«Вагнер» в Африке: ребрендинг, «пакет выживания режима», эксплуатация ресурсов

Россия предлагает правительствам стран Африки «пакет мер для выживания режима» в обмен на доступ к стратегически важным природным ресурсам, говорится в новом большом докладе.

Внутренние документы российского правительства, попавшие в распоряжение Би-би-си, подробно описывают его действия по изменению законов о добыче полезных ископаемых в странах Западной Африки в попытке вытеснить западные компании из стратегически важного региона.

Это часть процесса передачи российскому правительству бизнеса ЧВК «Вагнер», распавшейся после неудачной попытки переворота в июне 2023 года.

Многомиллиардные операции теперь в основном осуществляются под руководством российского «Экспедиционного корпуса», которым руководит человек, обвиняемый в попытке убийства Сергея Скрипаля с помощью нервно-паралитического вещества «Новичок» в Великобритании. Россия отрицает это обвинение.

«Российское государство выходит из тени в африканской политике», — говорит Джек Уотлинг, специалист по сухопутным войнам из Королевского института объединенных служб (Rusi) и один из авторов доклада.

В июне 2023 года Евгений Пригожин был, пожалуй, самым известным и самым страшным наемником в мире. ЧВК «Вагнер» контролировала компании и проекты стоимостью в миллиарды долларов, а его бойцы играли значительную роль во вторжении России в Украину.

Затем он решил отправиться в поход на Москву, якобы требуя отставки министра обороны и главы Генштаба, но на самом деле угрожая позиции президента Владимира Путина, да так, как до него не делал никто.

Через несколько недель он погиб в крайне подозрительной авиакатастрофе вместе с большей частью руководства ЧВК «Вагнер». За этим последовали всевозможные спекуляции о будущем ЧВК «Вагнер». Теперь мы знаем ответ.

По словам Уотлинга, «вскоре после мятежа Пригожина в Кремле состоялась встреча, на которой было решено, что операции ЧВК в Африке перейдут под непосредственный контроль российской военной разведки, ГРУ».

Контроль должен был быть передан генералу Андрею Аверьянову, главе секретного подразделения 29155, специализирующегося на заказных убийствах и дестабилизации иностранных правительств.

Но, по всей видимости, новой задачей генерала Аверьянова стала не дестабилизация правительств, а обеспечение их будущего, при условии, что они за это заплатят, отказавшись от своих прав на полезные ископаемые.

В начале сентября в сопровождении заместителя министра обороны Юнус-Бека Евкурова генерал Аверьянов посетил бывшие операции ЧВК «Вагнер» в Африке.

Поездка началась с Ливии, где они встретились с полевым командиром генералом Халифой Хафтаром. Следующей остановкой стала Буркина-Фасо, где их встретил 35-летний лидер недавнего военного переворота Ибрагим Траоре.

После этого Аверьянов и Евкуров приземлились в Центральноафриканской Республике — возможно, наиболее отлаженной операции ЧВК «Вагнер» на африканском континенте, — а затем отправились в Мали, чтобы встретиться с лидерами тамошней хунты.

В ходе последующей поездки они также встретились с генералом Салифу Моди, одним из военных, захвативших в прошлом году власть в Нигере.

Отчеты о различных встречах показывают, что эти два человека заверяли партнеров ЧВК «Вагнер» в Африке в том, что гибель Пригожина не означает конца его деловых операций.

Отчеты о встрече с капитаном Траоре в Буркина-Фасо подтвердили, что сотрудничество будет продолжаться в «военной области, включая подготовку буркинийских офицеров-курсантов и офицеров всех уровней, в том числе пилотов, в России».

В целом, смерть Пригожина не означала конца отношений хунты с Россией. В некоторых аспектах они станут еще глубже.

В трех западноафриканских государствах, имевших тесные связи с ЧВК «Вагнер», — Мали, Нигере и Буркина-Фасо — в последние годы произошли военные перевороты. После этого они объявили о выходе из Экономического сообщества западноафриканских государств (ЭКОВАС) и создании собственного «Альянса государств Сахеля».

Возможно, наиболее тесно с наемниками была связана Мали, где продолжающееся восстание исламистов в сочетании с многочисленными переворотами привело к тому, что государство, по сути, перестало функционировать.

Ранее помощь в обеспечении безопасности оказывала Многопрофильная комплексная миссия Организации Объединенных Наций по стабилизации в Мали (МИНУСМА), параллельно с продолжавшейся долгое время кампанией французских военных по борьбе с повстанцами.

Но особой любви к Франции, бывшей колониальной державе, не было, поэтому, когда ЧВК «Вагнер» предложила российскую поддержку взамен французских операций по обеспечению безопасности, предложение было принято.

«Французов скорее терпели, чем привечали, — говорит Эдвиж Сорго-Депань, аналитик по африканской политике, работающая в компании Amber Advisers. — Французский мандат на помощь в борьбе с террористическим кризисом в Сахеле всегда считался ограниченным по времени. Поэтому тот факт, что французы оставались там так долго — более 10 лет — не найдя способа положить конец кризису, не помог».

Помимо прагматизма, здесь присутствовала и ностальгия. «В этих странах Россия не воспринимается как новый союзник, — говорит Сорго-Депань. — Россия была там и раньше, в 1970-х и 1980-х годах. Существует мечта о возвращении к лучшим временам, которые часто ассоциируются с отношениями с Россией».

Но пришедшим к власти в этих странах военным хунтам российское военное присутствие несет очевидные преимущества.

«Изначально эти хунты были переходными лидерами. Предполагалось, что они организуют выборы и страны вернутся к демократическим институтам, — продолжает Сорго-Депань. — Но теперь российские военизированные формирования привлекаются для защиты военных хунт, позволяя им оставаться в стране столько, сколько они захотят».

Хунта приказала французским войскам покинуть Мали, и теперь страна во многом зависит от ЧВК «Вагнер» в вопросах внутренней безопасности. И эти изменения сразу же отражаются на простых малийцах.

«Русские предоставили ударные силы, оснащенные вертолетами с передовым оборудованием и значительной огневой мощью, — говорит доктор Уотлинг. — Они используют вполне традиционные советские методы борьбы с партизанами. Мы видим казненных боевиков, а также гражданских лиц, которых преследуют за то, что они содействовали боевикам или были связаны с ними».

Было много заявлений о том, что бойцы ЧВК «Вагнер» нарушали права человека в Африке, а также в Украине и в Сирии, где организация Пригожина ранее занимала ведущие позиции.

Один из наиболее хорошо документированных случаев произошел в центральном малийском городе Мура, где, согласно докладу ООН, по меньшей мере 500 человек были казнены малийскими войсками и «вооруженными белыми людьми», которые, по словам очевидцев, говорили на «неизвестном языке».

Хотя независимо проверить это невозможно, правозащитная организация Human Rights Watch идентифицировала неизвестных белых нападавших как российских наемников.

В обмен на значительную, пусть и жестокую, помощь в обеспечении безопасности ЧВК «Вагнер» потребовала встречных шагов.

Мали, как и многие другие африканские страны, богата природными ресурсами — от древесины и золота до урана и лития. Некоторые из них просто обладают значительной ценностью, другие же имеют стратегическое значение.

По мнению доктора Уотлинга, ЧВК «Вагнер» действовала в соответствии с устоявшимися традициями: «Существует стандартный российский способ действий, который заключается в том, что вы покрываете операционные расходы за счет параллельной предпринимательской деятельности. В Африке это происходит в основном за счет концессий на добычу полезных ископаемых».

По сообщениям, в каждой стране, где работает ЧВК «Вагнер», она получила доступ к ценным природным ресурсам, используя их не только для покрытия своих расходов, но и для получения значительных доходов. По данным Blood Gold Report, за последние два года Россия добыла в Африке золота на 2,5 млрд фунтов, что, вероятно, помогло ей финансировать войну в Украине.

В этом месяце российские бойцы — бывшие наемники ЧВК «Вагнер» — взяли под контроль золотой рудник Интахака в Мали, недалеко от границы с Буркина-Фасо. За этот кустарный рудник, крупнейший на севере Мали, уже много лет воюют различные вооруженные группировки, действующие в регионе.

Но есть и еще один момент, имеющий потенциальное геополитическое значение.

«Сейчас мы наблюдаем, как россияне пытаются стратегически вытеснить Запад от контроля за доступом к важнейшим минералам и ресурсам», — говорит доктор Уотлинг.

Чтобы дать хунте больший контроль над природными ресурсами, в Мали недавно был переписан горный кодекс. Этот процесс уже привел к тому, что австралийский литиевый рудник приостановил торги своими акциями, ссылаясь на неопределенность в отношении того, как будет применяться новый кодекс.

Хотя литиевые и золотые рудники, безусловно, важны, по мнению доктора Уотлинга, возможно, мир ожидает еще большая стратегическая головная боль: «В Нигере россияне пытаются получить похожий набор концессий, которые лишат Францию доступа к урановым рудникам в стране».

В докладе приводятся подробности российских документов для служебного пользования, посвященных попыткам добиться в Нигере тех же результатов, что и в Мали. Если России удастся получить контроль над урановыми рудниками Западной Африки, Европа может вновь оказаться беззащитной перед тем, что часто называют российским «энергетическим шантажом».

Франция зависит от атомной энергетики больше, чем любая другая страна в мире: 56 реакторов производят почти две трети энергии в стране. Примерно пятая часть урана импортируется из Нигера. Ранее уже звучали жалобы на условия торговли с подтекстом, что бывшая колониальная держава эксплуатирует такие страны, как Нигер.

«Нарратив, продвигаемый Россией, состоит в том, что западные государства по сути остаются колониальными, — говорит доктор Уотлинг. — Это очень парадоксально, потому что российский подход — изолировать эти режимы, прибрать к рукам их элиты и добывать их природные ресурсы, — вполне можно считать колониальным».

Процитируем отрывок из доклада: «Экспедиционный корпус России призван стать авангардом путинского многополярного мировоззрения, предлагая тем, кто отвергает западные правовые структуры, средства для сохранения своего правления. Если Экспедиционный корпус — это предложение для элит, то есть и более популистские нарративы, которые Россия продвигает в самые разные слои населения.

Российская официальная пропаганда и сети скрытого влияния, действующие в мусульманских странах, навязывают романтический образ Кадырова как „защитника ислама, противостоящего западным еретикам, которые пытаются разрушить традиционные ценности“. Например, в Ливии, где российское государство поддерживает Хафтара, Кадыров держит открытыми дипломатические каналы с международно признанным ливийским правительством. В 2016 году Кадыров заявил, что в самом начале войны в Сирии бойцы чеченского спецназа были отправлены в тренировочные лагеря, чтобы присоединиться к боевикам, исповедующим ваххабизм.

Было ли это сделано для проникновения в ряды „Исламского государства“ и других группировок, чтобы противостоять любой потенциальной угрозе, которую они представляли, или для их поддержки, влияния и частичной кооптации, не совсем ясно».

В действительности «Экспедиционный корпус» выглядит скорее как «Вагнер 2.0», а не как радикальный поворот в российской внешней политике. Пригожин создал глубокие политические, экономические и военные связи на африканском континенте — разрушить эту сложную сеть было бы трудно и в конечном счете контрпродуктивно.

«Экспедиционный корпус» действует в тех же странах, с тем же оборудованием и — похоже — с той же конечной целью.

По мнению Уотлинга, фундаментальное изменение заключается в «избыточной решительности, с которой Россия проводит свою политику». ЧВК «Вагнер» Пригожина всегда обеспечивала России определенную возможность правдоподобно отрицать свою причастность к операциям и распространению влияния за рубежом.

После полномасштабного вторжения на Украину многие в западном аппарате обеспечения безопасности говорят, что Россия сбросила маску.

«Они стремятся углубить наши кризисы на международном уровне. Они пытаются разжечь пожары в других местах и расширить уже существующие, делая мир менее безопасным, — говорит доктор Уотлинг. — В итоге это ослабляет нас в глобальной конкуренции, с которой мы сейчас сталкиваемся. Последствия сразу не ощущаются, но со временем они станут серьезной угрозой».