора пожизненно.

В этом эксперты видят желание остаться у власти на более длительный срок.

С самого начала своего правления Мирзиёев показывал, что отличается от предшественника, и если Каримов всегда позиционировал себя как жесткого и авторитарного президента, то новый лидер хотел слыть реформатором и демократизатором.

Таким образом он реагирует на то, как поменялся его избиратель.

Среднестатический возраст узбекистанца — около 30 лет, у него есть доступ к интернету, а значит он уже осведомлен о многом.

«Поэтому риторика президента намного гибче», — говорит Темур Умаров, но тут же добавляет, что видимая открытость властей никак не проявляется в политической плоскости: в стране сохраняется та же президентско-центрированная система (юридически только он принимает решения), со множеством его родственников у власти.

«Обновленным фасадом» называет Узбекистан Мирзиёева и специалист по Центральной Азии Галия Ибрагимова: «Узбекистан Мирзиёева, особенно в столице поменялся сильно, но лишь косметически, очень много новых зданий, бизнесов, исчез черный рынок валютчиков, большинство граждан также зависят экономически от переводов мигрантов, но в своей сути эта та же политическая система и те же самые процессы, просто обновленный фасад».

Аналитики сходятся в одном: президент Узбекистана уделяет много внимания экономике, поддерживает малый и средний бизнес.

«Зарабатывать деньги в Узбекистане стало легче, также как и делать политическую карьеру олигархам, в противовес временам Каримова, который не любил олигархов. Однако не стоит забывать, что это еще одна уловка автократных государств, «что экономика первична, а политика вторична», которая уводит население от обсуждения реальных проблем в этом регионе», убежден Умаров.

Но и в этом они видят доказательство укрепления президентской власти, в то время как политические репрессии и преследования активистов продолжаются.

Правозащитники из Human Rights Watch в своем докладе о регионе в 2023 году отметили, что «референдум в Узбекистане проходит в то время, как в стране вновь усиливается давление на журналистов и блогеров.

«Несмотря на то, что Узбекистан более не изолированная страна, улучшение ситуации с правами человека требуют длительной работы и желания реальных реформ со стороны власти», — отмечает старший исследователь Human Rights Watch по Центральной Азии Мира Ритман, добавляя, что в организацию поступают заявления о давлении на журналистов и блогеров.

В начале марта около 50 журналистов и активистов подписали адресованное президенту Мирзиёеву открытое письмо, выразив обеспокоенность в связи с «серьезными препятствиями, давлением и запугиванием», с которыми по-прежнему сталкиваются работники СМИ в Узбекистане.

Суды над участниками протестов в Каракалпакстане (о событиях в Каракалпакстане подробнее ниже) также прошли с множеством нарушений, отмечают правозащитники. К примеру, суд проигнорировал заявления главного обвиняемого Даулетмурата Тажимуратова о применении к нему пыток и жестокого обращения, приговорив его к 16 годам лишения свободы. Его адвокат 19 апреля опубликовал видеозаявление, в котором утверждалось, что Тажимуратов, находясь в заключении, по-прежнему подвергается жестокому обращению и побоям.

«Посыл всех этих преследований, судебных слушаний и довольно длительных сроков (от пяти до 16 лет) говорит о том, что власть все равно будет преследовать и наказывать за организацию и участие в протестах, что противоречит конституции и праву на мирные собрания. Свобода не может быть частичной, она либо есть или нет», — отмечает Галия Ибрагимова.

В новой редакции Конституции есть поправка, предполагающую, что свободы и права могут ограничиваться в некоторых случаях. То есть Конституция, которая должна быть гарантом свободы слова, самовыражения, сама может ограничивать свободу слова», — подытоживает Умаров.

Проект поправок к Конституции узбекские власти опубликовали еще год назад.

В него не вошла статья, гарантирующая право автономного Каракалпакстана (самой отдаленной и одной из самых экономически бедных областей на западе страны, которая граничит с Казахстаном) провести референдум и отделиться от Узбекистана.

Вспыхнули массовые протесты, которые были жестоко подавлены.

Погиб по меньшей мере 21 человек, 270 человек получили ранения, более 40 человек были приговорены к тюремному заключению по результатам двух судебных процессов.

Суды над ними продолжаются и в преддверии референдума.

По обвинениям в чрезвычайном превышении полномочий были арестованы три сотрудника силовых органов, процессы ведутся в закрытом режиме.

Human Rights Watch в своем анализе ситуации в Каракалпакстане отмечает, что ответственность за чрезвычайное применение оружия и силы против мирного населения никто не понес, а уголовное преследование участников беспорядков и ответственных за применение силы силовиков несоразмерно.

Ташкент позднее объявил об отзыве спорных поправок, касающихся Каракалпакстан.

Протесты в Каракалпакстане многим аналитикам напомнили протесты в мае 2005 года в Андижане, в Ферганской долине, когда силовики применили оружие для подавления народного недовольства. Только по официальным данным, количество погибших составило 187 человек, но, по подсчетам правозащитных групп, реальная цифра была намного выше.

Каракалпакстан нанес урон репутации президента, также как в свое время произошедшее в Андижане испортило имидж Каримову.

Разница только в том, как ведут себя нынешний и прежний президенты.

Мирзиеев лично приехал в Каракалпакстан в разгар протестов, поговорил с лидерами и заявил, что ему не сообщили, что народ был против поправок.

«Не очень верится в эту довольно частую отговорку Мирзиёева о том, что царь хороший, а бояре плохие. В Узбекистане редко какие инициативы происходят без одобрения президента, просто на этот раз произошла оплошность со стороны советчиков президента, которые на самом деле не ожидали такой реакции от Каракалпакстана», — отмечает Галия Ибрагимова.