Здесь никогда не звенит звонок. Как живет украинская школа для беженцев в Варшаве

Весной 2022 года харьковчанка Алина, бежавшая от войны в Польшу, планировала как можно скорее вернуться домой. В Варшаве она оставаться не собиралась, а потому не хотела искать там работу и верила, что война вот-вот закончится. Приближалась Пасха — и Алина хотела помыть дома окна к празднику.

С тех пор прошло почти три года. Алина все еще живет в Польше — работу здесь ей все-таки пришлось найти. В ее харьковской квартире из-за постоянных обстрелов города давно не осталось ни одного целого окна…

14-летняя Ульяна когда-то больше всего мечтала о том, как уедет из родного города на юге Украины, чтобы посмотреть мир. Сейчас она больше всего мечтает вернуться домой — в город, который уже почти тысячу дней находится в оккупации.

Алина — преподаватель украинской школы в Варшаве, Ульяна — одна из ее учениц.

В общей сложности в школе обучается почти 300 детей со всей Украины. Преподают им 27 учителей, тоже украинцы. И те и другие — все до единого — беженцы.

Кто-то из них бежал от российской оккупации, преодолев тысячи километров, чтобы оказаться в безопасности в Польше. Кто-то приехал из более или менее безопасных регионов в тылу, а у кого-то за спиной — сожженные города и села, где от их домов не осталось ровным счетом ничего.

В холле школы висят украинские и польские флаги и цитата из стихотворения Лины Костенко. На стенах — рядом с постером о психологической помощи — плакат с информацией об опасности мин.

«Мне здесь очень нравится, — говорит о своей школе Ульяна (имя изменено по соображениям безопасности). — Многие учителя действительно вкладываются в работу, помогают, если ты что-то не понял. Просто классно ведут уроки».

Говорит Ульяна очень тихо. Она любит рисовать, любит уроки химии, где «хорошо объясняют, из чего все состоит», и говорит, что чувствует себя в этой школе счастливой.

В марте 2022 года Ульяна, ее мама и маленький брат несколько недель укрывались в подвале своего дома. К городу подступали российские войска. Где-то поблизости один за другим раздавались взрывы.

«Было очень страшно. Ульяна, которой тогда было 12 лет, была настолько напугана, что боялась даже выйти из подвала. А нам обязательно надо было выйти, мы пытались вырваться из города», — рассказывает мама Ульяны Александра (имя также изменено).

В конце концов им это удалось.

По дороге из окружения они видели сожженные машины, прошли немало российских проверок и блокпостов.

«У детей в глазах был тогда такой страх! Я их успокаивала как могла», — вспоминает Ульяна.

Дома, в котором жила семья, больше нет.

Женщина рада, что нашла в Польше детям школу, где они не чувствуют себя чужаками. Здесь их учат учителя из Украины: преподаватель химии Лиана приехала из Покровска — города, к которому все ближе подступают российские войска.

Алина — учительница английского — из Харькова. Татьяна, которая преподает биологию, родом из Сум. Эти города, как и многие другие в Украине, живут в условиях почти ежедневных российских обстрелов.

За плечами многих детей и учителей этой школы — годы, полные боли, потерь, страха и отчаяния.

«Иногда, когда слушаешь истории этих родителей, этих детей, просто не можешь себе представить, что пришлось пережить этим людям, чтобы попасть в безопасную среду… Это семьи, которые приехали из оккупации, добираясь до Польши через Россию, а уже оттуда — через Беларусь или Прибалтику», — говорит директор школы Оксана Колесник.

Украинскую школу в Варшаве создали весной 2022 года, когда в Польшу ежедневно приезжали тысячи бегущих от войны украинских семей.

Большинство этих детей не говорили по-польски, но школа им была нужна, рассказывает Колесник. Инициаторами ее создания выступили Клуб католической интеллигенции и Украинский дом в Варшаве.

Изначально школу для детей-беженцев из Украины открывали как проект временный, на несколько месяцев — чтобы дети не прерывали учебу, пока идут боевые действия.

Но большая война в Украине тянется уже почти три года. Беженцы в Польшу прибывают до сих пор. По словам Оксаны Колесник, за прошлый год больше всего детей в школу прибыло из Харькова.

«Стабильного ученического контингента у нас нет, — говорит директор. — Постоянная текучка: дети приезжают, а потом едут куда-то дальше».

Учатся дети в школе на украинском и польском языках, что делает их процесс адаптации в новой стране более спокойным. Некоторые уроки ведут сразу два учителя, объясняющие новый материал на обоих языках одновременно.

Обучаясь по двум образовательным программам, дети получают и два вида документов — украинский и польский.

В школе такой подход объясняют тем, что изучение украинского языка и истории, как и пребывание в кругу «своих», позволяет детям сохранить украинскую идентичность и дает им шанс на спокойное возвращение в школу в Украине по окончании войны.

В то же время изучение польского языка и пребывание в польской системе образования дает им возможность строить дальнейшую жизнь в Польше.

Какой выбор сделают эти семьи и когда это произойдет, неизвестно.

«Мне нравится жить в Польше. Это замечательная страна. Но здесь я не чувствую себя дома, — говорит ученица 10 класса Яна (имя изменено). — Хотя сейчас я не могу чувствовать себя дома и в Украине, потому что там я уже очень долго не живу».

Девочка обожает свою нынешнюю школу, учителей, друзей и все проекты, которые они делают вместе — арт-терапию, где дети играют на разных инструментах, драмкружок, где изучают творчество шестидесятников.

И все же Яна скучает по дому, по Киеву, из которого ей пришлось уехать почти три года назад: «Я словно разделена между двумя странами, но я хочу вернуться, хочу восстанавливать Украину. Восстановить старую память о своем доме».

Неопределенность по поводу собственного будущего характерна для многих украинских беженцев в Польше.

«Если раньше мы мечтали вернуться назад — думая, что мы здесь только на месяц, — то сейчас мы думаем, что делать, если война продолжится, — рассуждает учительница английского языка Алина Удовик из Харькова. — Какие у нас есть варианты?»

Она говорит, что несмотря на мысли о том, что «мы здесь ненадолго», нужно все равно учить польский язык, интегрироваться в польское общество: «Я должна это делать, просто потому что я живу здесь. Я должна смириться с этим фактом и делать что-то для интеграции в это сообщество».

Женщина ежедневно читает новости о бомбардировках своего города, где у нее остались родные и друзья: «Я пытаюсь быть оптимисткой, но на самом деле мне тяжело. И я просто стараюсь не показывать это детям, коллегам, семье. Некоторые из них в худшем положении, чем я. Мне жаловаться не на что».

На первый взгляд, украинская школа в Варшаве — самая обычная школа, где дети учат английский и математику, поют и рисуют.

На уроках биологии ученики здесь собирают модель зайца и проводят эксперименты с осенними листьями, чтобы узнать, почему они желтеют. На переменах в коридорах слышен шум и смех.

Но так было не всегда. Учителя вспоминают, что вскоре после открытия школы здесь было очень тихо. По коридорам тихонько ходили ученики.

Иногда, пугаясь громких звуков снаружи — например, прошедшего поблизости трамвая, — дети прятались под партами, рассказывает школьный психолог Наталья Карапата.

В школе ученики часто не снимали верхней одежды, а на перемену выходили с рюкзаком за спиной, потому что — «а вдруг придется бежать».

А еще в этой школе никогда не звенит звонок. Чтобы не пугать детей резкими громкими звуками, начало и конец урока объявляет учитель.

«Этим детям очень много пришлось пережить, — объясняет Наталья Карапата. — Они своими глазами видели изнасилования, становились свидетелями расстрелов и видели, как российские танки давят гусеницами живых людей. Видели, как люди идут на любую ложь, ради того чтобы выжить».

Некоторые из местных школьников бежали из оккупации, где до сих пор остаются их родные. У многих на войне родители. У кого-то в плену родственники.

Некоторые из детей живут в Польше с опекунами, а их родители — в Украине.

«Эти дети скучают, — рассказывает психолог Наталья Карапата. — По родным, которые остались в Украине; по своему дому; по котику, которого они не смогли забрать; даже по родным запахам. Один ребенок пришел ко мне и говорит — этот город пахнет не так, как моя Украина, я скучаю по запаху дома».

По словам Натальи, сложная адаптация в новой среде еще больше усугубляет травму, нанесенную войной: «Этим детям пришлось повзрослеть досрочно. Они говорят на такие достаточно взрослые темы, как разговоры о будущем. В первом классе ребенок уже четко знает цену деньгам, знает цену свободе».

В школе детям оказывают психологическую помощь — занятия проводятся как в группах, так и индивидуально. Иногда дети подходят к Наталье просто на улице или в коридоре школы — чтобы поговорить, чтобы их выслушали.

Девять из десяти украинских детей страдают от полученного в результате войны психологического и эмоционального стресса, утверждают в международной благотворительной организации Save the Children по итогам проведенного опроса, в котором приняли участие более 1500 украинских детей, родителей и опекунов.

Самые распространенные среди детей проблемы, по данным этого исследования, — чувство опасности или страха (73%), отсутствие интереса к учебе (64%) и мрачные мысли или низкая самооценка (54%).

Несмотря на то, что к украинской школе в Варшаве приковано большое внимание и сюда часто приезжают журналисты со всего мира, существование этого учебного заведения под большим вопросом.

Школа полностью зависит от помощи благотворителей, а помощь эта уменьшается.

Хотя родители и платят за обучение небольшую сумму, это несоизмеримо с годовым бюджетом школы, составляющим порядка 8 млн злотых (около 1,9 млн долларов). Из этого бюджета школа оплачивает аренду помещения, платит зарплату учителям, все положенные законом налоги, а также содержит админперсонал.

«Заинтересованность мировой общественности падает, уменьшается и финансовая поддержка, — объясняет директор школы Оксана Колесник. — Каждый учебный год наши учителя, родители, дети заканчивают в стрессе, со страхом — а что дальше? Вопрос этот для нашего сообщества очень болезненный: без денег школа существовать не сможет».

Один из основных благотворителей школы — международная организация Save the Children — тоже обращает внимание на общее снижение финансирования подобных благотворительных проектов.

«К сожалению, несмотря на все жертвы, война в Украине становится одним из забытых кризисов посреди Европы», — говорит директор польского отделения Save the Children Буйар Ходжа.

В организации обещают и дальше поддерживать заведение, однако отмечают: чтобы его сохранить, необходима помощь всего мирового сообщества.