Удары дронов по российским НПЗ — новый вызов Москве или картинка для пропаганды?

География ударов по российским нефтеперерабатывающим заводам и нефтехранилищам ширится. С начала года по меньшей мере шесть крупных российских предприятий топливной промышленности подверглись атакам беспилотников. Российские власти обвиняют в налётах Украину. Киев официально причастность к ударам по российским топливным предприятиям не подтверждает, но и не оспаривает.

Украинские конструкторы анонсировали создание ударных дронов дальностью 1000 км и более, и если воюющей стране удалось освоить их массовое производство, то нынешние удары по российским нефтебазам могут быть только началом.

Россия с 2022 года регулярно атакует украинскую инфраструктуру иранскими дронами-камикадзе, но теперь, похоже, сталкивается с аналогичной ответной угрозой. Готова ли российская армия её отразить и как появление у Украины «длинной руки» меняет военные расклады?

В ночь на 18 января впервые с начала войны ударные БПЛА долетели до Ленинградской области. О попытке удара по Петербургскому нефтяному терминалу сообщил его совладелец — по словам Михаила Скигина, работа ПВО в Ленинградской области «позволила предотвратить чудовищную катастрофу». Очевидцы сообщали о звуках взрывов. От украинской границы до Петербурга — около 900 км.

19 и 20 января дроны дважды атаковали нефтебазу в Клинцах Брянской области, после второй атаки пожар тушили два дня.

В ночь на 21 января в Усть-Луге Ленинградской области дроны устроили налёт на морской нефтяной терминал компании «Новатек», пожар тушили сутки.

В ночь на 25 января загорелась нефтебаза в Туапсе, очевидцы сообщали, что видели перед пожаром несколько беспилотников.

29 января российские СМИ сообщили о перехвате беспилотника над нефтеперерабатывающим заводом «Славнефть-ЯНОС» в Ярославле, дрон упал на территории НПЗ.

31 января сообщалось об упавшем беспилотнике со взрывчаткой в Кстовском районе Нижегородской области. В Кстово находится крупный нефтеперерабатывающий завод «Лукойла». Возможно, это совпадение, но 12 января компания объявила о временной приостановке работы технологической установки на НПЗ «в связи с инцидентом», не приводя подробностей.

В ночь на 3 февраля Минобороны России заявило о двух сбитых беспилотниках в Волгоградской области. Результатом «сбития» стал сильный пожар на НПЗ «Лукойл-Волгограднефтепереработка» — крупнейшем производителе нефтепродуктов в Южном федеральном округе с мощностью в 14,8 млн тонн.

Как и ранее, Киев официально не берёт на себя ответственность за удары по российской территории, однако украинские СМИ открытым текстом пишут, что все эти атаки организовала СБУ.

Удары беспилотников могут привести к снижению производства ГСМ. По информации Bloomberg, недельные показатели переработки нефти в России упали до самого низкого уровня почти за два месяца. Причиной послужила остановка двух крупных нефтеперерабатывающих заводов после ударов украинских беспилотников, пишет издание.

О сокращении производства бензина в России на фоне украинских ударов и не всегда объясненных аварий на предприятиях пишет и «Коммерсант». По данным источников газеты, «знакомых с отраслевой статистикой», в январе выпуск продукции снизился на «не очень значительные, но все же заметные 2%».

«Нефтепереработка — очень-очень уязвимое для России место, — заявил украинскому 24 каналу российский оппозиционер, в прошлом замминистра энергетики России Владимир Милов (в реестре «иностранных агентов»). — Где-то это удары беспилотниками. Судя по тому, что многие удары оказываются успешными, есть большая проблема просто прикрыть такие все объекты ограниченными средствами, которые есть».

Опасность, исходящую от небольших дронов, не стоит преувеличивать, считает научный сотрудник Фонда Карнеги Сергей Вакуленко.

«Неспециалисту может показаться, что НПЗ с их огромным количеством горючих жидкостей и газов могут превратиться в море огня от любой искры, но в реальности это не так. Стандарты, по которым построены и модернизированы российские НПЗ, растут из ГОСТов времен холодной войны, а тогда их проектировали так, чтобы обеспечить жизнестойкость заводов даже в условиях авиационных бомбардировок 1000-килограммовыми бомбами. Так что атаки дронов весом в несколько килограммов могут вызвать на НПЗ пожар, но никак не уничтожить завод», — указывает эксперт.

По его словам, наибольшую опасность представляет попадание дрона в газофракционирующую установку — самый уязвимый узел производства, заполненный горячими этаном, пропаном и бутаном: «При таком попадании есть шанс устроить взрыв побольше и нанести значительный ущерб этой установке, но остальной завод все равно останется практически невредим».

«Пожары на НПЗ могут иметь пропагандистский эффект и влиять на настроения в обществе, как российском, так и украинском, но пока не оказывают серьезного эффекта на экономику. Другое дело, что, если атаки продолжатся с нынешней интенсивностью, неудобство может превратиться в проблему», — пишет Сергей Вакуленко.

Но и преуменьшать опасность ударов по НПЗ российские власти, похоже, не склонны. Сразу после сообщений об атаке на нефтяной терминал в Усть-Луге в соцсетях появились кадры развёртывания зенитно-ракетных комплексов С-400 вокруг Петербурга.

На прошлой неделе Минэнерго России предложило установить бесполетную зону над объектами топливно-энергетического комплекса (ТЭК) — в качестве «специальной меры защиты» таких объектов.

В декабре 2023 года президент Владимир Путин подписал федеральный закон, который позволил частным охранным организациям, обеспечивающим безопасность объектов ТЭКа, сбивать беспилотники, в том числе с применением средств радиоэлектронной борьбы.

В отличие от России, которая для нанесения ударов по украинским стратегическим объектам использует однотипные беспилотники-камикадзе — иранские «шахеды» под российской маркой «Герань», украинская военная промышленность разрабатывает и экспериментирует с дронами различных конструкций.

По данным из многочисленных открытых источников, при атаках на российские объекты применяются разнообразные БПЛА — как работающие на обычных двухтактных бензиновых двигателях, так и реактивные; выполненные как по традиционной схеме, так и по схеме «утка»; с разной электронной начинкой, системами наведения и боевой частью.

При отражении атак беспилотников разных типов одни системы ПВО и РЭБ могут оказаться эффективными, другие — нет. Так, на российской авиабазе Хмеймим в Сирии современный российский ЗРК «Панцирь-С1» оказался бессилен против дронов, а более старый «Тор-М2» довольно успешно с ними справлялся.

«В Сирии выяснилось, что „Панцирь“ практически „не видит“ малоскоростные и малоразмерные цели, к которым относятся военные БПЛА. При этом комплекс регулярно фиксировал ложные цели — летающих вокруг базы крупных птиц, чем сбивал с толку операторов», — писал российский военный эксперт Виктор Мураховский.

Универсальных средств ПВО не существует.

К примеру, ЗРК С-400, разворачиваемые в Ленинградской области, рассчитаны на другой сценарий войны. Они призваны прежде всего отражать атаки крупных высокоскоростных целей — самолётов, крылатых и баллистических ракет. И хотя эти комплексы имеют на вооружении относительно лёгкие антидроновые ракеты, их огневое воздействие зачастую избыточно и не гарантирует успешного поражения цели.

Так, ракета 9М96М, входящая в боекомплект С-400, весит 420 кг и имеет 26 кг боевой части, при этом её эффективность составляет примерно 80%. Это довольно хороший показатель, тем не менее для поражения дрона с гарантией, близкой к 100%, нужно выпустить как минимум две таких ракеты. Стоимость запуска ракеты ПВО значительно выше цены дрона-камикадзе. Современный боекомплект тратится, его надо пополнять, а это прямые военные расходы.

С аналогичной проблемой в своё время столкнулась и Украина. Представитель Воздушных сил ВСУ Юрий Игнат рассказывал, что самый высокий процент попадания по иранским «шахедам» обеспечивает ЗРК С-300 — предшественник С-400, разработанный на том же предприятии «Алмаз-Антей».

В идеале было бы хорошо сбивать тихоходные цели наподобие дронов из обычного стрелкового оружия на дальних подступах, а не стрелять по ним из тяжелых дорогостоящих ракет уже в воздушном пространстве охраняемого объекта.

Но для этого необходимо развёртывание дополнительных воинских подразделений и средств слежения на всех потенциальных маршрутах полёта ударных БПЛА. Столько войск и техники у России, втянутой в боевые действия в Украине, на данный момент нет. Дроны дальнего действия применяются в основном ночью, поэтому их трудно отследить визуально.

К тому же, как заявляют украинские военные эксперты, ВСУ не собираются ограничиваться атаками на объекты российского нефтегазового комплекса, а намерены бить и по другим важным целям в российском тылу.

Украине сложнее выполнять беспилотные рейды вглубь российской территории, чем России вглубь украинской, из-за значительного расстояния до российских стратегических объектов от украинской границы.

Дрон, летящий на дальнее расстояние, подвержен влиянию многих факторов, в том числе и такого непредсказуемого, как погодный. Но в данном случае важнее не вопрос, хватит ли горючего — в конце концов, рассчитать соотношение топлива и боевой части не так сложно, предпочтительнее взять первое с запасом, — а система наведения.

Поскольку ни российская, ни украинская сторона не раскрывают типы БПЛА, атакующих объекты заводы и нефтебазы территории России, сложно сказать, как они наводятся на цель.

Инерциальные системы наведения, которыми оснащены иранские «шахеды» (дрон заходит на цель по заранее заложенным координатам и самостоятельно корректирует полёт), защищены от воздействия РЭБ, но снижают точность.

У дронов, атакующих города центральной и южной Украины на относительно коротком плече — 500-600 км при запуске из Краснодарского края и 300-400 — при запуске из одной из приграничных с севера областей, вероятное отклонение ниже, чем у БПЛА, летящих на вдвое большую дистанцию и использующих ту же инерциальную систему. Плюс-минус десяток метров — существенное отклонение, если цель удара, к примеру, газофракционная установка на НПЗ.

Другие системы наведения, такие как спутниковые, обеспечивают высокую точность, но не защищены от средств радиоэлектронного противодействия. Да и засечь их легче, поскольку они ведут обмен сигналами.

Нелегко и оценить результаты атак — воюющие стороны всегда стараются максимально скрыть или исказить информацию о последствиях вражеского налёта.

Кроме того, в случае подготовки к массированному пуску, как это делает российская армия, украинской нужно учитывать опасность превентивного удара по местам производства и сосредоточения БПЛА и пусковых установок.