«Мы закапываем себя живьем в землю, чтобы смириться со смертью». Как бойцы ГУР Украины проводят спецоперации

Они готовили освобождение украинских территорий, проводили десантирование на левобережье Днепра и операции на российской территории.

Благодаря этому военным разведчикам удалось накопить уникальный опыт, хотя на протяжении всей войны они вынуждены действовать без прикрытия военной авиации. Она нужна, в частности, для подавления сильных средств радиоэлектронной борьбы российской армии. Без поддержки с воздуха риски для их жизни повышаются «в 10, а иногда и 100 раз».

Это касается также и прикрытия на воде во время десантирования. Его должны были бы обеспечивать не только самолеты, но и большие военные корабли. Их у Украины пока нет.

Украина надеется получить от иностранных партнеров по меньшей мере 42 многофункциональных истребителя F-16 только в следующем году.

«Американские спецназовцы никогда бы не согласились делать то, что выполняют их украинские коллеги. Они бы требовали прикрытия. Для них невозможно действовать без защиты с воздуха», — отмечает Павел Лакийчук, руководитель программ безопасности Центра глобалистики «Стратегия ХХI».

Украинская служба Би-би-си выяснила некоторые подробности подготовки к таким заданиям, их планирования и проведения, которые делают невозможное возможным.

Описанные ниже события происходили на оккупированных Россией территориях Украины и в открытом море в рамках спецопераций ГУР.

Во время войны Би-би-си не может самостоятельно проверить всю информацию, предоставляемую военными, но считает свои источники надежными. А обнародованные свидетельства участника этих событий, командира разведгруппы, согласуются с другими рассказами о высадке в Энергодаре и на «вышках Бойко».

«Подготовка к спецоперации иерархизирована. Сложные операции разрабатываются под прямым руководством очень опытных людей. Я не могу раскрыть, кто и на каком уровне задействован. К планированию допускаются люди в зависимости от их уровня участия», — рассказывает командир группы спецподразделения «Артан» с позывным «Саба».

Он подчеркивает, что никто из них не имеет больше информации о спецоперации, чем нужно для выполнения поставленных перед каждым задач.

До широкомасштабного вторжения военный служил в десантно-штурмовых войсках, воевал в АТО (антитеррористическая операция, которую украинские силы проводили в Донецкой и Луганской областях).

Военным мечтал стать с детства.

Свою мотивацию браться за самые сложные операции объясняет так: «Наша ментальность — уничтожить как можно больше врагов. Разве может чего-то бояться человек, которому за 30 лет, а у него ежемесячно 101 день рождения? Что такое страх для такого человека? Что такое признание для такого человека? Для меня признание — это когда мои побратимы готовы идти со мной хоть на Луну и когда все возвращаются живыми с задания».

Для каждой спецоперации военные разведчики тщательно разрабатывают четыре плана: основной, запасной, альтернативный и резервный. К примеру, обстрел фосфорными бомбами может заставить отказаться от основного плана. Тогда задействуется запасной. Если не срабатывает и он, то существует еще как минимум два продуманных варианта действий. Все прорабатываются до мельчайших деталей.

Разведгруппа не отправляется на задание самостоятельно. Кроме нее, есть еще группы штурма, осмотра, резерва и эвакуации. Штурмовики берут на себя активные действия, группа осмотра привлекается к засадам и проверкам тех, кого берут в плен. Группа резерва задействуется, когда есть потребность в дополнительных силах. Группа эвакуации может прикрывать как эвакуацию бойцов из других подразделений, так и сама вывозить раненых и погибших.

К спецзаданиям ГУРовцы готовятся не только физически, но и психологически. На вопрос о том, возможно ли, например, защититься от фосфорных снарядов, «Саба» отвечает: «Да, пройти психологическую подготовку».

В его подразделении все бойцы проходят через процедуру «похороны воина», древнего обряда для освобождения от страха гибели. Первым это делает командир.

Боец копает себе могилу глубиной в метр. Затем пишет на бумажке все, что считает лишним в жизни и от чего готов избавиться. Бумажку сжигает. Затем ложится в яму — и его закапывают. Для дыхания ртом дают водолазную маску с трубкой. В такой «тренировочной могиле» спецназовец лежит от 40 минут до четырех часов.

«Закопанный под землю, ты перестаешь чувствовать свое тело, полностью теряешь контроль над ним. Становится видно, насколько можешь контролировать свои чувства и мысли. Наша работа предполагает полный самоконтроль и доверие к побратимам, которые должны тебя откопать. Ты полностью зависишь от других», — описывает этот опыт «Саба».

Он добавляет, что сам после многих лет тренировок «ничего уже не чувствует», когда выполняет это упражнение. «Для меня это уже навык, как стрельба. Мне не нужно ежедневно ездить на полигон, чтобы поддерживать этот навык. Достаточно делать это раз в неделю или две».

Каждый командир может сам решать, включать ли такую тренировку в подготовку спецназовцев ГУР. Эта подготовка учит выдерживать огромные психологические и физические нагрузки.

«Мы закапываем себя живьем в землю, чтобы смириться со смертью. После этого идем на спецзадание. Приняв то, что ты можешь погибнуть, ты можешь спокойно, эффективно выполнять свою работу».

Боец должен пройти через много других искусственных стрессов. «От тренировок мы устаем не меньше, чем от спецзаданий. После первых полчаса нагрузок человек хочет, чтобы прилетело НЛО и забрало его на Луну. Нам нужно проверить его морально-психологическую устойчивость. Это так называемая «прожарка»», — рассказывает «Саба».

К примеру, военные разведчики имитируют у себя контузию, после которой они сразу стреляют по мишени. Они учатся стрелять левой рукой, будучи правшами, должны знать все технические характеристики российского оружия, уметь плавать со связанными руками и ногами.

После «собственных похорон» и «прожарки» наступает время для похода в тыл врага или для десантирования. Хотя обучение у спецназовцев никогда не прекращается.

«Я увидел уничтоженный мир успешных людей: в селе, куда мы заехали, до войны были хорошие дороги, в каждом дворе стояла машина. Все это было полностью разнесено, там не осталось ни одного уцелевшего дома», — так командир разведгруппы описывает то, что увидел под Херсоном в июле 2022 года.

Тогда украинские войска начали готовиться к освобождению города. Украинская армия наносила удары по военной технике, местам дислокации, складам боеприпасов противника. Этому всегда предшествовала разведка.

Военные разведчики приближали освобождение областного центра шаг за шагом. Это можно описать на примере операции в тылу российской армии под Херсоном 22 июля 2022 года, за три с половиной месяца до деоккупации города. Такие операции были важной частью тщательно спланированного контрнаступления. Украинской армии тогда удавалось избегать больших потерь на южном фронте.

Американский Институт изучения войны сообщил, что именно в эти дни началось украинское контрнаступление на Юге.

В конце июля 2022 года украинские власти официально подтвердили старт крупной операции на правобережье Днепра.

В период между июлем и ноябрем 2022 года Генштаб ВСУ регулярно отчитывался об успехах на южном направлении. В конце концов, 9 ноября Херсон был освобожден. Примерно в эти же даты украинская армия восстановила контроль над правобережьем Херсонщины.

Всего во время контрнаступления летом-осенью 2022 года ВСУ освободили от российской оккупации более 90 населенных пунктов в Херсонской и Николаевской областях.

«За каждым так называемым «жестом доброй воли» противника стоят колоссальные усилия наших войск… Непосредственно на Херсонском направлении Силы обороны Украины разрушили логистические пути и систему обеспечения, нарушили систему управления войсками противника», — так подытожил в своем телеграм-канале это контрнаступление главнокомандующий ВСУ Валерий Залужный.

Разведчики ГУР сыграли в нем свою особую роль.

«Задача спецназовцев в том, чтобы зайти на территорию врага и провести там диверсионные действия», — объясняет специфику их операций во время контрнаступлений Павел Лакийчук.

Сейчас подобные операции украинские военные разведчики проводят в рамках контрнаступления в Запорожской области.

«Мы получили информацию, что на том участке фронта стояла российская военная техника, БМП третьего поколения. Это опасная техника: у нее очень хорошее вооружение и обнаружение целей. Российские оккупационные войска стояли тогда в километре-полутора от поселка, куда мы заходили. Мы планировали заходить через оросительные каналы», — рассказывает «Саба». БМП-3 имеет комбинированный дневной и ночной прицел, по одной пушке калибра 30 мм и 100 мм, а также три пулемета.

«Еще на взводном опорном пункте (ВОП) перед заходом в тыл врага по нам прилетел фосфорный снаряд. Его кассеты раскрываются в воздухе. А на землю это падает, как очень красивое сияние. Земля шкворчала, стекло плавилось. Главное было не надышаться фосфорными парами. Первый прилет был метрах в 300 от нас. Я смотрел на сияние и думал, что следующая кассета прилетит точнее. Так и случилось. Обломки полетели по деревьям в 150 метрах от нас. Нам повезло, что ветер дул от нас».

В тылу российской армии над головами военных постоянно кружат дроны «Орлан-10». Их российская армия использует для наведения артиллерии. По словам разведчика, «их так много, как маршруток на улицах Киева в час пик».

За разрушенным миром людей там открывалась еще одна трагедия — брошенных, голодных и напуганных домашних животных.

В разрушенном селе под Херсоном в машину к спецназовцам запрыгнул здоровенный, измученный голодом белый пес. Это была собака породы алабай. «Он ластился, преданно заглядывал нам в глаза, его радости не было предела. Я его понимаю. Мы забрали и передали этого алабая на ВОП. Остальные собаки там только бегали от подвала к подвалу перебежками».

Во время той спецоперации военным удалось пообщаться с несколькими местными жителями, оставшимися жить под обстрелами. «Люди относились очень тепло к нам. Я не встречал враждебного отношения. Чем ближе к фронту, тем теплее люди относятся к нам».

До деоккупации Херсона вокруг города работала сильная российская РЭБ. Из-за нее там не было спутниковой связи, разведчики почти не выходили в радиоэфир.

В таких условиях также невозможно было запустить коптер. Оператор вынужден был его сразу посадить.

По словам разведчика, задание в тылу российской армии под Херсоном его спецподразделение выполнило «в соответствии с запасным планом». За группой разведки, которая собрала нужную информацию, зашла группа огневого поражения.

А военные разведчики выехали оттуда под минометным обстрелом. Последняя 120-миллиметровая мина упала в 20 метрах от них.

Следующие задания предусматривали уже высадку на левый берег Днепра.

«Была лунная осенняя ночь. Мы высаживались в метрах семи от берега. Там было по пояс воды. Ты заранее готовишься к тому, что будешь выполнять задание мокрым».

Перед разведчиками была Запорожская АЭС. Из-за ее российской оккупации и ядерной угрозы на тот момент она уже была известна на весь мир. «Я посмотрел перед собой, а там — красные огоньки атомной электростанции. Посмотрел на небо, а там звезды над Днепром перемешались с ракетами. Вижу, как одна ракета взрывается. Думаю: хорошо, что не по нам», — так описывает свое десантирование на левый берег Днепра в районе Энергодара в 2022 году «Саба».

На том направлении российские войска обстреливали их из артиллерии, ЗРК и пулеметов.

Это была одна из попыток украинских спецназовцев перейти к атакам в тылу врага на левобережье.

До этого у ГУРовцев был опыт форсирования озера Сиваш в августе 2016 года. Украинские разведчики доставляли в Крым взрывчатку и оружие вблизи российских военных баз. Там у них состоялся бой со спецподразделением «Вымпел» ФСБ России. Об этом в интервью «Радио Свобода» (признано иноагентом в России) рассказал глава военной разведки Кирилл Буданов.

«К слову, украинский морской спецназ был базовым в Советском Союзе. Самые мощные его кадры еще успели привнести свой опыт в ВСУ. Преемственность поколений сохранялась. Начальник ГУР генерал-лейтенант Кирилл Буданов лично участвовал в Крымском рейде 2016 года. Им руководил покойный ныне Максим Шаповал», — вспоминает Павел Лакийчук.

И подчеркивает, что «спецназовцы — это штучный товар, который творит невероятные вещи».

«Амфибийные операции с десантированием на берег — это еще сложнее их операций на суше», — отмечает эксперт.

На этот раз впереди было не озеро, а Каховское водохранилище.

«Широченный Днепр — это рубеж, который прикрывает противника. Так было и до, и после подрыва Каховской дамбы. Россияне должны быть уверены, что ни один вменяемый человек не нападет на них со стороны правобережья, особенно в устье Днепра, где есть широчайшая пойма. Вдруг из воды появляются «33 богатыря», еще и раздаются залпы в неожиданном направлении», — говорит Павел Лакийчук.

Под Энергодаром военные разведчики во время десантирования вступали в контактный бой с российскими военными.

«Что касается таких сложных операций, как высадка через Каховское водохранилище для прохода к Энергодару — к сожалению, она была не очень удачной. Не буду оценивать, по чьей вине это произошло. Но точно в этом не было вины наших военных. Там пошло не по плану», — считает Лакийчук.

«Тем летом [2022 года] зашли в Энергодар, у нас не было поддержки — и мы вышли. Зашли, высадились. Ну что? Команда: «Выходите». Хорошо, выходим. Хотя заходили с боями», — рассказывал в интервью «Украинской правде» командир спецподразделения «Артан» Виктор Торкотюк.

В начале сентября 2022 года российские прокремлевские СМИ написали, что в районе Энергодара их армии удалось уничтожить семь лодок с двумя диверсионными группами, а через два дня после этого они заявили уже о поражении 20 лодок и катеров.

«Из их данных следует, что у нас должно быть гораздо больше средств, чем есть на самом деле. Они всегда говорят после таких наших операций, что уничтожили кучу наших лодок. Я не помню такого, чтобы их информация соответствовала действительности», — говорит «Саба».

Свою главную цель десантирования в Энергодаре украинские спецназовцы пока не раскрывают.

В 2023-м для атак на российские силы в Энергодаре начали использовать дроны. 12 сентября они сообщили на своих ресурсах о «подарках» для оккупационной администрации Энергодара, которые вызвали пожар в «отделе паспортизации РФ».

А опыт 2022 года был использован во время других боевых рейдов в устье Днепра.

«Энергодар — это была также очень хорошая подготовка к операции на «вышках Бойко». Во время нее мы проплыли 112 километров на легких лодках в открытом море, без привязки к суше, в водном тумане. Такой операции не проводил еще никто. До этого у нас было уже несколько попыток высадки, но из-за штормовых волн мы не могли пришвартоваться».

На этот раз вместо российских дронов «Орлан-10» над головами украинских военных кружил российский истребитель Су-30.

Благодаря фильму ГУР Минобороны, об этой спецоперации узнала вся страна. Один из бойцов с позывным «Конан» выпал из лодки и продержался в воде 14 часов, пока товарищи не нашли его и не спасли.

Как конкретно в этом случае военным разведчикам помогли «похороны воина»?

«Эти вышки очень горячие. Температура воздуха там была более 40 градусов, а кислород еще и сжигала газовая платформа, где горит пламя. Ты должен пить там много воды, чтобы продержаться», — рассказывает «Саба».

И вспоминает один из самых опасных моментов на вышках: «Я должен был проверить, заминированы ли неуправляемые авиационные ракеты, которые находились в трюме. Мы убрали всех с палубы. Если бы они были заминированы, то произошел бы взрыв. Меня бы никогда не нашли. Была бы только вспышка. Но был приказ, и его нужно выполнять».

Далее он с напарником бросал жребий, кому заходить первым в трюм. «Жребий идти первым выпал моему собрату — он сапер. Я шел сразу за ним. Вообще, какой бы жребий не выпал, я бы пошел вместе с ним».

Боеприпасы не были заминированы…

Еще один результат этой операции — демонтированная на вышках береговая радиолокационная станция «Нева-Б». Российская армия не только потеряла «свои глаза» в юго-западной части Черного моря. Благодаря данным этой станции, можно будет воссоздать, какую информацию собирали и получали здесь российские войска.

Тем временем Украина планирует дальше атаковать территорию России дронами для истощения ее ПВО и вывода из строя военного транспорта и производств. Об этом начальник ГУР Кирилл Буданов заявил в недавнем интервью журналу Economist.

ГУР Минобороны уверяет: на удары России по украинской инфраструктуре будет ответ.

Украинские спецназовцы также выполняют боевые и специальные задачи в оккупированном Крыму и на территории России. Их подробности на данном этапе они не раскрывают.