«Ты записалась матерью — значит, ты ребенка продаешь». Что стоит за российским делом о суррогатном материнстве

До недавних пор Россия была раем суррогатного материнства для иностранцев, причем не только для пар, но и для одиноких мужчин. Клиентам не требовалось даже прилетать в Россию — сперму, например, можно было прислать в замороженном виде, а новорожденных детей суррогатная мать или сотрудники агентства могли привезти в страну гражданства.

Все закончилось в 2020 году уголовным делом по обвинению в торговле людьми и огромными тюремными сроками, в том числе для врачей. Осужденные настаивают на своей невиновности и говорят об абсурдности дела — невозможно продать детей их же собственным родителям.

Уголовное дело слушалось в закрытом режиме, приговор суда не был опубликован. Но Би-би-си смогла поговорить с адвокатами обвиняемых, а также с тремя источниками, знакомыми с обстоятельствами процесса, и восстановить ключевые детали этого дела.

В марте 2020 года австралиец Джейсон Кууск после 23-часового перелета приземлился в Домодедово, чтобы забрать домой своих детей — двойняшек Оскара и Софи. Они родились с помощью суррогатной матери в России — после его с женой многолетней борьбы с бесплодием. Но ни забрать, ни даже увидеть их тогда Кууску не удалось — сначала его не впустили в страну, так как именно в день его прилета закрыли въезд из-за пандемии коронавируса, а позже российский Следственный комитет объявил детей Куусков потерпевшими по уголовному делу о «торговле людьми под видом суррогатного материнства».

Четыре года спустя австралиец все еще бьется за право самому воспитывать своих детей. За это время в результате самого крупного дела о суррогатном материнстве в тюрьме оказались директор помогавшего им центра, врачи и суррогатные матери. Дети до сих пор находятся в сиротском учреждении.

Россия — одна из тех редких стран, где разрешено коммерческое суррогатное материнство: способ борьбы с бесплодием, когда женщине переносят эмбрион, созданный из яйцеклетки и сперматозоида других людей, и она за деньги вынашивает чужого ребенка. В числе других стран, где это легально, — США (хотя не во всех штатах), Украина и Грузия. Долгое время лидерами на этом рынке были Индия, Таиланд и Камбоджа, но в последние 10 лет коммерческое суррогатное материнство там постепенно запретили.

Услуги суррогатного материнства в России долгое время были доступны в том числе иностранцам. В 2018 году, по данным газеты «Коммерсант», Россия по объему рынка суррогатного материнства делила первое место с США. Полной статистики при этом в стране нет — медицинские центры предоставляют данные на добровольных началах.

В 2003 году юрист Константин Свитнев основал «Росюрконсалтинг» — первую в России компанию, специализирующуюся на репродуктивном праве и юридическом сопровождении программ суррогатного материнства. Соучредителем стал друг Свитнева, выпускник Бауманского университета и, по его словам, «блестящий организатор» Владислав Мельников. Чуть позже Мельников открыл Европейский центр суррогатного материнства (ЕЦСМ), который стал одной из крупнейших в России баз суррогатных матерей и доноров яйцеклеток.

«Сурмамы из нашей базы данных <…> высоко мотивированы и относятся к участию в сурпрограмме как к работе, психологически готовы выполнять все назначения врача, знают свои права и, что самое главное, обязанности», — сообщает и сейчас сайт ЕЦСМ.

В интервью «Коммерсанту» в 2018 году Владислав Мельников хвастался: «Только с нашей помощью в прошлом году родилось пять с половиной тысяч детей! Причем в основном в России» (у «Росюрконсалтинга» и Европейского центра суррогатного материнства были также отделения в Киеве и Праге). Всего же, цитировал Мельникова «Коммерсант», в России в год рождалось минимум 22 тысяч детей от суррогатных матерей, и около 5% рынка приходилось на иностранцев.

Коллега Мельникова Константин Свитнев в разговоре с Би-би-си настаивает, что эта цифра — 22 тысячи детей в год — была либо оговоркой, либо ошибкой журналистки. Действительно, на сайте ЕЦСМ позже сообщалось, что столько детей родилось не за год, а за всю историю суррогатного материнства в России.

Еще позже, уже после возбуждения уголовного дела о торговле людьми, когда Мельников стал обвиняемым и попал в СИЗО, Свитнев стал называть цифры, уменьшенные еще в три раза — что в среднем с помощью суррогатного материнства рождалось примерно 385 детей в год. Именно эту ссылку он прислал Би-би-си.

Это противоречит как заявлению Мельникова 2018 года про пять с половиной тысяч детей, рожденных благодаря Европейскому центру сурматеринства, так и информации с сайта клиники: там утверждается, что в 2015 году этим способом в России родились 3560 детей (то есть в 10 раз больше).

«Росюрконсалтинг» и ЕЦСМ активно сотрудничали. ЕЦСМ подбирал клиентам суррогатных матерей и доноров яйцеклеток из своей базы. «Росюрконсалтинг» организовывал юридическое сопровождение программ и оформление документов.

Стоимость программ в разные годы составляла от 3 до 4,5 млн рублей.

Представление об уровне клиентов компаний дают имена, публично названные в ходе следствия, — это председатель парламентского комитета Республики Филиппины по стратегической разведке Фредениль Кастро (сейчас он губернатор одной из провинций страны) и крупный филиппинский бизнесмен Конрадо Потенсиано.

И Кастро, и Потенсиано пользовались услугами «Росюрконсалтинга» и ЕЦСМ неоднократно. Всего благодаря программам суррогатного материнства в России у супругов Кастро родились семеро детей. У Конрадо Потенсиано — четверо.

«Самая публичная российская компания, занимающаяся суррогатным материнством», — с гордостью сообщает и сейчас сайт ЕЦСМ. В частности, сам Мельников охотно давал комментарии СМИ, развенчивая мифы и терпеливо отвечая даже на самые странные вопросы о сурматеринстве.

Последнее телеинтервью Мельникова вышло в июле 2020 года. Через две недели бизнесмена и вместе с ним двух суррогатных матерей, трех врачей, юриста и менеджера компании арестовали по обвинению в торговле людьми.

Главным фигурантом уголовного дела следователи объявили основателя «Росюрконсалтинга», юриста Константина Свитнева. Он в тот момент был за границей, благодаря чему избежал ареста, и в Россию больше не вернулся. Четверо маленьких детей Свитнева в этот момент были дома в Москве. Во время обысков в 2020 году следователи изъяли их загранпаспорта, таким образом фактически разлучив семью.

Свитнев стал главным и самым страстным защитником обвиняемых. Большинство статей, появившихся в независимых СМИ за четыре года, основываются в первую очередь на его интервью. Все эти годы он настаивает, что уголовное дело полностью сфабриковано. «Я несу полную ответственность за юридическую чистоту всех программ сурматеринства, которые делались при моем участии как юриста, и все они абсолютно законны», — заявил он в разговоре с Би-би-си.

Во время интервью Свитнев рассуждает о том, что фабрикация дела могла быть вызвана ошибочно большими цифрами в «Коммерсанте» и желанием неких неназванных лиц подчинить себе рынок суррогатного материнства или же стремлением председателя СК РФ Александра Бастрыкина остаться на своей должности благодаря громкому делу. «В нормальной стране рождение ребенка не может считаться преступлением», — говорит он.

В России суррогатное материнство регулируется тремя различными нормативными документами: Семейным кодексом, законом «Об основах охраны здоровья граждан в РФ» и приказом Минздрава «О порядке использования вспомогательных репродуктивных технологий, противопоказаниях и ограничениях к их применению».

При этом они не повторяют, а, по сути, дополняют друг друга: Семейный кодекс определяет порядок установления родительского статуса лиц, состоящих в браке, которые прибегли к помощи суррогатной матери, приказ Минздрава регулирует порядок применения вспомогательных репродуктивных технологий (ВРТ), включая суррогатное материнство, а закон «Об основах охраны здоровья граждан…» определяет круг лиц, имеющих право на применение ВРТ, и основные положения репродуктивного права.

На программу суррогатного материнства в России долгое время имели право в том числе и мужчины, не состоящие в браке. Именно таким оказался биологический отец детей, которых выносила одна из осужденных женщин, Лилия Валеева.

По словам источника Би-би-си, знакомого с ходом судебного процесса, Валеева, жительница небольшого города в Татарстане, увидела объявление в местной газете и стала сотрудничать с ЕЦСМ как суррогатная мать и донор яйцеклеток. Именно в базе ЕЦСМ ее нашел К., один из клиентов «Росюрконсалтинга», гражданин Филиппин (его имя публично не называлось).

Валеева выносила и родила детей от К., после чего оформила в загсе их свидетельства о рождении. Позже еще несколько детей родилось с использованием спермы К. и яйцеклеток Валеевой — их выносили другие женщины как суррогатные матери. Этих детей Валеева также зарегистрировала на себя как генетическая мать.

Каждый раз вскоре после оформления документов женщина подписывала с К. соглашение об осуществлении родительских прав родителем, проживающим отдельно, после чего отец увозил детей на Филиппины.

По словам Константина Свитнева, все это было полностью законно. К. выбрал Валееву в базе ЕЦСМ «не как суррогатную мать, а как партнершу для реализации совместной репродуктивной программы, — сказал он Би-би-си. — Изначально это и было его намерением, чтобы у детей был не прочерк в графе „мать“, а настоящая мать, которая бы в дальнейшем принимала посильное участие в их воспитании».

«Она изначально шла на то, чтобы быть записанной матерью в свидетельства о рождении, контролировать процесс воспитания этих детей и получать за это какое-то содержание», — также сказал он Би-би-си. Свитнев утверждает, что Валеева с К. были фактически неженатой парой и проходили лечение от бесплодия. «Это пара, понимаете, пара», — сказал он в интервью Би-би-си. По словам Свитнева, поскольку дальше рожать женщина не могла, они с мужчиной использовали программу сурматеринства.

Би-би-си не удалось найти никаких дополнительных источников, подтверждающих факт личных отношений К. и Валеевой — за четыре года, прошедших с момента ареста, не было ни заявлений К. в защиту женщины, ни заявлений ее самой. Также, по словам источника Би-би-си, знакомого с ходом суда, женщина параллельно выступила суррогатной матерью для других клиентов «Росюрконсалтинга» — это значит, рожать она могла.

Адвокат Елена Ловкова, защищавшая Лилию Валееву в суде, в ноябре 2023 года также прокомментировала Би-би-си ситуацию совершенно иначе (позже, летом 2024 года адвокат заблокировала корреспондента без объяснения причин). По ее словам, женщина по условиям договора не знала, для кого она вынашивает детей. «Ей подсадили эмбрион, она не знает — для русских, для нерусских, для мужчины, для женщины», — объясняла Би-би-си адвокат.

Донорские клетки являются собственностью медицинского учреждения, которое их получило. Каким образом используются яйцеклетки, с донорами не согласовывают.

Однако после родов Валееву, по словам ее адвоката, «поставили перед фактом», что биологическим отцом был одинокий мужчина, филиппинский гражданин. «Сотрудники этой компании, „Росюрконсалтинг“, ей объясняют: там отец одинокий, у него нет жены, и чтобы он смог вывезти детей к себе на Филиппины, нужно оформить документы, без матери мы оформить эти документы не можем, это длинная история, только через суд. Оформите на себя», — суммировала произошедшее адвокат.

Как оформлять детей, рожденных по программам суррогатного материнства, четко прописано в законе об актах гражданского состояния, объяснила Би-би-си медицинский адвокат, эксперт по этике и праву Российской ассоциации репродукции человека Ольга Зиновьева. (Ее коллега по адвокатскому бюро ONEGINGROUP Дмитрий Бартенев представляет в гражданском процессе интересы других клиентов «Росюрконсалтинга» — австралийской семьи Кууск.)

Механизм такой: суррогатная мать дает согласие на запись конкретных людей родителями ребенка, рожденного в результате программы ВРТ (такое согласие заверяется нотариусом). Родильный дом выписывает справку о рождении на имя суррогатной матери (так как именно она является роженицей). Клиника репродукции, где выполнялось ЭКО, делает справку о переносе эмбриона, что такие-то люди проходили лечение бесплодия с применением программы суррогатного материнства, и эмбрион, полученный с использованием их половых клеток, такого-то числа был перенесен в полость матки суррогатной матери с ее согласия. На основании этих документов и заявления потенциальных родителей орган загс выдает свидетельство о рождении ребенка, в котором указаны его биологические родители.

Поскольку клиники ВРТ выполняли такие программы также одиноким мужчинам, свидетельства о рождении ребенка тем приходилось получать через суд. Органы загс не вправе выдавать свидетельства о рождении ребёнка исключительно отцу с прочерком в графе «мать», из-за чего требовалось судебное решение, обязывающее орган загс зарегистрировать рождение ребенка и выдать свидетельство.

Первопроходцем этой процедуры был сам Константин Свитнев. В 2010 году Бабушкинский районный суд Москвы подтвердил, что одинокие мужчины тоже могут заводить детей с помощью суррогатного материнства. Первому официальному «суррогатному» отцу в России подбирали сурмать и донора яйцеклетки как раз в Европейском центре суррогатного материнства, а интересы истца в суде представлял «Росюрконсалтинг». О юридической победе писали СМИ. В «Огоньке» компанию Свитнева представляли «ведущей российской фирмой, специализирующейся на репродуктивном праве и суррогатном материнстве».

Сам Свитнев таким образом стал отцом четырех детей. Он — их единственный родитель, в графе «мать» стоит прочерк. Фиктивную запись детей на суррогатных матерей Свитнев в интервью «Огоньку» осуждал, в том числе по практическим соображениям: «Представьте себе ситуацию, когда, не дай бог, что-то случается с отцом ребенка. Ребенок попадает к чужой женщине, к тому же этот малыш может быть наследником многомиллионного состояния…».

С 2010 года, как говорят опрошенные Би-би-си адвокаты и юристы, оформление детей на одиноких отцов через суд в России стало отлаженной процедурой. «Это действительно было распространенной практикой и никогда не подвергалось сомнению. И это всегда признавалось судами» — говорит Ольга Зиновьева. «Штамповали сотнями», — еще короче сформулировал в одном из интервью Свитнев.

При этом сам факт, что процедура оформления ребенка не просто в загсе, а через суд, долгая и хлопотная, признавали даже в Госдуме — в 2019 году группа сенаторов внесла законопроект об усовершенствовании процедуры для одиноких людей. Но принят этот законопроект не был.

Источники Би-би-си, знакомые с ходом процесса, предполагают, что Лилии Валеевой предлагали оформить детей гражданина из Филиппин на себя как раз из соображений времени и удобства для мужчины. «Вот для того, чтобы сократить эту дистанцию от момента, когда ребенка выписывают из роддома, до момента, когда отец может этого ребенка увезти в страну проживания, и делали таким образом, — рассуждает один из источников. — С учетом того, что все эти мужики не домохозяйки, а бизнесмены и политики, они не могли месяцами сидеть в России и ждать, когда все это оформится».

Аналогичная история была еще с одной суррогатной матерью из ЕЦСМ, гражданкой Украины Ириной Когут. Когут стала суррогатной матерью детей Конрадо Потенсиано, затем вписала себя как мать в свидетельства о рождении и позже лично отвезла детей их отцу на Филиппины. Уже после возбуждения уголовного дела российский пропагандистский канал РЕН ТВ скрытой камерой снял интервью с Когут под видом потенциальных клиентов. «Я мама, потому что папа был без жены, — объясняла молодая женщина. — А потом я дала ему юридическое соглашение, что все там [на Филиппинах] документы делает папа».

Сам Свитнев еще в 2020 году, вскоре после возбуждения уголовного дела, объяснял это так: иногда иностранные клиенты просили суррогатную мать вписать себя в свидетельство о рождении для упрощения процедуры оформления документов, так как якобы не каждое консульство соглашается принять свидетельства с прочерком в графе «мать». В новом интервью Би-би-си он сказал почти то же самое: «Есть страны, где свидетельство о рождении с прочерком в графе „мать“ может вызвать очень много вопросов. И по морально-этическим и юридическим соображениям господин Потенсиано решил записать сурмаму <Когут> в свидетельстве о рождении. Она согласилась».

Третий случай произошел с суррогатной матерью Татьяной Блиновой — она точно так же оформила в загсе себя матерью ребенка, рожденного по программе суррогатного материнства для клиента из Таиланда. Через две недели после того, как девушку посадили под домашний арест, ее сняли (вероятно, под давлением следствия) в том же сюжете РЕН ТВ, что и Когут. «Я шла в эту программу [сурматеринства], я думала, что это все законно у них», — говорила Блинова, прерываясь на рыдания.

Глава «Росюрконсалтинга» Константин Свитнев в разговоре с Би-би-си настаивает, что женщины были полностью в своем праве, так как закон позволяет сурматерям регистрироваться матерями рожденных ими детей.

По российским законам суррогатная мать действительно может записать ребенка на себя. Однако есть важный нюанс — если она действительно планирует растить этого ребенка.

«Это очень легко понять даже не юристу. Мы все являемся как минимум чьими-то детьми. Многие из нас являются родителями. Родительский статус — это не просто некая формальность. Это множество родительских обязанностей и родительских прав», — говорит медицинский адвокат Ольга Зиновьева.

Обязанности родителей по воспитанию и содержанию ребенка начинаются с момента, когда, собственно, родительский статус зафиксирован, объясняет Зиновьева.

«В момент, когда свидетельство о рождении вышло из принтера и на него поставлена печать руководителя органа загс соответствующего района, в эту минуту женщина становится юридической матерью со всем комплексом прав и обязанностей, которые на нее налагает семейное законодательство. А дальше что? Суррогатная мать, которая считает, что она таким образом всего лишь помогает агентству, являясь матерью ребенка юридически, то есть когда закон ее воспринимает в качестве таковой, передает ребенка за вознаграждение. Она не имеет права за вознаграждение передавать ребенка никому. У нее появляются обязанности по воспитанию, по содержанию ребенка, право ребенка знать своих родителей — все, что записано в Семейном кодексе и в Конституции».

Несмотря на то, что Валеева, Когут и Блинова передавали новорожденных в самом деле их, детей, отцам и к моменту вынесения приговора по уголовному делу родство было давно подтверждено генетическими экспертизами, в этот момент они с точки зрения закона уже являлись реальными, а не суррогатными матерями детей.

«Тут можно посмотреть двояко. С одной стороны, ты записалась матерью, значит, ты, передавая ребенка, его продаешь. А с другой стороны, ты записалась матерью, но ты передаешь отдать ребенка генетически родному отцу, — рассуждает в разговоре с Би-би-си один из источников, знакомых с ходом процесса. — Обвинение пошло по первому пути — что суррогатная мать своими действиями, а именно регистрацией ребенка на себя, передачей ребенка отцу, фактически, по мнению обвинения, совершила торговлю ребенком».

Как показывает судебная практика в России, оформление суррогатными матерями детей на себя происходило и в других регионах и клиниках. В Красноярском крае в том же 2020 году возбудили уголовные дела против как минимум 12 суррогатных матерей, сотрудничавших с фирмой «Дидилия» и выносивших детей для граждан Китая. Женщины также оформляли свидетельства о рождении на себя, делали нотариальные доверенности на директора компании и отдавали ему новорожденных для передачи отцам. Несколько женщин утверждали, что записали себя матерями, только чтобы младенцы не попали в детские дома во время пандемии, так как въехать в страну и забрать детей их отцы-иностранцы тогда не могли.

Приговоры в Красноярске оказались мягче, чем в Москве — по данным местного СМИ, несколько женщин в 2022 и 2023 годах получили условные сроки, еще одна — три года колонии.

В Москве суд первой инстанции в ноябре 2023 года приговорил главу ЕЦСМ Владислава Мельникова к 19,5 годам колонии. Сам Мельников настаивал, что не имел никакого отношения к юридическому оформлению программ сурматеринства. «Он не занимался, занимался я», — подтвердил Би-би-си Свитнев.

Лилию Валееву приговорили к 10 годам колонии. На свободе у нее остался собственный ребенок (по закону сурматерью может быть только рожавшая женщина). Адвокат Елена Ловкова в день приговора сказала Би-би-си, что они считают приговор чрезмерно жестким. «Моя подзащитная признала вину частично. Она признала свои фактические действия — что она была суррогатной матерью, что она была донором яйцеклеток. Она считала, что помогает людям и делает их счастливыми, когда предоставляет свои донорские клетки и вынашивает чужих детей. Оказалось, что это преступление», — заявила адвокат.

На вопрос, почему девушка в принципе согласилась внести свои данные в свидетельства о рождении детей, адвокат ответила: «Это можно объяснить только одним: ее ввели в заблуждение. Многочисленные сотрудники, юристы, все говорили, что это абсолютно законно, что у нас такие ситуации регулярно встречаются».

«Сколько ее ввели в заблуждение юристы, десять раз? Что за бред», — отреагировал в интервью Би-би-си на это Свитнев.

Сам он настаивает, что Валеева не делала ничего противозаконного и в ее действиях нет состава преступления. «Она благородная женщина, ей памятник можно поставить, она столько детей привела в этот мир. Они живут в идеальных условиях, воспитываются в идеальных школах и наверняка сыграют положительную роль в судьбе нашего мира», — добавил он.

Гражданку Украины Ирину Когут российские правоохранительные органы арестовать не смогли: к 2020 году она уже уехала из страны. В комментарии к опубликованному на YouTube сюжету РЕН ТВ Когут написала, что торговлей детьми не занималась: «Люди, у которых нет детей, также хотят испытывать счастье материнства и отцовства. Все дети, которых я родила по программе, растут в филиппинской семье Конрадо Потенсиано».

Татьяна Блинова получила самый мягкий приговор из всех осужденных по этому уголовному делу — четыре года с отсрочкой наказания до момента, когда ее собственному ребенку исполнится 14 лет. Адвокат Татьяны Блиновой Залина Есенова сказала Би-би-си, что ее подзащитная полностью признала вину и довольна приговором. Они не стали подавать апелляцию.

«Люди часто забывают, что вспомогательные репродуктивные технологии — это технология именно лечения бесплодия», — говорит медицинский адвокат Ольга Зиновьева. Бесплодие — это невозможность пары зачать естественным путем после года половой жизни без контрацепции. При этом программа суррогатного материнства показана законом как метод лечения не при любом типе бесплодия, а по ограниченному перечню причин, когда женщине самостоятельно нельзя справиться с задачей, то есть зачать, выносить и родить ребенка.

Супруга филиппинского политика Фредениля Кастро Джейн не могла ни стать биологической матерью, ни выносить ребенка. Как неоднократно заявляли представители семьи, у нее была удалена матка.

У еще одних клиентов «Росюрконсалтинга», австралийских супругов Джейсона и Анастасии Кууск, была многолетняя история лечения бесплодия. До обращения в ЕЦСМ пара прибегала к программам суррогатного материнства в Мексике и Канаде, но безуспешно: эмбрионы у суррогатных матерей не приживались.

В случае еще одного иностранного клиента, филиппинца Эдгардо Невады, для получения биологического материала пришлось и вовсе проводить операцию в Москве: эмбриолог Тарас Ашитков ввел ему иглу в непроходимый семенной канатик, чтобы извлечь сперматозоиды из придатка яичка.

Однако все это не помешало следствию утверждать, что диагноз «бесплодие» во всех этих случаях, равно как в случае некоторых иных клиентов «Росюрконсалтинга», был не обоснован — так как он исходно был выставлен не в России.

«Обвинение исходит из того, что они не были достаточно обследованы, чтобы поставить диагноз «бесплодие» и законно применить программу суррогатного материнства, — сказал Би-би-си один из источников, знакомых с ходом процесса. — И поскольку программа суррогатного материнства с точки зрения обвинения не соответствовала критериям законности, обвинение настаивало, что изначально преступная группа сформировалась для продажи детей и искала людей, которые хотели купить детей, но им не была положена программа, и им, собственно, этих детей продавали».

В эту группу следствие включило и врачей — эмбриолога Тараса Ашиткова и его жену репродуктолога Юлиану Иванову, специалистов с огромным стажем, по отзывам близких и коллег, влюбленных в науку и свою профессию.

Пронзительный материал о семье врачей выпустило в 2021 году издание «Такие дела». «Действительно эффективных эмбриологов и репродуктологов в Москве не так много, может быть два-три десятка, и Ашитковы, безусловно, входят в этот круг», — говорил директор клиники, где в последние недели перед арестом работали осужденные.

«Что такое суррогатное материнство? Это шанс для бездетного человека стать счастливым родителем или преступление? Я не видела и по-прежнему не вижу уголовно наказуемых поступков в своей профессиональной деятельности. Мы не преступники. Мы невольные жертвы юридической неразберихи в вопросах суррогатного материнства», — говорила репродуктолог Юлиана Иванова на одном из заседаний суда по мере пресечения.

«Следствие полагало, что пациенты, филиппинцы Кастро, Невада и Потенсиано были здоровыми людьми, могли самостоятельно стать родителями и соответственно, если они были здоровы и не страдали бесплодием, то им не полагалась программа сурматеринства, — сказал Би-би-си адвокат Юлианы Ивановой Камиль Бебасов. — У нас позиция совсем иная: это люди 1951 и 1953 годов рождения, даже на момент проведения процедур им было немало лет, их спермограммы показывали невозможность стать отцами естественным путем. К тому же, у супруги Кастро отсутствовала матка».

Кроме того, говорит Бебасов, медицинские нормативы не обязывают медиков проводить обязательно полное обследование — врачи руководствуются принципом необходимости и достаточности.

По словам одного из источников Би-би-си, со стороны защиты выступали в том числе эксперты, которые объясняли, что диагноз «бесплодие» действительно может быть выставлен на основе уже существующих медицинских обследований, в том числе выполненных по месту жительства пациентов в других странах.

Арестовали и акушера-гинеколога Лилию Панаиоти — она вела беременности нескольких суррогатных матерей, в частности, Татьяны Блиновой, и позже принимала у нее роды. По словам одного из источников Би-би-си, знакомого с ходом процесса, Панаиоти вменили, в частности, что она предложила Блиновой не указывать при поступлении в роддом, что та является суррогатной матерью — для упрощения позже регистрации ребенка на себя. Вменили акушеру-гинекологу и то, что она фотографировала новорожденных и отправляла снимки менеджеру «Росюрконсалтинга».

Адвокат Панаиоти Лилия Гумарова (позже она вышла из дела) заявила Би-би-си, что ее доверительница невиновна: «Состава преступления в ее действиях нет, никаких преступных действий она не совершала. Роды проходили в государственном учреждении, а что происходит за пределами родильного дома, врач уже не контролирует и не обязан это контролировать».

Как предположил в разговоре с Би-би-си один из источников, по факту акушера-гинеколога привлекли к суду, потому что следствию требовалась организованная преступная группа. «Им нужно было выстроить изначально цепочку от компании, которая подписывала договор на суррогатное материнство до рождения ребенка. Завершающий этап — ребенок родился, его передали. А если нет акушера, значит, нет последнего звена в цепочке».

Трое опрошенных Би-би-си адвокатов также говорили об избирательном подходе правосудия: за годы работы ЕЦСМ и «Росюрконсалтинга» репродуктивные программы, ведение беременности и роды проходили в самых разных учреждениях, однако обвинение предъявили произвольно лишь трем врачам. «Европейский медицинский центр, где проходило большинство программ, никак и нигде не фигурирует, что самое интересное», — сказал Би-би-си Константин Свитнев.

Для сравнения, в деле о суррогатном материнстве в Красноярске следствие предъявило главврачу перинатального центра и его заместительнице лишь обвинения в халатности. Максимальное наказание по этой статье — исправительные работы сроком до одного года. Медсестра красноярского перинатального центра, в трех медицинских справках о рождении указавшая вместо сведений об истинных роженицах, суррогатных матерей, гражданок Китая, отделалась штрафом 30 тысяч рублей.

В Москве же эмбриолога Тараса Ашиткова суд первой инстанции приговорил к 17,5 годам строгого режима, врача-репродуктолога Юлиану Иванову — к 16,5 годам общего режима, акушера-гинеколога Лилии Панаиоти — к 16 годам.

В январе 2020 года четверо младенцев — двойняшки Фредениля Кастро и сыновья Конрадо Потенсиано и Эдгардо Невады — жили с нянями в съемной квартире в Одинцово в ожидании, когда их заберут домой биологические родители. Как позднее заявлял Свитнев, филиппинцы ждали, пока младенцы немного окрепнут перед длинным перелетом. Однако 9 января сын Эдгардо Невады скоропостижно умер. Няня вызвала скорую, вместе с медиками приехала полиция.

Экспертиза позже признала смерть ненасильственной, однако и сами дети, и «Росюрконсалтинг» с ЕЦСМ попали в поле зрения Следственного комитета. «Если бы этого [гибели младенца] не случилось, то и этого уголовного дела тоже бы не было», — рассуждает один из источников Би-би-си.

Как минимум в нескольких случаях генетический материал иностранных клиентов ввозился в Россию в замороженном виде. Эмбрионы, созданные из спермы мужчин-клиентов и донорских яйцеклеток, позже хранились в московских клиниках и перемещались между ними — это позволяло переносить очередной эмбрион суррогатной матери, в том числе без личного визита клиентов.

«Это позволяло суррогатным агентствам удобно для мужчин или для семей, которые в этом участвовали, получить детей, не требуя их приезда на территорию России. Не тратиться на билеты, не тратить свое время, не отрываться от привычных занятий, не обращаться здесь ни в какие клиники, это все было не нужно. Биологический материал, половые клетки, эмбрионы перевозятся туда-сюда в контейнерах», — предполагает медицинский адвокат Ольга Зиновьева.

Формально это легально: ввоз человеческого биоматериала в Россию из других стран разрешен (необходимо лишь установленное законом оформление), юридической обязанности присутствовать в клиниках во время процедур нет.

«Лечение бесплодия, в особенности когда мы говорим о лечении бесплодия с помощью суррогатного материнства, — это процесс, который очень сильно разнесен во времени, — сказал Би-би-си адвокат Дмитрий Бартенев, представляющий интересы семьи Куусков. — Сама технология такова, что часто личное присутствие людей, которые обращаются к услугам суррогатного материнства, не является обязательным, в особенности когда используются донорские половые клетки. Присутствие мужчины может быть актуальным тогда, когда он непосредственно впервые сдает свой биоматериал, сперму. Если же речь идет о супружеской паре, которая неоднократно прибегает к попыткам создать эмбрион и перенести его суррогатной матери, то личное присутствие этих людей в клинике, если ранее они свой биоматериал сдали, не является оправданным, потому что никакого дополнительного физического обследования пациента не проводится».

В случае Джейсона Кууска генетический материал ввозился с соблюдением положенных процедур, но замороженная сперма некоторых других клиентов, в частности, Конрадо Потенсиано, ввозилась в том числе курьерами в личном багаже.

Свитнев говорит, что это несущественно. «При чем тут как его [биоматериал] перевозили, может быть, его аист принес? Может быть, добрый волшебник, какая разница? — сказал он Би-би-си. — Они [следователи] исходили из представлений, что сперму нужно перевозить в [сосуде] дьюаре, который занимает половину комнаты, а что это термос вот такой маленький, который помещается в рюкзаке, они не думают. И если даже были нарушены правила перевозки мифические, какое это отношение имеет к родителям и их детям?»

Следствие же, ссылаясь в том числе на непрозрачность оформления, утверждало, что для зачатия детей применялся «генетический материал неустановленных лиц», а также — что раз генетический материал принадлежал неустановленным лицам, то и рожденные ранее дети были переданы за границу неустановленным лицам.

Генетические экспертизы, подтвердившие родство пятерых детей со своими родителями, прошли еще в 2020 году. Причем в случае Фредениля Кастро отцовство подтвердилось еще в марте того года — за три месяца до арестов по уголовному делу. По словам Константина Свитнева, это ярко иллюстрирует абсурдность и сфабрикованность всех обвинений.

Забрать домой и растить своих биологических детей ни одна семья пока так и не смогла. Все они упорно добиваются этого до сих пор.

Весной 2023 года после трехлетней тяжбы вступило в силу решение суда, обязывающего социальные службы Москвы передать Оскара и Софи их отцу Джейсону Кууску. Однако детей так и не передали. Сейчас адвокаты семьи в судебном порядке оспаривают уже бездействие судебных приставов.

Изнурительные процессы по гражданским искам семей Кастро и Потенсиано тянутся до сих пор, уже четыре с половиной года. Суды разных инстанций по очереди то принимали решения в пользу Фредениля Кастро и Конрадо Потенсиано, то отказывали в признании их родителями. В прошлом году Верховный суд принял решение в пользу Кастро, но этим летом Кассационный последовательно отказал обеим семьям в праве считаться родителями своих детей. Сейчас адвокаты филиппинцев будут в очередной раз подавать жалобы в Верховный суд.

«Суды ссылаются, что есть уголовное дело, по нему есть осужденные, установлен — точнее, якобы установлен — факт купли-продажи этих детей. И, соответственно, если признать родство между детьми и родителями, то фактически эта сделка будет продолжена и завершена. Они считают, что это противоречит основам правопорядка и нравственности», — сказал Би-би-си источник, участвующий в гражданских процессах.

Адвокаты настаивают, что уголовное дело не должно и не может препятствовать праву детей расти в своих семьях, знать своих родителей. «Уже есть дети, они уже родились, и говорить, что какая-то процедура была нарушена в момент их рождения — даже если так, каким образом это влияет? — объясняет в разговоре с Би-би-си источник. — Родители это родители. А уж каким образом генетический материал появлялся в клиниках, как документировались эти перевозки — это вопрос не к родителям в первую очередь, тем более они иностранцы и могли не знать всех юридических нюансов. Да и не влияет это при решении вопроса о происхождении детей от конкретных людей, потому что невозможно купить своих собственных, генетически родных детей».

По словам источника Би-би-си, осенью 2023 года Фредениль Кастро в очередной раз прилетал в Россию и ездил в Подмосковье в опеку на прием к руководителю, просил о возможности встретиться с детьми и передать им вещи. Вещи не взяли и встретиться с детьми тоже не позволили.

Джейсон Кууск, по словам его адвоката Дмитрия Бартенева, несколько раз приезжал под двери учреждения, где живут его двойняшки, уже со вступившим в силу решением суда, но каждый раз безрезультатно.

Именно дети, вынужденные уже почти пять лет при живых родителях расти в сиротских учреждениях — возможно, главные жертвы этой истории.

«Европейский центр суррогатного материнства» и «Росюрконсалтинг» работали вместе больше 15 лет. По словам адвоката Дмитрия Бартенева, деятельность суррогатных агентств и услуг в сфере суррогатного материнства была долгое время государству неинтересна: «Услуги суррогатного материнства, в том числе [в случае одиноких мужчин] без строго медицинских показаний — это практика была в течение многих лет абсолютно открытой, она воспринималась как легальная».

«Вся эта ситуация возникла потому, что многие вопросы в законе просто не были детально регламентированы. А ведь гражданское законодательство позволяет все, что не запрещено, и посреднические фирмы и медицинские организации этим пользовались», — рассуждает в интервью Би-би-си источник, участвующий в гражданских процессах.

«Может быть, отдельные нарушения были допущены суррогатными агентствами, — говорит Би-би-си Бартенев. — Может быть, даже заслуживающие уголовно-правовой оценки, но в любом случае не с точки зрения торговли людьми. Но в какой-то момент эти нарушения повлекли, мне кажется, совершенно неадекватный, нездоровый интерес со стороны следственных органов вообще к рынку услуг сурматеринства. И это спровоцировало такое драконовское применение уголовного законодательства, которое вообще невозможно было предугадать и представить — что вещи, которые много лет были легальными, были открытыми, да, возможно, при наличии каких-то нарушений, вдруг будут объявлены торговлей людьми».

В 2022 году в особом порядке были осуждены переводчик «Росюрконсалтинга» Кирилл Анисимов, менеджер Валентина Чернышова и юрист фирмы Роман Емашев. Они признали вину и заключили досудебное соглашение со следствием. Это значит, что их уголовные дела слушались в суде без исследования доказательств. Все трое получили реальные сроки, от пяти до шести лет колонии.

В том же 2022 году Путин подписал новый закон — теперь пользоваться услугами суррогатных матерей в России иностранцы больше не могут.

Летом 2023 года органами опеки были приняты решения о передаче детей Кастро и Потенсиано под предварительную опеку в ресурсные семьи. «Передали, не передали, что это за семьи, где дети вообще, неизвестно», — сказал Би-би-си источник, участвующий в гражданских процессах.

Апелляция по делу Вячеслава Мельникова, Лилии Валеевой, Тараса Ашиткова, Юлианы Ивановой и Лилии Панаиоти назначена на 16 августа в Московском городском суде.

Константин Свитнев живет в Праге и руководит компанией European Centre for Human Reproduction («Европейский центр репродукции человека»). «Это консультационная компания, не клиника, она как работала [еще до возбуждения уголовного дела], так и продолжает работать, и я ей руковожу, как и руководил ранее», — объяснил он Би-би-си. По словам Свитнева, он занимается консультированием людей со всего мира: «Исходя из своего опыта, определяю, где конкретно пациентам лучше осуществить их репродуктивную программу».

В конце прошлого года ему наконец после почти четырех лет разлуки удалось воссоединиться со своими детьми. На вопрос, жалеет ли он о чем-нибудь, он отвечает: «Я жалею о том, что рекомендовал своим клиентам Россию в качестве идеального места для осуществления своих репродуктивных программ. Надо было отправлять их в Америку».