«Вышка теперь очень молчаливый вуз». Уволенный профессор Липсиц рассказал Би-би-си, как изменилась ВШЭ за время войны

Профессор Высшей школы экономики (ВШЭ), доктор экономических наук и один из основателей вуза Игорь Липсиц на минувшей неделе сообщил о своем увольнении. Незадолго до того, как он написал заявление «по собственному желанию», руководство факультета настоятельно «рекомендовало» ему отказаться от выступлений в независимых СМИ и на независимых площадках. Для Игоря Липсица это фактически означало, что он должен ничего не говорить в публичном пространстве о процессах, происходящих в российской экономике. Он проигнорировал эту рекомендацию.

Руководство вуза, как рассказал Игорь Липсиц, на минувшей неделе в одностороннем порядке аннулировало его контракт на дистанционную работу. Это было сделано, несмотря на то, что основная педагогическая нагрузка у Игоря Липсица — это преподавание по дистанционной магистерской программе «Маркетинг-менеджмент».

«И хотя Управление персонала предложило мне иные заманчивые вакансии в НИУ ВШЭ: паспортист (35 тыс. руб./месяц), мойщик посуды (40 тыс. руб./месяц) и даже ведущий бухгалтер (80 тыс. руб./месяц), я не обнаружил у себя компетенций, достаточных для занятия столь интересных должностей (тем паче, что все они требовали опять-таки очной работы в Москве), а я уже три года живу за границей, откуда студентам все эти годы и преподавал», — рассказал Игорь Липсиц в своем телеграм-канале.

Игорь Липсиц — доктор экономических наук, автор множества публикаций и первого в России учебника по рыночной экономике для подростков. Во ВШЭ Игорь Липсиц работал с 1993 года. За время работы в НИУ ВШЭ он не раз был удостоен звания лучшего преподавателя. В 2018 году, по итогам конкурса общества «Знание», он вошел в десятку лучших лекторов России. В 2000 году он был удостоен медали ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени, а в 2012 — медали ордена «За заслуги перед Отечеством» I степени.

Русская служба Би-би-си спросила Игоря Липсица об обстоятельствах увольнения, о том, что происходит сейчас в Высшей школе экономики, которая остается одним из самых престижных вузов страны, и что будет с российской экономикой.

Игорь Липсиц: В Вышке я так называемый ординарный профессор. Это совершенно особая категория, которая существует только в Высшей школе экономики. Это профессор с пожизненным наймом, которого нельзя уволить. Ординарный профессор может покинуть университет только в двух случаях: если он совершил какое-то страшное этическое нарушение, и его комиссия по этике осудила и выгнала, или если он увольняется сам. А так уволить его нельзя. Но они [руководство ВШЭ] сделали очень хитрый ход, они подписали со мной больше двух лет назад контракт на дистанционную работу — по их инициативе, потому что [из-за пандемии ковида] было очень много дистанционных курсов. А потом я сделал — опять же по просьбе университета — специальную магистерскую онлайновую, полностью дистанционную программу «Маркетинг — Менеджмент». Я был её научным руководителем, и на эту программу уже третий год идет набор.

Руководство вуза, как рассказывает Игорь Липсиц, с недавних пор отказывает преподавателям, покинувшим страну, в возможности продолжать преподавать дистанционно, ссылаясь на приказ об отмене ограничений, которые вводились в связи с пандемией коронавируса.

Ранее «Медуза» (издание внесено в России в реестр «иноагентов» и объявлено нежелательной организацией) писала о том, что как минимум с февраля 2022 года заявления сотрудников вуза на дистанционные контракты проходят через специальную комиссию, в состав которой входит проректор ВШЭ Алексей Кошель. По словам источников издания, Кошель — так называемый «специальный проректор», пришел в вуз в 2021 году вместе с новым ректором Никитой Анисимовым из Дальневосточного федерального университета (ДВФУ).

Многим сотрудникам, в основном тем, кто уехал из страны, а также тем, кто выступал в независимых российских СМИ или публично заявлял о своей антивоенной позиции, специальная комиссия отказала в продлении дистанционных контрактов. На первых этапах такая схема увольнения коснулась в основном молодых преподавателей.

По словам Игоря Липсица, дистанционный формат работы на данный период для него был единственно возможным, возвращаться к чтению лекций в аудиториях университета в этом году он не планировал.

Игорь Липсиц: Я давно уехал из России. Мне все-таки 73 года и мотаться по Москве на лекции мне уже тяжеловато. А когда я читаю лекции из дома, то я не устаю и нормально работаю. Поэтому для меня это [дистанционное преподавание] был выход, и я с удовольствием читал лекции. Два года подряд в этом дистанционном режиме получал признание как лучший преподаватель Вышки. Так что все было хорошо, и студентов все устраивало. Я практически уже согласовал расписание на этот год. У меня четыре курса в этом году должно было быть. Все теперь срывается, все планы летят у Вышки. Уж не знаю, как они будут выкручиваться.

Вышка построена так, что очень многие курсы может читать только один преподаватель. Они достаточно уникальны — и все курсы, которые читаю я, никто больше читать не в состоянии, просто нет других преподавателей, поэтому эти курсы просто вылетают. Это теперь проблема несчастных руководителей учебных программ и студентов. Мне их очень жаль, но что я могу сделать. Студенты поступали на платную программу, чтобы им Липсиц преподавал, теперь Липсиц исчезает.

Би-би-си: Может, руководство ВШЭ все-таки хотело, чтобы вы вернулись в страну и вели курсы офлайн?

Игорь Липсиц: Они хорошо знали, что я не вернусь [в Россию]. Я неоднократно это постулировал, заявлял и декларировал. Тем более, что я довольно свободно высказываю свои взгляды и не желаю повторить судьбу Кагарлицкого [Российский ученый Борис Кагарлицкий сейчас находится в СИЗО в Республике Коми — за пост в его телеграм-канале о взрыве на Крымском мосту]. Поэтому понятно было, что в страну я не вернусь. Дело в том, что перед увольнением был со мной разговор, месяц назад. Руководство факультета [бизнеса и менеджмента НИУ ВШЭ] попросило меня не выступать на таких площадках, которые вы представляете [независимые СМИ, которые в России признаны «иноагентами», нежелательными организациями или доступ к сайтам которых заблокирован]. Я отказался. Поэтому я понимал, что они точно знают: в страну я не вернусь, но был найден такой изящный демократический ход, что они, вроде как не нарушая положения об ординарном профессоре, тем не менее поставили меня в позицию, когда я с удовольствием уволился сам.

Би-би-си: И не согласились ни на одну из предложенных вакансий…

Игорь Липсиц: По Трудовому кодексу, когда ты человека увольняешь с какой-то должности, ты должен сначала предложить альтернативные вакансии в своей структуре. Отмена дистанционного формата  — для меня неприемлемый вариант, поэтому я сказал: давайте какие-то другие варианты, чтобы я помогал учебному процессу, но дистанционно. Вот они выкатили все вакансии, которые у них были на всех возможных отделениях  — этот бодрый список прислали от бухгалтера до посудомойки. Соответственно, было понятно, что никакого моего участия в учебном процессе они больше не хотят. Трудовой кодекс России они строго соблюли, претензий никаких нельзя предъявить. Мне сказали, что если из этих вакансий вы себе ничего не выберете, то в течение трех дней мы вас уволим по статье как несогласного на изменения условий работы.

Исход преподавателей из ВШЭ продолжается уже несколько лет. За последний год о своем увольнении из ВШЭ сообщили в том числе писатель Александр Архангельский, который также занимал должность ординарного профессора в Вышке, экономист Константин Сонин и культуролог Илья Инишев.

Профессор ВШЭ Александр Архангельский покинул вуз в апреле, он не стал комментировать свое увольнение, уточнив, что «инициатива исходила от руководства Института медиа», который в мае прошлого года возглавил ведущий программы «Вести» на ВГТРК Эрнест Мацкявичюс. Вскоре после увольнения Архангельский уехал из страны.

В марте на известного экономиста Константина Сонина, который был уволен из ВШЭ летом прошлого года, завели уголовное дело о распространении заведомо ложной информации о российской армии.

И Константин Сонин, и Александр Архангельский не скрывали своей антивоенной позиции. Живущий в США Константин Сонин часто дает комментарии журналистам относительно экономической ситуации в России и ее перспективах в условиях продолжающейся войны.

Незадолго до увольнения из Вышки Константин Сонин говорил в СМИ, что не видит противоречий в том, чтобы работать в государственном вузе и при этом открыто заявлять о своей антивоенной позиции.

Би-би-си: Остались ли еще во ВШЭ преподаватели, которые свободно высказывали бы свое мнение в публичном пространстве и общались с независимыми СМИ?

Игорь Липсиц: Нет, знаете, практически нет. Последним наверное был Архангельский. И всё. Архангельского выгнали давно, уже больше трех месяцев прошло. Я, наверное, был последним. А все остальные молчат. Вышка теперь очень молчаливый вуз, все очень аккуратно выступают.

Дело в том, что сейчас выстраивается идеологически унифицированная Вышка, она должна быть вся в одном стиле, в одном тоне, в одном строю. И все, кто в этот строй не вписывается, должны быть из университета убраны. Для этого, как я понимаю, пришел новый ректор Анисимов, вот он эту задачу решает, очищает вуз. Я такое уже однажды видал. Мне это очень забавно сейчас наблюдать — постоянное ощущение дежавю. В 1970-71 году я учился на общеэкономическом факультете Плехановского института. Это был мощнейший факультет, блестящие преподаватели. Вдруг пришел новый ректор и начал чистку — по этническим критериям. Он начал «очищать» Плешку от евреев, и тогда он выгнал практически весь букет еврейских профессоров. Кто-то умер довольно быстро от инфаркта, кто-то ушел на пенсию. И я это все лицезрел на 4-м курсе. Поэтому сейчас с интересом наблюдаю, как это повторяется снова.

Би-би-си: Это же не первый раз, когда вас хотели уволить из Вышки?

Игорь Липсиц: Меня хотели уволить в 1995 году люди Чубайса. Потому что я был политическим оппонентом Чубайса, но тогда были, как сейчас принято говорить, вегетарианские времена. И Ярослав Кузьминов, ректор наш, отстоял меня — не дал меня уволить. Я даже не знал об этом. Он мне тогда не рассказал, берег меня.

Вышка была не только первым в современной России вузом, где широко применялись западные практики образования и велось активное сотрудничество с западными университетами. Высшая школа экономики долгое время сохраняла репутацию одного из самых либеральных и динамично развивающихся госуниверситетов.

В 2009 году произошел один из первых публичных конфликтов руководства университета и власти. Полиция тогда потребовала отчислить из ВШЭ четырех участников «Марша несогласных», на что Кузьминов ответил: «Этому не бывать».

В 2011 году в стенах вуза проходила публичная дискуссия ректора ВШЭ Ярослава Кузьминова и Алексея Навального, который тогда был больше известен как блогер. Кузьминов и Навальный тогда обсуждали закон о госзакупках и другие механизмы общественного противодействия коррупции.

Однако с середины 2010-х гг. в вузе начали происходить изменения.

Летом 2018 года ВШЭ покинула создатель центра «Transparency International — Россия» Елена Панфилова. Она основала в ВШЭ лабораторию антикоррупционной политики и проработала в вузе десять лет. Свое увольнение из вуза она объяснила «институционально-этической коллизией». В интервью Русской службе Би-би-си после увольнения она сказала, что у руководства университета «нарастала нервозность» в отношении некоторых проектов лаборатории.

В 2019 году, когда вокруг университета разгорелся скандал из-за уголовного дела Егора Жукова — студента ВШЭ, ставшего фигурантом «московского дела», руководство Вышки заявило, что университет должен оставаться «вне политики», и вскоре запретило своим студентам и сотрудникам подписывать открытые письма и указывать свою связь с вузом во время публичных выступлений.

В 2019 году Высшая школа экономики (ВШЭ) лишила статуса студенческой организации журнал DOXA, который в то время подробно освещал «московское дело» и устраивал акции в поддержку арестованных по различным обвинениям студентов.

В августе 2020 года ВШЭ не стала продлевать контракты с рядом преподавателей-гуманитариев, объяснив это реорганизацией. Однако у уволенных преподавателей и их коллег была другая версия произошедшего. Старший преподаватель Школы философии факультета гуманитарных наук Виктор Горбатов, который оказался в числе уволенных, со ссылкой на коллег рассказал изданию DOXA о создании в вузе списка «неблагонадежных» сотрудников, в соответствии с которым и были приняты решения об увольнении.

Тогда уволенные из Вышки преподаватели объявили о создании «Свободного университета». В марте этого года Генпрокуратура РФ признала учебное заведение «нежелательной организацией». В заявлении ведомства говорилось, что в организационную структуру «Свободного университета» входят лица, «ставящие под вопрос территориальную целостность российского государства, публично осуждающие действия и решения руководства России, представляет угрозу основам конституционного строя, территориальной целостности и безопасности государства»

Первый ректор Вышки Ярослав Кузьминов, руководивший вузом 29 лет, лишился своей должности летом 2021 года. На должность ректора ВШЭ тогда был назначен «молодой технократ» из Дальневосточного федерального университета Никита Анисимов.

Хотя существуют разные оценки роли Кузьминова в процессе превращения Вышки из либерального вуза в «системный», но после его смещения с должности ректора процесс исхода из вуза «либеральных преподавателей» ускорился.

По словам Игоря Липсица, сейчас идет процесс «идеологической нормализации Вышки».

Би-би-си: Что сейчас происходит в Вышке? Как меняется вуз?

Игорь Липсиц: Каких-то явных изменений в организации учебного процесса не происходит, конечно. Идет изменение настроений. Университет меняется: появились студенческие патриотические объединения, которые собирают деньги на поддержку СВО. Мы знаем, что вышка взяла под патронаж университеты в ЛНР, и ректор Анисимов туда регулярно ездит, всячески их поддерживает, студентов оттуда активно в вышку берут. Вышка очень гордится студентами, которые участвуют в СВО, активно о них пишет. Так что этот процесс «идеологической нормализации вышки» — он идет. Так что в этом смысле — такая внутренняя атмосфера меняется.

А учебный процесс пока не затронут, потому что пока никто не знает, что делать — поэтому пока все продолжается очень странно. С одной стороны, страна закрывается от мира, с другой стороны, от преподавателей пока еще требуют публиковаться в зарубежных журналах. То есть некая такая достаточно безумная ситуация. Положение, когда университет двигается по инерции и не знает, куда ему дальше повернуть. Вот это как раз такой межеумочный период, в котором университет находится. Старые программы существуют, старые профессора еще работают, много чудесных людей еще работает в Вышке. Они читают прекрасные курсы, у них есть какие-то заслуги, публикации за рубежом. Но сейчас непонятно — это нужно, допустимо или возможно, или будет считаться предательством?

Российская высшая школа шла-шла, а сейчас ей приказали развернуться и идти в обратную сторону. Никто пока не понимает, куда и как. Думаю, что это довольно скоро отзовется сильным обрушением качества высших учебных заведений. Сейчас только начинается этот процесс. Все-таки всего полтора года с момента «команды» прошло, а университет — это довольно медленная [медленно меняющаяся] структура.

Би-би-си: Как реагируют студенты на происходящие изменения?

Игорь Липсиц: В Вышке запрещено вести разговоры на политические темы. Соответственно я со студентами таких разговоров никогда не вел. Они не хотят меня подставить, я не хочу их подводить. Тем более, что в Вышке все лекции записываются, надо за словами следить очень тщательно. Лекции стали записываться даже в аудиториях. В аудиториях появились камеры, которые записывают, чтобы не было каких-то «проблем». Так что видеокомпромат набирается, язык держится за зубами очень аккуратно.

Би-би-си: Слежка?

Игорь Липсиц: В общем, да, но идет под лозунгом, что это «контроль качества», чтобы все нормально было, чтобы соблюдались правила недопустимости политической деятельности в стенах университета.

Би-би-си: Можно сказать, что в Вышке есть цензура?

Игорь Липсиц: Формально органа контроля нет. Вышка формально это не поддерживает, говорит, что, нет, каждый имеет право выступать. Поэтому когда выступает профессор Вышки и предлагает провести поучительную ядерную бомбардировку, то никто его не осуждает. Это обсуждается на комиссии по этике, говорят — да, у нас свобода слова преподаватель имеет право выступать, как он хочет. [Речь идет о публикации и выступлении политолога Сергея Караганова, который заявил, что Россия «должна нанести превентивный ядерный удар по Европе», чтобы «сломить волю Запада» и добиться победы в войне с Украиной. Соответствующая статья Караганова была опубликована в том числе в издании «Россия в глобальной политике»; Сергей Караганов является научным руководителем факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ ]. На такие точки зрения цензуры нет. Призывать к ядерной бомбардировке можно, а вот высказывать что-нибудь другое, видимо, не очень хорошо. Поэтому впрямую цензуры нет, но народ все-таки умный — он понимает, что можно говорить, а что нельзя.

Би-би-си: Что требовали от Вас?

Игорь Липсиц: Мне было рекомендовано не выступать на «неправильных» площадках. Аккуратно делали вид, что в содержание моих выступлений никто не вмешивается, но вот площадки — «нехорошие» и люди пишут, жалуются, что я там выступаю. Вот это пожелание мне было предъявлено. Я сказал, что я бы выступал на «хороших» площадках, но мне ж никто не дает.

Игорь Липсиц ведет ютуб— и телеграм-каналы, в которых рассказывает о происходящих в российской экономике процессах. Экономист не скрывает своей антивоенной позиции и выступает на различных независимых площадках и в СМИ, в том числе и в тех, что были изгнаны из России, заблокированы и объявлены «иноагентами» и «нежелательными организациями». Это площадки, на которых эксперт может свободно говорить о том, что происходит с экономикой страны в условиях войны.

В России критика экономической политики Кремля, по словам эксперта, стала практически недопустима, как и недостаточно оптимистичные прогнозы.

В 2019 году учебник Игоря Липсица «Экономика» для 10–11-х классов не был включен в Федеральный перечень учебников. Как объяснили автору учебника — из-за отсутствия материалов «об импортозамещении как одном из направлений современной экономической политики, формирующих у обучающихся чувство гордости за страну, сопричастности к происходящему». Тогда издательство «Вита-Пресс», выпустившее учебник, предложило Липсицу убрать из учебника вопросы, которые провоцируют «негативную, неконструктивную дискуссию» и добавить «материалы о планах ближайшего экономического прорыва» России. Липсиц ответил издательству, что писать про «взлет экономики и патриотический порыв ради импортозамещения» он не будет.

По словам Игоря Липсица, в 2023 году до потенциального «взлета экономики» Россия все еще очень далека.

Би-би-си: Что сейчас происходит с экономикой России?

Игорь Липсиц: Если очень коротко, то я бы сказал, что происходит Перестройка-2. Происходит кардинальная смена всей модели экономики России. Россия издревле, даже не со времен Петра, а с более древних времен, жила торговлей с Европой. Это была основная модель экономики России. Россия — сырьевой придаток Европы, и она всегда за счет этого жила, кормила население. Сейчас эта многовековая модель сломалась. И Россия пытается перестроиться в другую сторону — на Восток, на Индию и Китай. Чем этот переворот закончится, будет ли он успешным или разрушит экономику? Скорее всего, разрушит, потому что в истории России никогда не было успешного крупного сотрудничества с Востоком. Россия всегда была ориентирована на Европу, а теперь это окно в Европу заколотили.

Вот это как раз Перестройка-2. Полностью перестраивается вся экономическая модель России и это, скорее всего, кончится большой бедой для России. Будет очень сильное обнищание населения, и это связано с тем, что российское население очень сильно зависит от государства. Есть разные оценки, какая доля населения зависит от выплат из государственного бюджета. По крайним оценкам, это почти 60% —все пенсионеры, все инвалиды, семьи с маленькими детьми, малоимущие, работники госкомпаний, бюджетники. То есть огромное количество людей зависит от того, есть деньги у бюджета или нет. А бюджет наполняется за счет доходов от экспорта. Доход сейчас сыпется — потому что кому Россия теперь может продать? Некому. Поэтому получается, что огромная масса россиян находится в ситуации опасности, когда они не смогут получать поддержку от государства, и тогда их жизненный уровень может резко обвалиться. Потому что ничего другого в России, кроме экспорта, нет.

Сейчас раскручивают военную промышленность за счет денег бюджета. Но деньги на это откуда-то надо взять. Это же замкнутый круг. Деньги раньше брали от экспорта, сейчас пытаются закрыть дыру девальвацией. Но что значит девальвация? Это значит, что будет огромная инфляция. Огромная инфляция — это обнищание населения. Уже сегодня мы говорим об огромной инфляции. Рост цен на базовые продукты питания — уже 10-15 %, это только начало. В ближайшие месяцы этот процесс будет ускоряться и мы с вами увидим выход России в галопирующую инфляцию. А при галопирующей инфляции что происходит с экономикой? Экономика разваливается.

Я уже давно говорю: Россия возвращается в 1990-е по проблемам, но только с худшим знаком и в другом направлении. В 90-х Россия шла вперед, вверх, выныривала со дна, а сейчас Россия идет вниз и выход будет — в депрессию. И Россия из этой кризисной ситуации выйдет в застойную экономику, в депрессию, в бедность, долгую бедность. Вот этот сценарий, к сожалению, наиболее вероятен.

Би-би-си: Вы говорите, что к содержанию Ваших выступлений в СМИ никогда никаких претензий не было со стороны руководства ВШЭ?

Игорь Липсиц: Что ж вы удивляетесь, что университет решил избавиться от такого преподавателя [который дает такие мрачные прогнозы для экономики России]. Я это все понимаю, я этого давно ждал. Я вот с сожалением смотрю на своих коллег в России, я понимаю, как с ними поговорили, понимаю, что теперь они говорят очень аккуратно. Достаточно больно на них смотреть. По Наталье Зубаревич [профессор географического факультета МГУ, специалист в области социально-экономического развития регионов] это видно, по многим другим коллегам, которые очень уважаемы в России. Есть прекрасные экономисты в России, но видно как они себя сейчас цензурируют, вижу, как они аккуратно формулируют, как слова выбирают. Довольно болезненная для меня картина. Я это все знаю, я все это проходил, я советский экономист — я так жил десятилетиями. Когда ты выбираешь каждое слово — что можно сказать, а что нельзя.

Би-би-си: Когда Вы вместе с коллегами создавали Вышку, каким вы хотели видеть вуз?

Игорь Липсиц: Мы исходили из очень простой, жёсткой концепции — что никакого нормального преподавания экономических дисциплин в России не существует. Просто тотально не существует. Нигде. Ни в одном университете страны. Значит нужно создавать систему экономического преподавания, новую, адекватную тому, как преподают экономические дисциплины в университетах Европы, США и других стран. И нужно с нуля создать школу, где будут преподавать правильные курсы, по правильным учебникам, по правильным методикам. Вот эта была задача. То есть создать российский университет, в котором российские преподаватели будут учить российских студентов на русском языке точно так же, как учат студентов в лучших университетах Европы. Такой безумный честолюбивый амбициозный был проект. Он получился, он состоялся.

Би-би-си: Реально этот проект сохранить в нынешней политической реальности?

Игорь Липсиц: А он никому и не нужен больше. Он вреден для страны. Понятно, что он абсолютно не актуален, Вышка пошла совершенно в другом направлении. Все в прошлом.

Подпишитесь на нашу имейл-рассылку и каждый вечер с понедельника по пятницу вы будете получать самые основные новости за день, а также контекст, который поможет вам разобраться в происходящем.