Татьяна с сыном приехала в Грузию из Беларуси в 2021 году. Девушка была вынуждена уехать из-за угрозы преследования по политическим мотивам. Медиа, в котором она работала, было заблокировано после выборов-2020. Оставаться в стране было небезопасно. Татьяна с сыном, которому тогда было пять лет, переехала в Батуми. У ребенка – синдром Аспергера (F 84.5 по Международному классификатору болезней). В этом году мальчик пошел в первый класс.
Онлайн-регистрацию в школу №3 города Батуми Татьяна заполнила еще в марте. После этого они прошли этап тестирования, который должен определить образовательный маршрут ребенка. Согласно заключению мультидисциплинарной комиссии, у мальчика во время учебного процесса должен быть индивидуальный ассистент.
«Там, например, прописано, что ребенок нуждается в персональном ассистенте, то, что во всем мире называется тьютор. Далее прописаны занятия с психологом один раз в неделю и наличие спецпедагога. После чего образовательное учреждение нанимает на работу ассистентов в том количестве, которое необходимо школе. И я думала, что мы познакомимся с этим ассистентом еще до того, как начнется учебный процесс, чтобы я объяснила ему, как взаимодействовать с моим ребенком, как его поощрять и прочее».
«Нет времени ждать»: борьба грузинских матерей за лекарство от ахондраплазии
Однако, по словам Татьяны, еще до начала учебы директор школы предупредила родителей, что первую неделю ассистентов не будет.
«Еще в июне на собрании для родителей детей с особенностями развития было сказано, что в Батуми большой дефицит специалистов именно ассистентов, тем более тех, которые владеют русским языком. И нам сказали, что, если у нас есть кто-то на примете, мы можем посоветовать их школе, и дальше их кандидатуры рассмотрят на конкурсной основе».
Первую учебную неделю Татьяне вместе с другими родителями детей с особенностями развития пришлось посещать уроки вместо ассистентов. После чего они решили пойти к директору, чтобы выяснить, когда появится персонал.
«Нам сказали, что ожидают какого-то решения из Тбилиси. В общем, разговора предметного не получилось. Она [директор] отправила нас к бухгалтеру, а сама почему-то удалилась. Я пыталась объяснить, что мне пришлось выйти в отпуск, чтобы адаптировать ребенка к школе. Далее, поскольку у них такой дефицит, я нашла человека с педагогическим образованием, который готов был работать. Но ей сказали, что она должна будет работать групповым ассистентом, а не персональным, то есть одновременно еще с одним ребенком, и ее зарплата будет 200 лари (около 75 долларов)».
Но позже, когда в один из дней Татьяна пришла в школу, выяснилось, что ассистента заменили. По словам девушки, новый ассистент очень плохо знала русский язык. На вопрос, почему у детей нет персональных специалистов, как это прописано в документах, матери ответили: место в классе просто не предусмотрено для того, чтобы там находилось такое количество людей.
«Все мои попытки объяснить директору и завучу, что лишение моего ребенка индивидуального ассистента нарушает его право на образование, закончились ничем. Директор говорит, что детей с особенностями в школе более 50, что в классах нет мест для ассистентов, нет средств на них, что если нам дать индивидуального ассистента, то и другие захотят. Ранее также говорили о дефиците ассистентов, владеющих русским языком».
Кроме того, по словам родительницы, групповой ассистент, который был выделен на детей с особенностями развития в классе ее сына, физически не может справиться с двумя детьми.
«Пока он уделяет внимание одному ребенку, второй гуляет по классу. В представлении администрации школы, ассистент – это человек, который сопровождает ребенка в туалет, следит, чтобы он поел, то есть, по сути, нянька. Моему ребенку ассистент нужен для помощи в учебе – формировании учебного поведения, дублировании инструкции педагога. На каждого ребенка с аутизмом, которому прописан ассистент, Минздрав выделяет средства. Но почему-то в двух первых классах персональные ассистенты превратились в групповых. Лишая наших детей персональных ассистентов, школа нарушает их право на образование».
Татьяна вместе с другими родителями собирались отправить коллективное письмо в министерство образования Аджарии, однако руководство школы попросило их этого не делать, заверив, что постараются исправить ситуацию и пообещали обеспечить детей ассистентами – без проведения конкурса.
«Однако далее мы лишились еще и спецпедагога, который должен проводить уроки, объяснять детям что-то в упрощенной форме. А почему? Потому что в прошлую пятницу в школе была полиция и скорая. Один из детей с особенностями из 2 класса, как я поняла, находясь с нашим спецпедагогом, толкнул ее как-то. В общем, она упала и сломала руку, и замены спецпедагога у нас нет. Также в школе до сих пор нет психолога».
Большое интервью Дмитрия Быкова: о грузинской и русской поэзии, политике и национальных стереотипах
По словам сотрудника организации USAID Сосо Казаишвили, которая консультирует Татьяну в решении этого вопроса, у каждого ребенка с особенностями развития действительно должен быть персональный ассистент.
«Когда вся документация в порядке, и подтверждает, что ребенок с ограничением возможностей, школа должна предоставить тьютора. Почему такое происходит в этой школе, непонятно. Пока мы знаем только то, что говорят родители. На следующей неделе мы должны встретиться с директором школы».
SOVA отправила запрос в министерство образования Аджарии с просьбой разъяснить ситуацию. В ведомстве ответили, что связались с администрацией школы N3.
Там объяснили, что, поскольку количество учащихся по сравнению с прошлым годом увеличилось, бюджет на данном этапе не позволяет добавить должности специалистов инклюзивной поддержки.
«В связи с чем в рамках финансовых возможностей школы был заключен трудовой договор с четырьмя ассистентами для лиц с ограниченными возможностями. Поскольку в школе два сектора (грузинский и русский), то возникла особая проблема с наймом ассистента, знающего русский язык. Государственная школа №3 города Батуми осознает ответственность, которую несет перед каждым учеником с особыми образовательными потребностями, и заботится о том, чтобы максимально интегрировать их в учебный процесс».
Грузия подписала и ратифицировала конвенцию ООН, принятую Генеральной ассамблеей в декабре 2006 года, о правах лиц с ограниченными возможностями. Согласно этой конвенции, страны-участники признают право лиц с ограниченными возможностями на образование. Для реализации этого права без дискриминации и на основе равенства возможностей власти обязаны обеспечивать этих людей инклюзивным образованием на всех уровнях и в течение всей жизни.
В июне этого года, в связи с Международным днем защиты детей, неправительственная организация «Партнерство за права человека» (PHR) опубликовала заявление, в котором акцентируется внимание на проблемах в сфере защиты и благополучия детей в Грузии, и подчеркивается, что «сотрудничество правительства с организациями, защищающими права детей, резко ухудшилось».
Согласно заявлению PHR, в особо сложном правовом положении находятся дети с ограниченными возможностями. Действующая модель оценки детей с ограниченными возможностями по-прежнему опирается на медицинский подход и лишает детей возможности доступа к адекватным услугам. Кроме того, существующие государственные программы для детей с различными потребностями недостаточны, и существующие программы по благополучию детей не адаптированы для детей с ограниченными возможностями.
После беседы с SOVA представитель USAID связался с директором школы. Она заверила, что в учебном заведении все хорошо, а у правозащитников – устаревшая информация: у детей есть ассистенты (групповые), которые отлично справляются с детьми и владеют русским языком. Что касается индивидуальных ассистентов, их негде разместить, поскольку ресурсные классы – маленькие, и их всего два.
Однако, по словам Татьяны, судя по общению с ней, ассистент плохо владеет русским языком. Также у него нет опыта работы с детьми с аутистическим спектром. Сейчас, по словам женщины, ее главная цель – добиться исполнения решения мультидисциплинарной комиссии и обеспечить ее сыну индивидуального ассистента.
«Кроме того, во время конкурса на индивидуального ассистента я бы хотела реализовать свое право – чтобы мой голос при выборе специалиста был учтен, насколько это возможно. А также, я считаю необходимым, чтобы в должностной инструкции ассистента были прописаны те функции, которые необходимы для учебы моего сына: воспитание учебного поведения на уроках и в школе, дублирование инструкции учителя и контроль за ее исполнением, а также помощь в налаживании коммуникации с одноклассниками».
Грузия глазами нейросети: искусственный интеллект сгенерировал грузинские города в образе женщин
