Конституция Грузинской Демократической Республики 1918-1921 годов гарантировала всем гражданам, независимо от их пола, равные политические и гражданские права. Это было прогрессивным шагом не только для Грузии, но и для всего мира. Грузинские женщины впервые воспользовались правом голосовать и быть избранными на выборах в далеком 1919-м. Результат – пять женщин в составе Учредительного собрания.
Сегодня представительство женщин в политике гораздо большее, но не настолько, чтобы упразднять существующие для них гендерные квоты, считают специалисты. Квоты были введены в июне 2020-го, накануне предыдущих парламентских выборов. Чтобы повысить уровень представительства женщин в политике. Согласно этим изменениям, политические партии были обязаны включать кандидатов «другого пола» на каждое четвертое место в своих списках.
Но даже такие прогрессивные инициативы «Грузинской мечты», закрепленные в законодательстве, быть отменены под влиянием ультраконсервативного разворота правительства. Вероятная цель – завоевать соответствующую часть электората, стоящую на страже «семейных ценностей».
В начале апреля партия «Гирчи», единственная оппозиционная, которая не бойкотировала прошлые парламентские выборы, на которых победила «Мечта», инициировала отмену гендерных квот, аргументировав это так: они мешают нормальному вовлечению женщин в парламентскую деятельность и чуть ли не дискриминируют их. «Грузинская мечта» инициативу ожидаемо поддержала.
[áмбави] Именем Сталина: особенности антизападной пропаганды в Грузии
Но сами авторы законопроекта, объясняя свою инициативу антидискриминационными мотивами, высказали весьма дискриминационные замечания по поводу женщин-политиков. Мол, выделение женщин на основе профессионализма «выглядит странно, если мы не оцениваем кого-то по уровню шума на телевизионных экранах».
Такая риторика во многом повторяет подход, часто использовавшийся правящим большинством, представители которого большее значение придавали гендерным характеристикам, а не профессиональным качествам.
«Они постоянно нарушают нормы приличия, ведут себя неэтично. Если кто и старается поляризовать ситуацию в парламенте, так это оппозиционные депутаты-женщины», – говорил в недалеком прошлом председатель «Грузинской мечты», а ныне премьер-министр Ираклий Кобахидзе.
Наблюдатели отмечают, что подобная риторика способствует сохранению и укреплению существующего враждебного отношения к женщинам и их стигматизации в грузинской политике. Эти отношения часто демонстрировались жителям Грузии через телевизионные экраны.
К примеру, в октябре 2023 года в стенах парламента произошел сексистский скандал. Член партии власти Ираклий Берая оскорбил независимого депутата Теону Акубардия, назвав ее «бессовестной, позорной лгуньей и недостойным человеком». Более того, высказывания Берая содержали непристойные фразы, которые унижали человеческое достоинство и достоинство женщины-депутата. Другой член «Мечты» подверг сомнениям «моральный женский облик» оппозиционера Анны Цитлидзе. Спикер парламента предпочел тогда не реагировать.
«Это абсурд!»: конституционалист – о планах властей Грузии «защитить семейные ценности»
Еще одним показательным эпизодом стали события 18 июля 2021 года, когда депутатов-мужчин от парламентского большинства обвинили в грубом обращении и притеснении политиков-женщин от оппозиции.
В эпицентре событий тогда была Нона Мамулашвили, депутат от «Единого национального движения». В знак протеста против выступления тогдашнего министра внутренних дел Вахтанга Гомелаури она попыталась залезть на стол с плакатом. Однако один из коллег, представляющих партию власти, схватил ее и силой стащил вниз. Тина Бокучава, однопартиец Ноны, а также одна из главных участниц тех событий, назвала произошедшее в законодательном органе насилием. Депутата, направлявшуюся к трибуне, схватил член правящей партии за талию и силой оттащил в сторону.
Власти активно пытались убедить общество в том, что «женщины себя так вести не должны» – это некрасиво, и они сами спровоцировали происходящее.
«К сожалению, при патриархальном строе очень сложно найти общий язык, поэтому часто приходится применять аналогичные методы, чтобы найти свое место в политике. Не думаю, что здесь стоит выделять пол женщины или мужчины. Здесь идет борьба за идеологию, видение и будущее страны. Это нелегко, особенно когда общество воспринимает женщину в политике иначе, чем мужчину. Общество реагирует на слова женщины не так, как если бы их произносил мужчина. Женщина, решившая заниматься политикой, не должна подчиняться стереотипам, важнее ее видение и убеждения. Это не просто вопрос пола, а вопрос политической силы человека и его/ее личных качестах», – говорит Нона Мамулашвили.
Политик считает, что система квотирования является одной из наиболее эффективных возможностей увеличения количества женщин в политике.
«Если кто-то думает, что женщины попадают в списки только потому что они женщины, а не профессионалы, я вас уверяю, что в таком случае мужчины попадают в списки потому что они мужчины. Я слышу очень много аргументов, что вот сейчас будет меньше неумных женщин в парламенте. Тогда будет больше неумных, но очень богатых мужчин. Поэтому, опять же, это была одна из эффективных возможностей попасть в политику, а там уже сама женщина или мужчина должны выбирать, будут они в правящей партии или в какой-то другой, или просто смогут независимо формироваться как политики, у которых есть свое видение».
На данный момент, убеждена Мамулашвили, власти за счет женщин намерены пристроить своих «феодалов» в регионах перед выборами. И, как говорит член «Еврооптимистов» Хатия Деканоидзе, вытеснением женщин из пропорциональных списков продвинуть богатых мажоритариев, выиграть выборы, чтобы потом «крышевать бизнесы».
Деканоидзе убеждена: приносить в жертву женщин для «Грузинской мечты» особенно выгодно, поскольку женщины-оппозиционеры им неудобны – «их нельзя избивать»:
«Зато потом уже можно избавиться от нас вот таким образом».
Но оппозиционер опасается не только за будущее присутствие женщин в грузинской политике, но и за евроинтеграционный процесс, на котором негативно скажется ликвидация гендерного квотирования.
«Я воспринимаю это «соглашение» очень эмоционально, потому что это касается не только лично меня, но и тысяч женщин, особенно в регионах, которые сейчас борются за то, чтобы, например, учиться или работать и попасть в Городское собрание (Сакребуло). Представьте, в 2017 году, кажется, в Сакребуло Марнеули было ноль женщин, а сейчас где-то 30%. То есть, это очень важно. И это большой шаг назад на евроинтеграционном пути», – говорит Деканоидзе.
Вопросы гендерного равенства и борьбы с насилием в отношении женщин были оказались в числе рекомендаций, выполнение которых помогало Грузии приблизиться к членству в ЕС. В списке рекомендаций Еврокомиссии от 17 июня 2022 года, когда Тбилиси было отказано в предоставлении статуса кандидата, девятый пункт гласил: необходимо особенно консолидировать усилия по укреплению гендерного равенства и борьбе с насилием в отношении женщин.
Но гендерные квоты – не единственный шаг, который может идти вразрез с европейскими рекомендациями. «Мечта» анонсировала и пересмотр Конституции Грузии с целью ограничения прав ЛГБТК+, оправдывая это «сохранением традиционных семейных ценностей». Тем самым, «Грузинская мечта» решила повторить опыт 2016 года, когда также проходили парламентские выборы, – использовать популистскую тему для избирательной мобилизации. Восемь лет назад основной вопрос касался брака, и одним из ключевых избирательных обещаний было законодательное закрепление понятия брака исключительно как союза между мужчиной и женщиной.
Оппоненты власти убеждены: под прикрытием популистских лозунгов «Грузинская мечта» продвигает антилиберальную риторику и гарантирует себе ультраконсервативные голоса, мобилизуя потенциальный электорат вокруг патриархальных идей. Это связано с тем, что, согласно социологическим опросам, подавляющее большинство населения страны – порядка 80% – выступает за интеграцию в Евросоюз. Очевидно, что большая часть из них не одобряет попытки «Мечты» сменить геополитический курс. А это, опасаются власти, может отразиться на голосах, брошенных в урну на предстоящих выборах.