Вербовка на войну, взятки, вскрытые вены. Что известно про ИК-19 в Волгоградской области, где погибли восемь человек

У исправительной колонии № 19 в Волгоградской области, где 23 августа в результате захвата заложников погибли четверо сотрудников колонии и четверо осужденных, был весь набор проблем системы исполнения наказаний. Здесь издевались над осужденными, а те резали вены; начальство попадалось на взятках; здесь вели вербовку в ЧВК «Вагнер» и регулярную армию — погиб каждый четвертый.

Исправительная колония строгого режима № 19 в Суровикино находится в двух часах на машине от Волгограда. Она вмещает 1200 человек, по последним опубликованным данным, фактически там содержалось около тысячи осужденных.

Творческий коллектив, команда КВН, песни про Сталинград и «очень достойные» сайки в хлебном цехе — так год назад, в июле 2023 года, об ИК-19 бодро рассказывало издание «Блокнот Волгограда».

На деле за последние 10 лет заключенные, как минимум, трижды массово протестовали против побоев и бесчеловечных условий содержания в колонии.

В 2014 году в знак протеста вены вскрыли 15 осужденных в ИК-19.

Через год, в 2015 году вены вскрыли от 10 до 15 человек, а другие заключенные объявили голодовку из-за систематических побоев. Сообщение об этом они смогли записать на видео и выложить на YouTube. «К нам применили акт физического воздействия, начали нас избивать, — говорил мужчина в минутном видео. — Нам угрожают, что нас будут убивать, избивать, если мы не будем ходить есть».

Тогда правозащитники зафиксировали более 50 жалоб на издевательства со стороны двоих сотрудников колонии, на чудовищные бытовые условия (в частности, в одном из отрядов на 90 осужденных приходилось четыре унитаза, из которых один не работал), гнилой картофель в столовой, а также пытки, сообщал «Кавказский узел»*.

«Там пространство под лестницей, идущей углом, заварили решеткой и сажают туда людей. Там как вольер для животных. […] По словам осужденных, туда сажают по пять человек. Последний раз мы ездили туда, потому что один из осужденных, сидя в этой конуре, порезал себе шею, была попытка суицида», — рассказывала тогда изданию «Кавказскому узлу» член Общественной наблюдательной комиссии (ОНК) Волгоградской области, журналистка Лариса Шеремет.

Тем же летом 2015 года 25-летний заключенный ИК-19 Сергей Чебатуркин покончил с собой в лечебно-исправительном учреждении. По словам его матери, молодой мужчина совершил суицид, чтобы не возвращаться в колонию, где его избивали и вымогали деньги «на ремонт барака».

В пресс-службе УФСИН тогда заявили, что часть информации не подтвердилась, а остальные «недоработки будут устранены». «Такое место с решеткой было, теперь решетки нет», — заявили там.

Однако в следующем, 2016 году, снова вскрыли вены 11 заключенных, после того как сотрудники УФСИН избили несколько человек в камерах штрафного изолятора (ШИЗО) и помещении камерного типа (ПКТ). Собеседник «Медиазоны»* тогда сообщал, что всего голодовку держали 450 осужденных (официальные органы это отрицали). По словам источника, в ответ сотрудники колонии угрожали ввести ОМОН и «потерять без вести» протестующих.

Начиная с 2021 года о пыточных условиях содержания неоднократно сообщал заключенный Никита Котляров. 26-летнего мужчину с тяжелыми заболеваниями, в том числе туберкулезом, которым он заразился в заключении, неоднократно помещали в ПКТ, которое «не отвечало нормам площади на одного осужденного, с мебелью […] в аварийном состоянии, вентиляция отсутствует, вонь из туалета, такая что режет глаза и затрудняет дыхание», писали в жалобе в 2023 году правозащитники, помогавшие Котлярову.

«Затруднен доступ к туалету, для использования которого нужно лезть под нары и ползти», — также говорилось в жалобе, которую цитировал «Кавказский узел».

В 2022 году Котляров порезал себе левое предплечье — по словам его адвоката, мужчина вынужден был так поступить, чтобы добиться допуска врача. Колония в ответ подала иск о взыскании с Котлярова материального ущерба за лечение после членовредительства. Суд иск колонии отклонил.

В апреле 2024 года суд в Волгоградской области дал семь лет бывшему заместителю начальника колонии № 19 Григорию Беленкову. Он обвинен в превышении должностных полномочий и получении взятки.

При этом сами эпизоды произошли еще в 2019 году, а размер взятки составил 320 тыс. руб. Беленков признан виновным в том, что получил эти деньги от четверых осужденных в обмен на запись о поощрении в их личных документах (это влияет на условно-досрочное освобождение) и на смягчение условий отбывания наказания.

Беленков признал свою вину по части эпизодов, помимо семи лет колонии ему выписали штраф в размере 1 млн руб. Обжаловал он приговор или нет — неизвестно.

В 2021 году был задержан еще один замначальника ИК-19 Николай Борисевич. Как сообщали тогда в пресс-службе ГУ МВД Волгоградской области, Борисевич на протяжении 1,5 лет получал от 10 тыс. до 17 тыс. руб. в месяц от своего подчиненного, младшего инспектора. Тот платил эти деньги за то, чтобы Борисевич скрывал его отсутствие на работе, а младший инспектор продолжал получать полную зарплату.

Приговор по этому делу пока не вынесен.

На появившихся 23 августа фото и видео из ИК-19 участники бунта были вооружены ножами, а на одном был жилет с поясом смертника (определить был ли он настоящим или это муляж, пока невозможно). Не исключено, что на территорию колонии все эти предметы тоже попали в результате коррупции. «Все проносится. Коррупция страшная, и в этой зоне тоже. За деньги — все, что угодно принесут, хоть слона в обертке». — говорит глава и создатель фонда «Русь Сидящая»* Ольга Романова*.

«Наша тюремная система, большая организация, нашла себе нового врага. Этот новый враг называется мусульмане», — это слова умершего в колонии Алексея Навального, сказанные им в январе 2024 года (цитата по «Медиазоне»).

Навальный тогда подал иски в Верховный суд — он утверждал, что тюремная система пытается бороться с практикой изучения и распространения ислама, постоянно вводя новые ограничения именно для этой категории верующих.

«Представители ФСИН почему-то находят огромную угрозу в том, что люди изучают ислам. […] То есть это мусульмане, которые, изучая ислам, они, ну, якобы предполагается, будут любые другие правила отрицать, они будут объединяться по принципу изучения ислама и тем самым будут противопоставлять себя администрации и диктовать некие свои правила. Эта конструкция абсолютно выдуманная, искусственная, несуществующая», — говорил Навальный, указывая на многочисленные ограничения в тюремных правилах, направленные исключительно на мусульман: например, православный крестик иметь можно, а четки — нельзя, на регулярной основе в колониях у мусульман изымают религиозные книги и молитвенные коврики. Но это — только малая часть прессинга, которому подвергаются люди.

В 2021 году директор Центра анализа и предотвращения конфликтов Екатерина Сокирянская в масштабном докладе о положении мусульман в российских колониях писала: «Они чаще других могут быть подвергнуты избиениям и пыткам, в отношении них часто нарушается право на свободу вероисповедания, им труднее получить условно-досрочное освобождение».

Сокирянская выдвинула предположение: такое отношение к мусульманам объясняется и национальной и религиозной нетерпимостью, но дополнительным фактором служит то, что в системе ФСИН работает большое число участников боевых действий на Северном Кавказе.

После расцвета «Исламского государства» (признано террористической организацией в России и других странах мира), которое завербовало в свои ряды больше трех тысяч россиян, ФСИН усилила контроль над заключенными-мусульманами. Но, в отличие от тех людей, которые устроили бунт в ИК-19, настоящие сторонники ИГ не сидят вместе с основной массой заключенных и у них нет с ними связи.

Проблема радикализма продолжает существовать в тюрьмах не только в России, но и за рубежом, правда, меры, которые предпринимают власти в отношении всех мусульман, не считаются экспертами эффективными.

«Очевидно, что замкнутое пространство, криминальная субкультура, сложная система взаимоотношений, тюремное насилие, разочарованность и озлобленность заключенных делают некоторых из них более открытыми радикальным идеологиям», — пишет Екатерина Сокирянская.

Ольга Романова делает акцент на том, что в последнее время — после теракта в «Крокус Сити Холле» — положение мусульман в российских колониях только ухудшилось.

Удивительно, но даже эксперт ФСИН Максим Яворский в своей работе 2016 года признавал, что «систематические пытки и унижения осужденных в местах заключения» являются основным фактором радикализации в тюрьмах как в России, так и за рубежом.

На одном из видео заключенные, захватившие заложников в ИК-19, называют себя сторонниками «Исламского государства». Про их религиозность известно немного: «Агентство»* обратило внимание, что один них, 28-летний Назирчон Тошов, участвовал в митинге в поддержку мусульман-рохинджа Мьянмы в 2017 году. А про другого захватчика, 23-летнего Наврузи Рустамчона, родственник сказал, что до заключения он «увлекался религией, смотрел на ютьюбе видео с разными проповедниками».

Издание Mash утверждает, что заключенные, захватившие заложников, познакомились и радикализовались уже в колонии.

Вера Миронова, научный сотрудник Гарвардского университета и специалист по радикальным течениям, на том основании, что организаторы бунта сидели в основном по ​​«наркотическим» статьям, делает вывод, что никакого отношения к «Исламскому государству» они изначально не имели.

«Учитывая их статьи, в зоне они изначально оказались на самом дне воровской иерархии, а это положение никому не понравится. Поэтому в результате противостояния с другими заключенными они наверняка вступили в джамаат», — говорит Миронова.

Джамаат — это объединение мусульман в тюрьме. Некоторые заключенные уверяют, что джамааты не имеют ничего общего с радикализмом и создаются только для соблюдения норм ислама и чтения молитв. Но эксперты уверены, что в большинстве случаев это не так.

«Для вступления в джамаат нужно в том числе поддерживать ИГ. — продолжает Миронова. — Но то, что они взяли заложников, никак не является следствием словесной поддержки „Исламского государства“. Бунт — это результат противостояния с тюремным начальством. Тюрьмы, где силен джамаат, — очень тяжелые. Всю жизнь там были „черные“ [„черными“ называются тюрьмы, где порядки устанавливают криминальные структуры или „воры“ — Би-би-си], которые хорошо сосуществовали с властью. А джамаатчики начинают раскачивать все и вся. Опытные воровские (не всегда сами воры) знают, как эффективно и с малыми потерями надавить на власти, чтобы улучшить свое положение. А пацаны на наркоте даже могут не понимать, что они делают и что из этого будет».

Волгоградская ИК-19 — это колония, где активно вербовали заключенных на войну сначала ЧВК «Вагнер», а потом и Министерство обороны.

Благодаря «архиву Вагнера» Би-би-си известно, что основная волна вербовки в ЧВК проходила здесь в октябре 2022 года. По словам родственников осужденных, первая партия подписала контракты 4 октября.

30 октября погиб первый известный Би-би-си заключенный из этой колонии. Изучив данные жетонов погибших «вагнеровцев» Би-би-си и «Медиазона» установили, что из ИК-19 на войну уехало 250 человек. 87 из них погибли.

Эти данные включают в себя только тех заключенных, которые подписали контракт с ЧВК «Вагнер». От родственников осужденных Би-би-си известно, что вербовка на фронт в колонии продолжилась в 2023 году по линии Минобороны.

Создатель фонда «Русь Cидящая» Ольга Романова, ссылаясь на свидетельства заключенных ИК-19, добавляет: «Там просто куча погибших. Самый большой набор был в самое пекло — в апреле 2023-го».

Тогда обстановка на фронте была довольно напряженной для России. С одной стороны, подразделения ЧВК «Вагнер» штурмовали Бахмут. Подразделения Минобороны обеспечивали группе Пригожина поддержку с флангов, чтобы обезопасить и ускорить их продвижение вперед. Одновременно российские военные пытались занять наиболее выгодные позиции в Запорожской области, готовясь отражать масштабное контрнаступление Украины, которое было запланировано на начало лета 2023 года.

Би-би-си установила, что на фоне этого в ИК-19 провели по меньшей мере три волны вербовок: в феврале, апреле, мае и июне 2023 года. В ходе каждой из них на фронт отправилось как минимум несколько десятков человек.

Неизвестно, применялось ли давление к заключенным ИК-19 в связи с этим. Многие хотят поехать на войну по доброй воле, надеясь снять судимость и скорее оказаться на свободе. Но родственники других заключенных говорят, что «в колониях сейчас создали такие условия, с которых хоть на край света сбежишь, хоть на войну».

Речь идет не только о прямом давлении, но и о собственно условиях содержания в колонии. Би-би-си известны случаи, когда заключенных забирали на войну без объяснений. В одном случае заключенному в колонии сказали «с вещами на выход». О том, что он едет на войну, он узнал только в «столыпинском вагоне» в поезде.

Известно, что в ИК-19 содержались и осужденные граждане Украины, которые отбывали наказание в Херсонской области и которых вывезли российские военные, оставляя город в ноябре 2022 года. В ИК-19 они жили отдельно от остальных. По данным Ольги Романовой, в колонии их около 100 человек, также, говорит она, там находятся еще двое или трое гражданских пленных, осужденных российским судом.

* Эксперт Ольга Романова, ее фонд «Русь Сидящая», издания «Агентство», «Медиазона» и «Кавказский узел», упомянутые в тексте, внесены Минюстом России в реестр «иностранных агентов».