«Её было невозможно остановить». История украинской журналистки Виктории Рощиной, которую убил российский плен

Данные о смерти Рощиной подтвердило внутреннее расследование украинского Координационного штаба по вопросам обращения с военнопленными. Официальное сообщение об этом также получил офис уполномоченного Верховной рады по правам человека.

Одним из первых о смерти Рощиной сообщило украинское издание «Ґрати». Согласно его данным, 10 октября Минобороны России сообщило о смерти Рощиной в ответ на обращение ее отца, направленное 28 августа 2024 года.

В коротком электронном письме от российского военного ведомства, которое есть в распоряжение «Ґрати», отцу Рощиной сказали, что его дочь умерла 19 сентября 2024 года. Ему также сообщили, что ее останки вернут «украинской стороне в рамках обмена телами задержанных». Причины смерти указаны не были.

Виктория родилась 6 октября 1996 года и до своего 28-летия не дожила несколько недель.

Журналистку должны были включить в один из ближайших обменов пленными, сообщил представитель главного управления разведки Андрей Юсов в комментарии украинскому общественному вещателю «Суспільне».

«Ее возвращение было согласовано и последняя информация, которая известна, ее этапировали [из Таганрога — Ред.] в [московский следственный изолятор] „Лефортово“», — сказал Юсов.

Это был один из этапов подготовки к возвращению в Украину.

«К сожалению, мы не успели», — заявил представитель Координационного штаба Петр Яценко в эфире украинского телевидения.

Об обстоятельствах смерти Рощиной, по его словам, пока говорить рано, они устанавливаются.

Для Виктории Рощиной это был уже второй российский плен.

Впервые, по данным Генпрокуратуры Украины, представители ФСБ и вооруженных сил РФ задержали ее в Бердянске 15 марта 2022 года.

Тогда по своей инициативе журналистка пыталась добраться в окруженный Мариуполь, чтобы писать репортажи о военных действиях на востоке и юге Украины. Она двигалась в специальной гуманитарной колонне, но ее остановили.

Рощина рассказывала, что проверявший ее российский военный «попросил показать WhatsApp и увидел там контакт „СБУ Запорожья“». «Там было сообщение с просьбой опубликовать видео некоего российского военного, перешедшего на сторону Украины», — говорила журналистка.

После этого ее задержали, а позже пророссийские СМИ и телеграмм-каналы распространили видео, где Рощина отрицает свои претензии к российским силовым структурам, которые держат ее в плену, и говорит, что якобы они спасли ей жизнь.

Ее удерживали в Бердянске 10 дней, и 21 марта освободили из плена.

Через пять дней Рощина опубликовала текст о том, как пережила первый плен.

«Они приносили еду, но я от нее отказывалась. В первые дни ела свои небольшие запасы, которые везла из Запорожья. Когда они закончились, пила сладкий чай. Чувствовала, как меня покидают силы. Было сложно даже подняться на ноги», — писала журналистка в статье под названием «Неделя в плену оккупантов. Как я выбралась из рук ФСБ, „кадыровцев“ и дагестанцев» для издания Hromadske.

«Во время предпоследнего визита ФСБ я почти не могла встать. Впрочем, постоянно требовала освобождения. Когда сильно кричала, один из чеченцев ударил меня и сказал, что я здесь „не у себя дома и должна следить за тоном“, — продолжала она.

Второй раз Рощина пропала без вести 3 августа 2023 года на оккупированной территории Украины.

В тот день родные говорили с ней в последний раз. Журналистка сообщила, что прошла несколько дней пограничных проверок, но не сообщила, где именно находится.

Известно, что Рощина отправилась в дорогу 27 июля — она планировала добраться из Украины в Польшу, а оттуда, через Россию, — на оккупированные территории Украины на востоке страны. Журналистка планировала писать оттуда новый репортаж.

Вскоре родные обратились с заявлением о розыске, они также направили обращение в офис украинского омбудсмена.

Между первым и вторым пленом Виктория Рощина минимум несколько раз ездила на оккупированные территории, чтобы писать репортажи.

Почти через год, в мае 2024 года, российские власти впервые признали, что журналистку задержали и что она находится на территории России. Это также подтвердил Международный Комитет Красного Креста (МККК).

«В очередной раз в российской неволе погибает человек, пребывание которого в застенках РФ было подтверждено МККК! Почему молодая женщина умерла, находясь в российской неволе, — неизвестно», — прокомментировал сообщения о ее смерти уполномоченный по правам человека Дмитрий Лубинец.

Офис генерального прокурора Украины, который открыл уголовное производство по факту исчезновения Рощиной, после смерти журналистки начал расследование ее дела как «военного преступления, совмещенного с умышленным убийством».

Расследование будет проводить следственное управление Службы безопасности Украины.

Татьяна Катриченко из украинской «Медийной инициативы за права человека» рассказала, что Викторию Рощину удерживали по меньшей мере в двух местах: исправительной колонии № 77 в Бердянске и СИЗО № 2 города Таганрог Ростовской области. В этих местах россияне с первых месяцев полномасштабного вторжения удерживают как военных, так и гражданских, в частности, женщин.

«Таганрог известен как одно из самых жестоких мест содержания для украинцев на территории РФ. Его называют адом на земле. В частности, в Таганроге держат азовцев с „Азовстали“ [то есть попавших в плен военных бригады „Азов“, признанной в РФ террористической организации и запрещенной, которая защищала завод]», — пишет Катриченко на своей странице в фейсбуке.

«Освобожденные рассказывают о страшных пытках. Там все, из кого хотят сделать преступников, признаются в преступлениях — оговаривают себя. Затем их переводят в Ростов и судят».

Би-би-си разговаривала с бывшими военнопленными, которые сидели в СИЗО № 2 в Таганроге. По их словам, физическое и психологическое насилие, в том числе избиения и пытки электротоком, там имело систематический характер.

Они рассказывали, что пленных держали голодными и отказывали в адекватной медицинской помощи, что привело к гибели некоторых из них.

Были сообщения о том, что Виктория Рощина объявляла голодовку, но достоверно не известно, действительно ли это так. Татьяна Катриченко считает это «очень сомнительным».

Россия не позволяла сторонним организациям, включая ООН и Международный Комитет Красного Креста, посетить это СИЗО, где до большой войны удерживали исключительно российских заключенных.

По словам Татьяны Катриченко, Рощину держали в одиночной камере в Таганроге по крайней мере с мая по сентябрь 2024 года. 13 сентября журналистку вывезли из Таганрога, но действительно ли ее перевели в Москву в «Лефертово» — доподлинно неизвестно.

В авторском профиле Виктории Рощиной на сайте «Украинской правды» написано, что она работала в журналистике с 16 лет. Рощина специализировалась на темах криминала, правозащитной деятельности и судебной системы.

Кроме «Украинской правды» и Hromadske, Рощина сотрудничала с «Украинским радио», UA: Первый и изданием «Цензор.нет».

Редакторы, которые работали с Рощиной, говорят, что она «бралась за самые сложные темы» и ее «нельзя было остановить».

До 2022 года журналистка ездила в Москву, в места, где удерживали украинских заключенных, работала над фильмом о пленных украинских моряках.

После начала полномасштабной войны Виктория готовила материалы о жизни на оккупированных территориях.

В частности, в июне 2022 года вышел ее репортаж о городе Энергодар, где живут сотрудники занятой российскими войсками Запорожской АЭС; осенью этого же года она ездила в оккупированный Крым, а также делала репортаж о том, как на оккупированной части Донецкой области проходил так называемый «референдум» о присоединении к России. Она также опубликовала фоторепортаж из разрушенного Мариуполя. Эти ее материалы можно почитать на сайте «Украинской правды».

Она активно начала писать в «УП» в октябре 2022 года, когда вернулась с оккупированных территорий, где готовила материал о референдумах, которые российская сторона проводила в Мариуполе и Бердянске.

«Вика поехала туда сама, не имея задания ни от одной украинской редакции, потому что видела в этом потребность и необходимость. Важность не забывать о наших людях в оккупации», — вспоминает о сотрудничестве с Рощиной Севгиль Мусаева, главный редактор «Украинской правды».

«Вику ничто не могло остановить, если в ее голове рождалась идея. Для нее не было ничего важнее журналистики», — говорит о погибшей бывшая шеф-редакторка издания Hromadske Евгения Моторевская.

«Она [после начала полномасштабного вторжения. — Ред.] решила быть фрилансером, потому что ни одна редакция бы не отправила ее работать на оккупированные территории», — сказала Би-би-си Наталья Гуменюк, журналистка и соучредитель «Громадського телевидения».

«Вику ничто не могло остановить, если в ее голове рождалась идея. Для нее не было ничего важнее журналистики», — говорит о погибшей бывшая шеф-редакторка издания Hromadske Евгения Моторевская.

«Она [после начала полномасштабного вторжения. — Ред.] решила быть фрилансером, потому что ни одна редакция бы не отправила ее работать на оккупированные территории», — сказала Би-би-си Наталья Гуменюк, журналистка и соучредитель «Громадського телевидения».

«У нее было необыкновенное чувство несправедливости. Было трудно сдержать ее, [уговорить] не работать, взять какой-то выходной», — говорит Гуменюк.

Вскоре после исчезновения главный редактор «Украинской правды» Севгиль Мусаева заявила, что Виктория Рощина, которая исчезла на оккупированных территориях, не имела редакционного задания от «УП».

«У нее не было редакционного задания, но она спрашивала, какие темы теоретически нам были бы интересны», — сказала Мусаева в комментарии изданию «Детектор медиа».

Президент Владимир Зеленский заявил, что для многих украинских журналистов, которые знали Викторию, «ее гибель — это настоящий удар».

«И в российском плену остаются еще много других журналистов, общественных деятелей, руководителей общин с оккупированной территории, даже просто обычных людей, которые были захвачены во время российской оккупации», — добавил он.

Имя Виктории Рощиной было включено в список 30 украинских журналистов, захваченных Россией, который обнародовал украинский Институт массовой информации.

Институт массовой информации подсчитал, что с начала полномасштабного вторжения 82 сотрудника украинских СМИ погибли, 34 получили ранения, а 14 — пропали без вести.

С начала российско-украинской с 2014 года в заложниках в России побывали более 100 украинских журналистов.