«Наша боль очень сильна». Должны ли мировые лидеры начать диалог с «Талибаном»?

Спустя два года после того, как к власти в Афганистане пришли талибы, ни одна страна мира официально не признала их правительство.

Спорным вопросом остаются даже попытки диалога с «Талибаном» (движение признано террористическим и запрещено в России и других странах мира). Одни считают, что если пойти с талибами на контакт, это поможет добиться перемен. Другие настаивают на том, что те никогда не изменятся, и разговаривать с ними нет никакого смысла.

И пока мир пытается решить, как вести себя с новыми правителями Афганистана, на передовой линии политических битв находятся права женщин: даже салоны красоты сейчас закрыты.

Полная версия этого материала на английском языке доступна здесь.

Косметолог Сакина сидит в тускло освещенной комнате с плотно задернутыми шторами. Рядом с ней пачки карандашей для губ и блестящие палитры теней для век. Сакина размышляет о том, почему такие женщины, как она, оказались предметом политического торга.

«»Талибан» оказывает давление на женщин, потому что хочет таким образом заставить международное сообщество признать их власть», — говорит она, находясь в своем новом тайном салоне в Кабуле.

Две недели назад Сакина была вынуждена уйти в подполье после того, как правительство приказало закрыть все женские салоны красоты в стране. Этот указ стал последним из кажущейся бесконечной череды новых ограничений на жизнь и свободу женщин и девочек в Афганистане.

Сакина не знает, какой подход к талибам мог бы сработать.

«Если мир признает талибов легитимной властью, они могут либо снять с нас ограничения, либо, наоборот, затянуть еще крепче», — говорит она с неуверенностью и беспокойством, свойственными всем обсуждениям этой тяжелой дилеммы.

Талибы настаивают, что такие вопросы, как права женщин в Афганистане, – сугубо внутреннее дело страны, которое не касается международного сообщества.

«Фокусировать внимание на одном этом вопросе — это просто предлог», — утверждает представитель «Талибана» Забиулла Муджахид.

Он ответил на вопросы Би-би-си, находясь в городе Кандагар, где проживает верховный лидер движения Хайбатулла Ахундзада.

Муджахид настаивает, что нынешнее правительство давно должно было быть признано.

«Мы добились прогресса в отдельных областях, и мы также решим и этот вопрос», — уверяет он.

Дилемма о том, вести ли диалог с «Талибаном», является камнем преткновения для многих групп людей по всему миру, которым небезразлично будущее Афганистана.

В их числе глубоко ожесточенная и до сих пор не оправившаяся от потрясения афганская диаспора, которая была вынуждена бежать из страны, когда талибы – уже во второй раз – пришли к власти 15 августа 2021 года.

«Легко сказать «не разговаривайте». Но если не разговаривать, то что делать вместо этого?» — вопрошает Фатима Гайлани, одна из четырех женщин, входивших в афганскую команду, пытавшуюся вести переговоры с талибами вплоть до того момента, когда те захватили власть.

После падения последнего правительства она участвовала в закулисных попытках наладить контакт.

«Нам не нужна еще одна война», — подчеркивает она, имея в виду звучавшие комментарии бывших военачальников, которые все еще лелеют надежды в конечном итоге свергнуть нынешний режим силой.

Другие представители диаспоры, наоборот, призывают усилить давление на «Талибан», в частности с помощью дополнительных санкций и запретов на пересечение границ, чтобы изолировать его еще сильнее.

«В чем смысл диалога?» — восклицает Захра Надер, главный редактор и основатель Zan Times, новостного издания в изгнании, возглавляемого женщинами.

«Они показали, кем они являются и какое общество хотят построить», — добавляет она.

Дипломаты, пытающиеся построить диалог, подчеркивают, что контакт с «Талибаном» не означает признания его в качестве легитимного правительства. При этом они отмечают, что ощутимого прогресса пока достичь не удается.

Слабую надежду им продолжают давать признаки неудовлетворенности (заметные в том числе и среди высокопоставленных лидеров движения), в связи с наиболее экстремальными указами, навязанными стареющим ультраконсервативным верховным лидером талибов.

«Если мы не проявим изобретательности и не вовлечем в разговор афганцев, которые хотят разговаривать, мы упустим эту возможность и дадим полную свободу действий тем, кто хочет, по сути, удерживать большую часть населения в заключении», — говорит западный дипломат, участвовавший в недавних встречах с представителями талибов среднего звена.

Источники указывают на недавнюю беспрецедентную встречу затворника Ахундзады с премьер-министром Катара Мохаммедом бин Абдулрахманом Аль Тани. Она стала первой встречей верховного лидера «Талибана» с иностранным официальным лицом.

Знакомые с содержанием их разговоров дипломаты говорят, что в ходе дискуссий подтвердился огромный разрыв взглядов сторон в том, что касается образования и прав женщин. При этом сторонами были обозначены возможности найти общий язык, пусть и медленно, добавляют они.

«Между сторонами присутствует большое недоверие и даже презрение. Они годами воевали друг с другом. «Талибан» думает, что Запад все еще хочет развратить их народ, а Западу не нравится политика талибов в отношении прав женщин и их авторитарный стиль правления», — говорит Кейт Кларк из независимой исследовательской организации «Сеть аналитиков по Афганистану», зарегистрированной в Германии.

Как отмечает Кларк, между сторонами есть фундаментальная разница во взглядах: «Запад может рассматривать вопрос признания правительства как уступку, тогда как талибы считают, что это их право: дарованное Аллахом право руководить страной после того, как они победили сверхдержаву США и вернулись к власти во второй раз».

Внешние силы уравновешивают свою критику похвалой за прогресс, в частности в борьбе с коррупцией, благодаря которой доходы страны увеличились. Кроме того, иностранцы отмечают некоторые усилия «Талибана» по устранению угроз безопасности, исходящих от группировки «Исламское государство».

Западные державы надеются, что мусульманские страны и богословы смогут повлиять на талибов в вопросах их экстремистского толкования ислама, что служит общим предметом опасений для них всех.

Но в то же время наблюдается и ужесточение тактики.

Даже ООН теперь говорит о «гендерном апартеиде». Талибы ужесточили надзор за женщинами настолько, что запретили им даже посещать общественные парки, женские спортивные залы и салоны красоты.

В настоящее время в ООН предпринимаются шаги по разработке судебного дела против «Талибана» о преступлениях против человечности.

Несмотря на то, что мировое сообщество посылает противоречивые сигналы, а между Западом и соседями Афганистана по региону периодически происходят трения, в мире наблюдается редкое единение по некоторым «красным линиям», включая вопрос признания режима.

Даже Россия и Китай не отличаются здесь от остальных.

Безвыходность ситуации несет разрушительные последствия для простых афганцев.

В последнем отчете ООН жирным шрифтом подчеркивается, что их гуманитарный сбор пожертвований по состоянию на конец июля профинансирован только на четверть, поскольку доноров становится все меньше. Все больше и больше афганцев ложатся спать голодными.

По данным ООН, около 84% афганских семей в настоящее время занимают деньги только для того, чтобы купить еды.

Также есть опасения, что в стране увеличивается влияние других радикальных группировок, таких как «Исламское государство».

Но правительство «Талибана» рисует радужную картину. Несмотря на отсутствие официального признания, его представители — в фирменных традиционных тюрбанах и туниках — входят в число самых часто летающих пассажиров в мире, посещая встречи во многих столицах.

Исполняющий обязанности министра иностранных дел Амир Хан Муттаки почти ежедневно принимает делегации в Кабуле по полному протоколу, включая флаги и официальные фото в элегантных залах.

Западные посольства в Кабуле остаются закрытыми, за исключением небольшого офиса Европейского союза и представительства Японии. Продолжается дискуссия о том, должны ли дипломаты, которые сейчас базируются в Катаре, все-таки переместиться в Кабул, если они хотят хоть как-то влиять на ситуацию.

Ни в одной из столиц мира нет желания открывать еще одну кровавую главу этой 40-летней войны.

А для лидеров «Талибана» — несмотря на присутствующие между ними разногласия – основной целью остается единство превыше всего.

Быстрых и простых решений не существует.

«Единственное, что я могу сказать со всей искренностью, это то, что мы по-настоящему страдаем», — говорит косметолог Сакина.

«Тем, кто здесь не живет, этого, наверное не понять, но наша боль очень сильна».