- Автор, Григор Атанесян
- Место работы, Би-би-си, Дамаск
- Twitter,
Сразу после свержения Башара Асада представители новой власти — исламистской группировки «Хайят Тахрир аш-Шам»* (ХТШ) — встретились с лидерами христианских общин, чтобы пообещать им безопасность и свободу вероисповедания. За время гражданской войны христианское население Сирии уменьшилось в пять раз, и часть общества беспокоит джихадистское прошлое нового де-факто лидера. Мы поговорили с православными и католиками в Дамаске об их страхах и надеждах в преддверии Рождества.
В христианском квартале Баб Тума в старом городе Дамаска католические скауты в рубашках с галстуками и голубых джинсах собирают пожертвования. Пекарь Самер продает лепешки — в том числе для литургии, и везде наряжаются елки.
Возле неоновой вывески Merry Christmas над зеркалом в модном ресторане La Capital делают селфи — не только христиане, но и женщины в хиджабах.
На восточные ворота старого города дюжина молодых людей дружно и весело, но безуспешно пыталась закрепить огромной красный бант. Древнеримская каменная кладка не поддавалась их усилиям.
Спустя полторы недели после бегства Башара Асада в Дамаске сохраняется праздничная атмосфера. Вместе с мусульманами сирийцы-христиане встретили смену власти с радостью и надеждой.
В правление отца и сына Асадов свобода вероисповедания не ограничивалась. Но это не означало, что меньшинства не сталкивались с коррупцией, нищетой, насилием и отсутствием возможности выбирать власть.
Сирия была светской республикой, и дискриминация происходила по этническому, а не религиозному признаку. Курды, туркмены и другие меньшинства должны были стать арабами; использование их языков жестко ограничивалось, а национальные праздники запрещались.
Самой значительной угрозой для христиан в Сирии стала гражданская война: если в 2011 году христианское население страны оценивалось в 1,5 миллиона человек, то сейчас, по данным христианских организаций, их осталось около 300 тысяч.
Де-факто лидер революции Ахмед аль-Шараа был связан с «Аль-Каидой»* и «Исламским государством»*, которые убивали, похищали и насиловали христиан. Позже аль-Шараа порвал с радикалами и воевал во главе новой, умеренной исламистской коалиции.
Как и в других странах Ближнего Востока, христиане Сирии относятся к разным церквям и не подчиняются одному патриарху. Но все конфессии сейчас готовятся к Рождеству, даже если отмечают его в разные даты.
Одна из древнейших конфессий в этом историческом центре христианства — Сирийская православная церковь. Ее прихожане — этнические ассирийцы и арамейцы, потомки доарабского населения региона.
На встречах с представителями новой власти они напоминают об этом.
«Мы говорим — это наша родина. Мы жили здесь несколько тысячелетий, еще до христианства. Наши народы — это коренные народы, и мы по-прежнему говорим на древнем языке Сирии, арамейском», — говорит в интервью Русской службе Би-би-си патриарх Игнатий Ефрем II.
Ахмед аль-Шараа заявляет о стремлении сохранить многоконфессиональную Сирию, и пока серьезных нарушений прав христиан не видно.
В первые дни после свержения режима в соцсетях распространилось видео, на котором представители новой власти останавливают машину с наклеенной на лобовом стекле угрозой в адрес христиан и заставляют водителя отдирать стикер.
А 23 декабря на северо-востоке Сирии в городе Скальбия, населенном в основном православными, неизвестные подожгли рождественскую елку. Это вызвало протесты христиан и друзов в разных частях страны, и в тот же день местная власть осудила этот акт и обещала найти и наказать поджигателей.
В эти дни Дамаск поражает расслабленной и мирной атмосферой для города с населением в несколько миллионов человек, где старая полиция распущена, а новая еще не сформирована.
За порядком следят худощавые молодые люди с автоматами, одетые во что попало и не имеющие никаких удостоверений. Жители воспринимают их как представителей новой власти, и те не чинят им препятствий.
Но речь не только о безопасности, но и роли, которую меньшинства получат в новой Сирии. Переходное правительство взяло на себя власть на три месяца, до марта 2025-го года.
За это время предполагается договориться о новом государственном и политическом устройстве. У христиан есть четкое видение, каким оно должно быть.
«Мы хотим светское государство, которое уважает все религии, которое обеспечивает свободу всех вероисповеданий и где религия не вмешивается в управление страной и повседневные дела», — говорит патриарх Игнатий Ефрем II.
При этом христианские лидеры поддерживают новую власть в общении с Западом в главном ее требовании — отмены санкций, наложенных на режим Асада.
«Санкции должны быть сняты, — говорит патриарх Игнатий Ефрем II. — Санкции бьют по простым людям и по бедным, а не по тем, кто у власти. […] Более 90% сирийцев живут за чертой бедности. Снятие санкций очень им поможет — но при условии того, что сохранится давление на новое переходное правительство с требованием обеспечить Сирию для всех сирийцев».
Некоторые приходы сомневались, стоит ли наряжать елки и ставить вертепы или лучше не привлекать лишнего внимания. Но патриарх распорядился отмечать праздник, как обычно.
«Мы должны проживать дух Рождества, как мы проживали его всегда. Но это также тест для нового правительства — будем ли мы как-то затронуты? Представители местной власти уверяли нас, что нет, но мы хотим проверить, так ли будет на деле. Так что мы устраиваем полноценные торжества, украшаем приходы, и хоры готовятся петь рождественские гимны».
С требованием сохранения светского государства выступили и другие патриархи и епископы.
«Мы не хотим, чтобы здесь был второй Афганистан», — говорит Геворг Асадурян, епископ Армянской католической церкви в Дамаске.
Де-факто новый лидер Сирии Ахмед аль-Шараа обещает, что в Афганистан талибов новая Сирия не превратится.
«Между Сирией и талибами есть много различий. Мы управляем по-другому. Афганистан племенное общество, в Сирии все совсем по-другому», — сказал он в разговоре с корреспондентом Би-би-си Джереми Боуэном.
«Мы проведем диалог и убедимся, что все будут представлены. Старый режим играл на межконфессиональных разногласиях. Мы не будем. Нас встречали все группы во всех больших городах. Я думаю, что революция может объединить всех», — заявил Шараа.
Епископ Асадурян рассказал, что на встрече с представителями новой власти помимо требования светского государства он также поднял вопросы свободы СМИ и политических прав для всех граждан, вне зависимости от вероисповедания.
Именно в поддержку светского государства в четверг 19 декабря прошла первая после смены власти акция протеста. На площади Омейядов, одной из ключевых развязок столицы, собралось несколько сотен человек, многие из них — студенты.
Архитектор Фатима на вопрос, что привело ее на площадь, сказала, что главным было выразить убеждение: сирийцы не должны делиться на мусульман и христиан, будущее страны — для всех. Не все верят заверениям новой власти, что так и будет.
Шараа уклончиво отвечает на вопросы о том, какую форму правления он предпочитает — парламентскую демократию, как в Ливане и Ираке, или теократию, как в Иране и Афганистане. Наши собеседники в Сирии отмечали, что на его позицию будут влиять глобальные и региональные державы. США и Турция сохраняют военные контингенты на севере Сирии, российские авиация и флот остаются на базах Хмеймим и Тартус, а Евросоюз ставит собственные условия в переговорах о снятии санкций.
В пятницу на той же площади собралась гораздо более масштабная демонстрация в поддержку новой власти. Оценки числа ее участников расходятся от десятков тысяч до миллиона. На ней чаще встречались группы мальчиков и мужчин, часто приехавших на мотоциклах и мопедах, девушки в хиджабах и семьи с детьми.
Но и здесь звучал призыв к единству и отказу от разделения на разные веры. Одним из выступавших был знаменитый в Сирии киноактер Максим Халиль, вернувшийся после двенадцати лет в эмиграции из-за оппозиции режиму Асада.
Под овации Халиль предложил импровизированную клятву присяги новой Сирии. Он провозгласил со сцены идеал единства христиан, шиитов, суннитов, друзов, алавитов, армян, курдов и других. Собравшиеся повторяли за ним.
На улицах христианского квартала Баб Тума мы встретили Фади абу Шаар, христианина из деревни Маалула, последнего места, где еще жив и используется в быту арамейский, универсальный язык региона две тысячи лет назад. Считается, что именно на нем проповедовал и говорил Иисус.
Деревня была частично разрушена боях между исламистами и правительственной армией в 2013-м году.
«У нас нет проблемы с тем, чтобы жить вместе с исламистами», — сказал Фади и добавил, что хочет жить в родной деревне и восстанавливать ее.
«Мы не боимся. Дай Бог, чтобы исполнилось то, о чем мы мечтаем».
* признаны террористическими и запрещены во многих странах, в том числе в России
