Эпоха Эрдогана. Как изменилась Турция за 20 лет его правления

Реджеп Тайип Эрдоган правит Турцией уже два десятилетия. За эти годы он прошел путь от премьера-реформатора до президента-автократа и по ходу дела превратил Турцию из небогатой светской демократии на периферии Европы в небедную региональную исламскую державу.

Турция не менялась так радикально со времен Мустафы Кемаля Ататюрка, отца-основателя современной республики.

Большинство этих перемен популярны и необратимы, по крайней мере в ближайшем будущем. Новая Турция надолго останется такой, какой стала при Эрдогане, даже если он или его партия проиграют президентские и парламентские выборы 14 мая.

Как изменилась Турция с 2003 года, когда Эрдоган пришел к власти?

Эрдоган стал премьер-министром в 2003 году и сразу начал готовить почву для перестройки парламентской республики в президентскую.

В 2010 году он добился, чтобы президента избирал народ, а не парламент, и по истечении третьего премьерского срока в 2014 году воспользовался этой нормой, чтобы избраться президентом.

Поначалу должность была декоративная, хотя Эрдогана это и не останавливало от вмешательства в дела правительства его соратников. А в 2017 году он провел и с небольшим отрывом выиграл новый референдум.

Пост премьера был упразднен, а полномочия президента максимально расширены. Через год Эрдоган избрался снова и стал фактически единоличным правителем Турции.

Система сдержек и противовесов парламентской демократии была разобрана. Турция стала автократией. Президенту подчиняются правительство, избирком, суды, полиция и армия.

Консолидация власти лишила Турцию надежд на мир с курдами и киприотами, а и без того далекая перспектива стать членом ЕС испарилась вовсе.

В 2003 году глава государства в Турции — премьер-министр — был ставленником хрупкой коалиции в парламенте, его власть была ограничена и построена на компромиссах со сторонниками и оппозицией, а угроза потерять пост в любой момент была вполне реальной.

В 2023 году глава государства — президент — руководит Турцией от имени народа, как ему заблагорассудится. Административный ресурс позволяет править без оглядки на суды и прессу, и даже влиять на результаты выборов в парламент и мэров крупных городов.

Пусть Эрдогану пока не всегда это удается, но все инструменты для установления единоличной власти в Турции у президента уже есть. И это — первое и самое главное преобразование, которое страна пережила за последние 20 лет.

Эрдоган принял Турцию светскую, скроенную по лекалам Ататюрка. Ко второму десятилетию своего правления он сделал Турцию исламской.

При нем отменили запрет на ношение платков и хиджабов в школах и на работе. Знаменитый византийский собор в Стамбуле Эрдоган превратил из музея в мечеть Айя-София, отменив соломоново решение Ататюрка. Постепенно табу на смешение религии и государства пало.

Скрепы Эрдогана стали частью общественной и политической жизни. Не все взгляды президента пока оформлены законами, но направление определено четко.

Он клеймил феминисток, отрицал гендерное равенство, предлагал ввести уголовное наказание за супружескую неверность и призывал всех мусульман отказаться от планирования семьи.

Фигура и политика Эрдогана сплотили его сторонников, но не нацию. Там, где 20 лет назад бурлило разрозненное многоголосое общество, образовался зияющий раскол между двумя большими группами — сторонников и противников президента и его видения Турции.

Чем дальше, тем больше его партия сближалась с крайне правыми исламистами и националистами. Все остальные — курды, алавиты, сторонники светского государства — стали в итоге непримиримыми внутренними врагами Эрдогана, поскольку не желают проснуться однажды в исламском султанате, где под угрозой окажутся не только их интересы, но и жизнь.

Резкость и решительность Эрдогана, его готовность разжигать культурные войны, разделять и властвовать, оттолкнули не только либералов, но и часть бывших соратников из лагеря консерваторов.

Как только раскол наметился, Эрдоган провел первую чистку противников в конце 2000-х. Вторая случилась после попытки переворота 2016 года. В итоге в госуправлении не осталось ни одного противника Эрдогана — только лоялисты и послушные проводники его воли.

Эрдоган вездесущ. Он определяет всю политику страны — от обороны до кредитных ставок.

Сторонникам Эрдогана нравится крепкая рука и вертикаль власти. Они говорят, что так управлять государством получается лучше, чем раньше, в эпоху шатких парламентских коалиций.

Противники утверждают, что такая политика выхолостила институты и лишила их способности служить гражданам без прямого распоряжения Эрдогана, как это показало февральское разрушительное землетрясение. А он всегда занят, не во всем разбирается, а его глобальные цели порой не совпадают с нуждами простых людей.

Они же опасаются, что всю эту вертикаль Эрдоган создавал под себя, и чем дольше он остается у власти, тем тяжелее ему будет с ней расстаться, какой бы ни была воля народа.

За 20 лет при Эрдогане благосостояние Турции и ее жителей решительно возросло.

Первое десятилетие было отмечено ростом экономики на шикарные 8% в год, а показатель национального богатства на душу населения увеличился почти втрое — с 4,7 тысячи долларов в 2003 году до 12,5 тысячи в 2013-м.

Все благодаря либеральной экономической политике и перспективам евроинтеграции. Иностранцы с удовольствием вкладывали деньги в Турцию, а Эрдоган не жалел казенных средств на масштабные инфраструктурные проекты.

Но во втором десятилетии рост замедлился вдвое, ВВП на душу населения перестал расти и даже сократился, а цены начали расти темпами, невиданными с 2001 года, — более 60% в год. Национальная валюта пережила несколько девальваций.

Народ почувствовал последствия смелого экономического эксперимента Эрдогана. Подчинивший себе все институты президент стал вмешиваться в кредитную политику центробанка. Промежуточный результат — перманентный кризис и падение уровня жизни. Сможет ли и успеет ли Эрдоган в итоге доказать, что он умнее экономистов всего мира, — пока вопрос открытый.

Тем не менее, итоги 20-летнего экономического развития Турции при Эрдогане ярко положительны. Народ стал жить лучше и богаче, а главные отрасли экономики — энергетика, туризм, транспорт, промышленность — развивались либо стабильно, либо бурно.

Во многом удержать экономику на плаву перед выборами, несмотря на кризис, Эрдогану позволило его главное достижение — превращение Турции в региональную державу и заметного игрока на мировой арене.

Два десятилетия назад Турция была тихой гаванью, а ключевую роль в регионе играли США, вторгшиеся в Ирак через неделю после того, как Эрдоган занял пост премьер-министра в марте 2003 года.

Спустя два десятилетия, отмеченные Арабской весной и войной в Сирии, США фактически оставили Ближний Восток, и Эрдоган воспользовался ситуацией, чтобы сделать Турцию одним из ведущих игроков в регионе наряду с Ираном, Россией и странами Персидского залива.

При этом Турция остается членом НАТО, что не мешает Эрдогану ставить палки в колеса расширению оборонного альянса. В какой-то момент Эрдоган замахнулся даже на США, но конфликт быстро обернулся масштабным валютным кризисом в Турции.

Одновременно с ростом влияния в исламском мире Эрдоган сделал Турцию незаменимым партнером Европы — он перекрыл поток беженцев из Сирии в Евросоюз и разместил миллионы сирийцев в Турции на миллиарды евро от ЕС. А в прошлом году стал ключевым посредником в зерновой сделке между Украиной и напавшей на нее Россией.

Умение усидеть на двух стульях и поддерживать отношения и с нашими, и с вашими, позволяет Эрдогану удерживать экономику на плаву, несмотря на гигантский дефицит торговли и инвестиций — из страны в прошлом году утекло валюты на 50 млрд долларов больше, чем притекло. Накопить резервы в таких условиях не получится, и если настроение поменяется, как это было в 2018 году после конфликта с США, инвесторы побегут и лира снова рухнет.

Но если 20 лет назад Турция росла в основном благодаря деньгам Запада, то теперь Эрдогану не нужно рассчитывать только на его благосклонность.

Перед решающими выборами этого года на помощь пришли ближневосточные и российские капиталы, что позволило избежать очередной девальвации и немного сбить инфляцию. Одна только сделка с Владимиром Путиным об отсрочке платежей за российские энергоносители позволила отложить до следующего года траты на сотни миллионов долларов.

Первое десятилетие правление Эрдогана сделало Турцию богаче, второе — влиятельнее, пусть ценой подавления свобод, ослабления институтов государства и экономических проблем.

Каким будет следующее десятилетие, с Эрдоганом или без?

Противники Эрдогана считают, что если он выиграет выборы или не признает поражение, то попытается остаться у власти до конца жизни.

Для этого придется затянуть гайки: усилить репрессии и воинственность, все глубже уходить в ислам и все дальше — от рыночной экономики. Такой сценарий обещает Турции перемежающийся кризисами застой на долгие годы вперед.

И даже если Эрдоган проиграет и оппозиция начнет разбирать его вертикаль и возвращать страну к прежней модели либерального государства, Турция изменилась навсегда.

Затеянная Эрдоганом перестройка турецкой республики необратима, но ее результат еще неизвестен. Она вполне может закончиться исламской демократией. А может превратить Турцию в султанат.