Революция роз: как смотрят на нее в Грузии 20 лет спустя

«Куда вы идете, господин президент?» — наперебой спрашивали журналисты у объявившего о решении уйти с должности президента Грузии Эдуарда Шеварднадзе. «Домой!» — с улыбкой, разбивая слово на слоги, ответил он после встречи с оппозиционными лидерами и почти трех недель круглосуточных многотысячных протестов в Тбилиси. Заявление Шеварднадзе 23 ноября 2003 года означало окончательную победу «революции роз» — первую так называемую «цветную революцию» на постсоветском пространстве.

Двадцать лет назад в центре Тбилиси ликовали демонстранты. Люди обнимали друг друга и танцевали прямо на улице.

Они праздновали завершение 11-летнего правления Эдуарда Шеварднадзе и начало нового этапа в истории Грузии — стране, погрязшей к тому моменту в коррупции, криминале и энергетическом кризисе.

Первая на постсоветском пространстве мирная революция в рекордные сроки изменила Грузию. Постреволюционные реформы называли «грузинским чудом», а Грузию — образцом успеха на постсоветском пространстве.

Для многих в Грузии Революция роз остается одним из самых ярких событий в истории независимой страны.

Но последовавшие за сменой власти изменения не были безболезненными. Со временем многие из тех, кто стоял на митингах в ноябре 2003 года, оказались в рядах критиков постреволюционного правительства, указывая на нарушения прав человека и авторитарный стиль правления.

Для нынешних властей, пришедших на смену постреволюционного правительства в 2012 году, — это горький опыт в истории Грузии, об угрозе повторения которого они говорят по сей день.

«Советский Союз давно распался, но для нас он распался не до конца. Мы жили в каком-то непонятном остатке от него. Вроде бы Грузия обрела независимость, был государственный флаг, была создана полиция вместо милиции, но в реальности государственные институты были очень слабыми, все было развалено. Грузию называли несостоявшимся государством — нет света, бюджет не заполняется, полиция, комиссариат берут взятки, повседневные бытовые проблемы. Было ощущение какого-то застоя и бесперспективности», — так вспоминает правление Шеварднадзе Лука Цуладзе — в 2003 году студент Госуниверситета театра и кино и бывший активист молодежного движения «Кмара» («Хватит!»).

Активисты движения проводили антиправительственную кампанию и акции в разных уголках Грузии, и в ноябре 2003 года принимали активное участие в митингах, предшествовавших отставке Шеварднадзе.

В прошлом первый секретарь ЦК Компартии Грузинской ССР и последний министр иностранных дел Советского Союза, Эдуард Шеварднадзе после возвращения в Грузию в 1992 году дважды был избран президентом Грузии. На фоне экономических проблем и всеобъемлющей коррупции популярность Шеварднадзе шла на спад. Основанная им партия «Союз граждан» в 2002 году проиграла местные выборы и в парламентских выборах 2 ноября принимала участие в блоке с несколькими политическими партиями.

Массовые выступления, во главе которых была тройка перешедших в оппозицию Шеварднадзе политиков — Михаила Саакашвили, Зураба Жвания и Нино Бурджанадзе, — начались вскоре после объявления первых результатов голосования.

Оппозиция обвинила власти в тотальной фальсификации выборов в пользу проправительственного блока.

Официальные данные разнились с данными параллельного подсчета голосов и экзитполов. О грубых нарушениях говорили и международные наблюдатели, за исключением наблюдателей миссии СНГ.

Но переговоры Шеварднадзе и оппозиции результатов не приносили. На митингах уже звучали требования об отставке президента, однако несмотря на многочисленные и круглосуточные акции, на 22 ноября было назначено первое заседание новоизбранного парламента. Для Эдуарда Шеварднадзе это заседание оказалось последним.

Шеварднадзе старался закончить свою речь, но его поспешно вывели из зала заседания сотрудники охраны.

«Я тогда считал и был уверен, что, если Шеварднадзе закончит речь, все будет оформлено и Революции роз уже не будет», — вспоминает Цуладзе.

«Я зашел в парламент чуть позже, так как пошел в офис взять заряженные аккумуляторы для камеры. Как раз в тот момент по телевизору я увидел, как Саакашвили требовал от Шеварднадзе уйти в отставку уже в зале заседания. Когда я прибежал в парламент, поток все еще заходил в зал. Помню там были стычки, но крупных драк при мне не было», — говорит он.

Шеварднадзе в тот вечер введет чрезвычайное положение, но уже вечером на следующий день он объявит о решении уйти в отставку, объяснив это желанием избежать кровопролития.

Спикер парламента и один из лидеров Революции роз Нино Бурджанадзе будет исполнять обязанности президента до выборов в январе 2004 года, на которых Михаил Саакашвили получит более 96% голосов.

В марте 2004 года в Грузии пройдут уже повторные парламентские выборы.

Двадцатую годовщину революции роз ее лидер Михаил Саакашвили встретит за решеткой, правда, не в тюрьме, а в клинике, куда в статусе осужденного его перевели в мае прошлого года.

Приговоренный к шести годам лишения свободы и обвиняемый по нескольким уголовным делам в Грузии, он называет «революцию роз» второй с 1990-х годов попыткой Грузии выбраться из постсоветского болота и безнадежности.

«Революция роз смогла сделать невозможное. Революция роз разбудила огромные силы в Украине, за чем последовали два майдана в Украине. После Революции роз произошла революция в Кыргызстане, и Революция роз значительно повлияла на арабскую весну», — сказал Саакашвили во время видео подключения из клиники к заседанию тбилисского городского суда, на котором рассматривалось одно из его уголовных дел.

Последовавший за революцией период Саакашвили называет самыми успешными девятью годами подряд правления в истории Грузии, но, по его словам, с самого начала правительство столкнулось с огромным противостоянием внутри страны и провокациями со стороны России.

«Конечно, при таком экономическом росте и борьбе с коррупцией и криминалом внутри и за пределами страны было бы противостояние. Мы боролись с коррупционерами и криминалами — криминалы и коррупционеры боролись с нами. Мы боролись с неформальным влиянием России — Россия в ответ всей силой боролась с нами», — заявил он.

Как показывают опросы, несмотря на противоречивые оценки правления прежних властей, Революция роз по-прежнему у большинства ассоциируется с позитивными преобразованиями.

К примеру, согласно проведенному в июле 2019 году опросу, 68% назвали Революцию роз позитивным событием против 21% опрошенных, кто считает иначе.

«Думаю, надо быть очень предвзятым, чтобы негативно оценивать Революцию роз или даже считать, что она в равной степени принесла как позитивные, так и отрицательные результаты, потому что результаты, которые оставила нам революция — это ощутимые изменения в построении государственности страны», — говорит декан Школы права и политики Грузинского института общественных дел Бакур Квашилава.

Наглядным примером он называет рейтинги международных организаций как по уровню коррупции, так и по другим параметрам, таким как верховенство закона или эффективность правления.

«Грузия в 2003 году оказывалась в 20-30% стран в конце списка. Даже такая страна, как Россия, оценивалась как намного более демократичная, менее коррумпированная и гораздо более эффективная. Уже к 2007 году ситуация диаметрально меняется. Самое главное — это продолжается по сей день, ухудшения, которое бы существенно изменило эти данные, не было» , — говорит Квашилава.

Благодаря либеральным реформам после Революции роз Грузия стала занимать верхние строчки в рейтингах легкости ведения бизнеса и оказалась в топе реформаторов в рейтинге Всемирного банка и Международной финансовой корпорации.

Борьба с коррупцией охватила разные сферы, от правоохранительных органов до образовательной системы. Была полностью распущена дорожная полиция. Ее заменила новая патрульная служба.

Решительно и жестко новые власти стали бороться с преступностью, объявив нулевую толерантность к криминалу. Уровень преступности резко снизился. Криминальные боссы, которые до этого пользовались привилегиями и авторитетом в Грузии, либо оказывались в тюрьмах, либо бежали из страны.

Однако у успехов властей была и обратная сторона. Уже в мае 2006 года правозащитники били тревогу по поводу признаков превращения Грузии в «полицейское государство», «специальных операций», которые проводились с особой жестокостью, и ухудшения в плане свободы СМИ.

Организация Human Rights Watch отмечала непоследовательность в отношении к правам человека и порой излишнюю поспешность в подходе к реформам правительства Саакашвили.

Власти достигали успехов и разрушали коррупционные и бюрократических схемы, пользуясь высоким уровнем доверия у населения, а не внедряя и соблюдая демократические процедуры, говорит Квашилава.

«Вероятно, разрушение этих схем с соблюдением демократических процедур было бы очень сложным и растянутым во времени процессом. В качестве примера можно взять Виктора Ющенко, закончил [карьеру] как демократичный лидер, в демократичности которого никто не сомневался, но который проиграл первые же выборы так, что не был даже в числе главных конкурентов избирательной гонки, потому что не смог провести такие болезненные реформы», — говорит он.

У пути, который выбрала команда Саакашвили, были свои преимущества, но фактически в Грузии сформировалось правительство, которое не считало себя подотчетным народу и все чаще совершало ошибки, говорит эксперт.

«В конечном итоге отрицание и неспособность воспринимать критику привели к тому, что это правительство потерпело поражение и к власти пришло нынешнее правительство, которому сегодня грозит то же самое из-за такой же политики. Я имею в виду не реформы, а однопартийное правление и фактически отсутствие механизма подотчетности. Когда все ветви власти контролируются из одного центра, очень трудно самообновляться, быть самокритичным и невозможно исправлять ошибки, которые накапливаются», — говорит он.

Осенью 2012 года после девяти лет нахождения у власти партия Саакашвили «Единое национальное движение» проиграла парламентские выборы.

Этому предшествовали распространенные СМИ кадры пыток и издевательств над заключенными в тюремных учреждениях, за которыми последовали многотысячные митинги.

Победу на выборах одержала коалиция «Грузинская мечта», созданная миллиардером Бидзиной Иванишвили. Это был первый в истории независимой Грузии случай смены власти в результате выборов.

Подпишитесь на нашу имейл-рассылку, и каждый вечер с понедельника по пятницу вы будете получать самые основные новости за день, а также контекст, который поможет вам разобраться в происходящем.

В «Грузинской мечте» постоянно указывают на ошибки и нарушения предшественников, называя правление Саакашвили и основанной им партии «Единое национальное движение» «кровавым и насильственным режимом». Нынешние власти обвиняют экс-президента не только в нарушениях прав человека, но и в неспособности избежать войны с Россией в 2008 году и ее тяжелых последствиях. 20-летняя годовщина Революции роз не стала исключением.

«Революция роз принесла стране пытки людей, бесчеловечное обращение, бизнес-рэкет, потерю 20% территорий, поэтому празднование 20-летия Революции роз с их стороны [ЕНД] — это просто наглость и ничего более», — цитирует председателя правящей партии Ираклия Кобахидзе онлайн-издание «Публика».

Аналогичный комментарий он сделал после вспыхнувших в марте этого года акций против попытки властей принять так называемый закон об иноагентах.

Тогда он заявил, что революция свершилась посредством неправительственных организаций и власти не допустят «возвращения „Национального движения“ к власти через агентов иностранного влияния».

На фоне массовых протестов от принятия законодательства, которое в гражданском секторе считали угрозой не только свободе самовыражения, но и европейской интеграции Грузии, властям пришлось тогда отказаться.

Однако нападки властей на представителей неправительственного сектора, активистов и западных доноров не прекратились, а в октябре этого года даже стали частью расследования Службы госбезопасности по делу о заговоре с целью насильственного свержения государственной власти.

Лука Цуладзе после долгой паузы снова оказался на акции 7 ноября 2007 года. По его словам, в самих митингах, которые тогда проводила оппозиция, он не участвовал, но пошел на акцию в знак протеста против применения чрезмерной силы при разгоне в центре Тбилиси демонстрантов.

«До этого были и другие случаи, которые вызывали у меня недовольство. Были необдуманные шаги и применение излишней силы со стороны властей. На каком-то этапе они поверили, что незаменимы, — говорит он. — С позиции сегодняшнего дня многое более-менее понятно, нет такой негативной реакции у меня, но было много несправедливости, и тогда мне казалось это каким-то предательством, как будто они свернули с пути, за который мы боролись [в 2003 году]».

Смену власти в Грузии в 2012 году он поначалу считал позитивным событием, но со временем у него стало появляться все больше сомнений на этот счет.

«Сейчас я скорее негативно настроен, потому, что вижу, что силы, которые отступили и ушли на 10 лет в тень, взяли реванш. Нельзя сказать, что та же ситуация [как во время правления Шеварднадзе], но опять расцветает коррупция и идет процесс развала государственных институтов», — говорит Лука.

Угрозу для Грузии он видит не только в возвращении разгула коррупции, но и в попытке властей изменить прозападный курс Грузии.

«Власти не только стараются, они уже почти изменили внешний курс Грузии. В марте акциями против „русского закона“ мы, общество, смогли как-то отсрочить и приостановить этот процесс. Думаю, они придумают еще что-то, чтобы помешать евроинтеграции Грузии, и мы должны быть готовы к следующему этапу», — говорит он.

В отчете об Индексе восприятия коррупции 2022 года Transparency International (в России объявлена «нежелательной организацией») отмечается, что, хотя у Грузии лучший результат в регионе, он обусловлен прошлыми достижениями в борьбе с мелким взяточничеством. Злоупотребления властью на высшем уровне, говорят в организации, по большей части остаются безнаказанными.

«К сожалению, правительство страны, однажды ставшей региональным лидером в борьбе с коррупцией, успешно гасит любой импульс для продолжения этих усилий», — говорится в отчете организации.

Угрозу смены прозападного курса Грузии, который стабильно поддерживает большинство в стране, видят и аналитики

«У нас правительство-оппортунист. Если Европейский союз согласится с их условиями, они будут на их [Евросоюза] стороне, а если потребует создания более равных условий для политической конкуренции, чем это могут вынести власти, они постараются от этого отклониться и провалить этот процесс, заявляя, что Грузия — это суверенная страна, которая никому не даст право вмешиваться в ее внутренние дела», — говорит Бакур Квашилава.

При этом, по его словам, во внутренней политике и в попытках максимально консолидировать власть нынешнее правительство скорее напоминает предшественников, а не правительство Шеварднадзе.

«Это правительство гораздо более эффективно, чем правительство Шеварднадзе. Уровни коррупции тоже несопоставимы. Что касается элитарной коррупции, случаи элитарной коррупции были и при правительстве Саакашвили, и здесь нет каких-то драматичных изменений», — говорит он.

Риторику властей о том, что кто-то готовит революцию, политолог считает частью пропаганды и подготовки правительства к предстоящим парламентским выборам в 2024 году.

«Власти считают, что нынешняя система, административный ресурс и распределение сил в избирательных комиссиях гарантирует им победу в выборах в любом случае. Чего они боятся — это эмоциональной волны, отсюда и заявления, что кто-то хочет революцию, кто-то войну и есть какая-то глобальная партия войны», — говорит Квашилава.

По мнению Цуладзе, у властей есть основания для опасений, так как в разрозненном оппозиционном спектре, в отличие от 2003 года, сегодня не осталось фигур, которые пользуются авторитетом среди населения и к кому прислушиваются протестующие.

«Властям, конечно, есть чего бояться, потому что в случае спонтанного развития событий успокоить ситуацию просто за столом переговоров уже не удастся. Я вижу угрозу этого, и очень не хочу, чтобы дошло до этого», — говорит он.