Искусство во время войны: Харьковский театр оперы и балета уходит под землю

Если вы хотите в наши дни попасть на концерт в Харькове, нужно знать, кого спрашивать.

Во втором по численности населения городе Украины, расположенном всего в 40 километрах от российской границы, массовые мероприятия запрещены после полномасштабного вторжения России.

Большинство культурных событий, которые все же проводятся, не афишируются, чтобы не попасть под обстрел.

Но после двух лет почти полной тишины Харьковский национальный театр оперы и балета собирается вновь зазвучать — под землей.

«Мы хотим вернуть жизнь в Харьков, в том числе культурную, — объясняет генеральный директор театра Игорь Тулузов. — Спрос на любые культурные мероприятия здесь очень высок».

Бункерный театр сооружают под главным зрительным залом, попасть туда можно будет, спустившись на несколько лестничных пролетов под землю.

Здесь нет ни бельэтажа, ни люстр, ни шампанского — только серый бетон. Но если идти за звуками музыки, они приведут вас к сцене на возвышении, с прожекторами и рядами сидений.

А что еще важнее, здесь собралась компания певцов, танцоров и музыкантов, отчаянно желающих снова выступить перед настоящей публикой.

«Мы очень скучаем по большому залу, по ощущению, что находишься на большой сцене и на тебя смотрит множество людей», — объясняет скрипачка Наталья Бабарок.

С февраля 2022 года артисты всего несколько раз смогли использовать главную сцену наверху, потому что это небезопасно.

Гигантский противопожарный занавес опущен, а за ним на сцене разбросаны реквизит и декорации: трон, велосипед и стеллажи с яркими костюмами.

В первые недели после полномасштабного вторжения, когда российские войска находились близко, а обстрелы были наиболее интенсивными, рядом с театром упала ракета.

От здания откололись куски камня, в окнах выбило стекла. Несколько раз загоралась крыша, но сотрудникам удалось потушить пламя до того, как оно могло охватить здание.

Опасность для жизни сохраняется и сейчас, спустя долгое время после того, как российские войска были отброшены от города.

«Ракета может попасть сюда из российского Белгорода за 45 секунд. Находиться в одном месте большому количеству людей небезопасно», — объясняет режиссер.

Чуть больше месяца назад шквал российских ракет обрушился на жилые кварталы города, в результате чего погибли 11 человек.

Еще семь мирных жителей погибли в начале февраля, когда по нефтебазе был нанесен удар с беспилотника, и огонь охватил улицу. Среди погибших было трое маленьких детей.

Когда в феврале 2022 года закрылся главный театр, Владимир Козлов не перестал петь.

Тысячи харьковчан тогда жили в метро, укрываясь под землей от взрывов.

Поэтому Владимир и группа его коллег-артистов гастролировали по станциям, давая по три концерта в день — смесь классической музыки и популярных мелодий.

Когда Владимир не пел, он помогал эвакуировать жителей из наиболее обстреливаемых районов или доставлял продовольствие и другие грузы.

«Остановиться было невозможно, потому что если ты это делал, то в голову лезли мысли [об опасности], а их нельзя было допустить», — объясняет баритон.

Мы встретились во время недавней репетиции первой большой постановки труппы в подземном театре.

Владимир выступает вместе со своей женой Юлией Форсюк, солисткой сопрано, исполняющей главную роль в украинской опере «Наталка Полтавка».

Пара ненадолго переехала в Словакию в начале войны, когда вся труппа была приглашена туда для продолжения работы в эмиграции.

Но Владимир и Юлия не смогли обосноваться за границей.

Вернувшись на родину, семья стала ездить на фронт, чтобы выступать перед украинскими войсками.

Владимир вспоминает одну из их первых поездок: «Когда мы приехали в Счастье (город в Луганской области  — ред.), нам сказали: „Дайте концерт, но к шести часам вас здесь быть не должно“. А в пять-шесть начался минометный обстрел».

По ходу рассказа он энергично жестикулирует.

«Мы услышали свисток, запрыгнули в автобус и помчались по разбитой дороге со скоростью 140 километров в час!»

Юлия вспоминает эти поездки одновременно как вдохновляющие и очень нервные. Она не знала заранее, куда именно они поедут. «Когда мы приехали, они стреляли всего в полутора километрах от нас!»

В их репертуаре были в основном популярные и эстрадные номера, а также немного народной музыки. «Что-то веселое», — так описывает это Юлия.

«Мы смогли немного поднять настроение военнослужащих, солдаты даже потанцевали с нами и поплакали во время грустных песен».

Теперь пара репетирует, чтобы снова выступить перед харьковчанами, в безопасности под городскими улицами.

Но для музыкантов изменилась не только обстановка и акустика.

Больше половины участников труппы все еще находятся в Словакии; один человек погиб, сражаясь на фронте, еще несколько были мобилизованы; другие разбросаны по разным местам в качестве беженцев.

Для тех, кто остался в Харькове, все подстраивается под их ужавшуюся новую реальность.

«Наш режиссер адаптирует партитуру так, чтобы казалось, что все на месте», — рассказывает Наталья Бабарок об изменениях в оркестре.

«Мой муж играет на тромбоне, но его попросили исполнить партии фагота и рожка. Как скрипачка, я могу сыграть и партию флейты. Нужно играть и за себя, и за кого-то еще».

Компания уже устраивает тайные концерты, которые рекламируются только из уст в уста и рассчитаны на небольшую аудиторию.

Артисты ждут окончательного разрешения от военной администрации Харькова, чтобы начать постановку более масштабных спектаклей. В последнее время участились случаи российских ракетных обстрелов, что может объяснить сохраняющуюся осторожность властей.

Когда театр наконец откроет свои подземные двери для широкой публики, она заметит еще одну перемену.

«Мы отказываемся играть русские произведения, — говорит генеральный директор Игорь Тулузов. — Это сложный вопрос, но во время войны это правильное решение».

Даже выдающиеся русские композиторы — Чайковский, Мусоргский, Римский-Корсаков — были исключены из репертуара театра, а их произведения составляли около 40% того, что исполняла труппа.

«Каждое действие, каждое событие, связанное с русскими, воспринимается с болью, — объясняет режиссер. — Сейчас я понимаю, что компромисса быть не может».

Режиссер очень верит в силу культуры: он надеется, что открытие театра, даже подземного, поможет привлечь людей домой. Он хочет показать, что жизнь — как и спектакль — продолжается.

«Мы любим наш город и хотим, чтобы наши жители возвращались из других городов и из-за границы», — говорит он.

Артисты с нетерпением ждут этого момента.

«Конечно, когда начинаются серьезные обстрелы, хорошее настроение пропадает, — говорит Юлия. — Но наша работа — это то, что нас спасает. И [она спасает] наших зрителей, которые так рады, что мы можем хоть что-то им показать».

Ее муж соглашается.

«Раньше все было серо, и не было будущего, — говорит Владимир. — А теперь на горизонте появилась радуга».

Оригинал этого репортажа на английском языке можно прочитать здесь.

Подпишитесь на нашу имейл-рассылку, и каждый вечер с понедельника по пятницу вы будете получать самые основные новости за день, а также контекст, который поможет вам разобраться в происходящем.