«Твоего мужа пытают — и это твоя вина». История жены украинского военнопленного, которую Россия пыталась завербовать для диверсий

Это перевод репортажа нашего корреспондента, оригинал на английском языке можно прочитать здесь.

Светлана говорит, что никогда даже не задумывалась над тем, чтобы предать свою страну — «ни на секунду».

«Мой муж никогда бы мне не простил», — говорит она во время нашей встречи в ее квартире под Киевом.

Эта 42-летняя женщина больше двух лет ждала известий о своем муже Диме, военном медике, который попал в российский плен — когда вдруг ей позвонили.

Голос в трубке сказал Светлане, что если она предаст Украину, Дима может получить лучшие условия в тюрьме — или даже досрочное освобождение.

«Мне позвонили с украинского номера. Я ответила, и мужчина представился Дмитрием, — вспоминает Светлана. — Он говорил с русским акцентом».

«Он сказал: „Можно или сжечь военкомат, или поджечь военную машину, или совершить диверсию в электрощитовой Укрзалізницы» (Украинской железной дороги)», — добавляет она.

Был еще один вариант: рассказать о размещении ближайших подразделений ПВО, которые защищают украинское небо от российских беспилотников и ракет.

Когда Дмитрий рассказывал о своих предложениях, Светлана вспомнила инструкции, которые украинская власть раздала всем семьям на случай обращения российских агентов: выиграть как можно больше времени, все зафиксировать, сфотографировать и сообщить.

Светлана так и сделала — а также сделала скриншоты сообщений, которые показала Би-би-си.

Служба безопасности Украины (СБУ) сказала ей тянуть время, пока они будут проводить расследование. Поэтому она сделала вид, что соглашается взорвать бомбу на местном железнодорожном пути.

Мы сидим в ее гостиной, на улице периодически воют сирены воздушной тревоги, и Светлана проигрывает мне записи двух голосовых разговоров с Дмитрием в телеграме. Во время звонка он дает указания, как сделать и заложить «коктейль Молотова».

«Залейте литр зажигательной жидкости и добавьте немного бензина, — объяснял Дмитрий. — Пойдите на какой-то железнодорожный узел. Убедитесь, что там нет камер наблюдения. Наденьте шапку — на всякий случай».

Он также дал Светлане инструкцию, как перевести свой телефон в режим полета, когда она подойдет на расстояние 1-2 км от намеченной цели, чтобы избежать перехвата ее сигнала вышками мобильной связи, чем могли бы воспользоваться следователи.

«Знаете, что такое релейная коробка? Сфотографируйте ее. Это должна быть цель для поджога», — объяснил Дмитрий, который требовал подтверждения выполнения задания.

«Напишите на листе бумаги сегодняшнюю дату и сфотографируйтесь с этим листом», — добавил он.

За это, сказал Дмитрий, он может договориться о телефонном звонке с ее мужем или о передаче ему посылки.

Позже в СБУ Светлане сообщили, что мужчина, с которым она общалась, на самом деле находится в России, и ей следует прекратить общение. Светлана сказала Дмитрию, что передумала.

«Тогда и начались угрозы, — рассказывает Светлана. — Он сказал, что моего мужа убьют, и я его больше не увижу».

Целыми днями он звонил и говорил: «Твоего мужа пытают, и это твоя вина!»

«Насколько вы верили в то, что он может выполнить угрозы нанести вред Диме?» — спрашиваю Светлану.

Ее глаза наполняются слезами.

«Мое сердце болело, и я могла только молиться: „Боже, не допусти этого»».

«Одна часть меня говорила: „Этот человек не имеет связи с заключенными». Другая часть спрашивала: „А что, если он действительно сможет это сделать?»»

В заявлении Би-би-си СБУ отметила, что сотрудничество с российскими агентами «никоим образом не облегчит положение заключенных, наоборот, может значительно усложнить их шансы на обмен».

Власти призывают всех родственников немедленно обратиться к ним, если российские агенты выйдут с ними на контакт.

Тех, кто это сделает, защитят и будут относиться к ним как к жертвам, утверждают в ведомстве.

Но если родственники соглашаются на диверсию или шпионаж, говорят в СБУ, «это может квалифицироваться как государственная измена. Максимальное наказание — пожизненное заключение».

Власти регулярно сообщают об арестах украинцев, которые якобы совершают поджоги или раскрывают России расположение военных объектов.

Прокремлевские СМИ пестрят видео, на которых украинцы якобы поджигают военный транспорт или железнодорожные электрические щиты.

Некоторые из виновников делают это за деньги, но есть предположение, что диверсии осуществляют также отчаявшиеся родственники.

Петр Яценко из украинского Координационного штаба по вопросам обращения с военнопленными говорит, что российские агенты контактируют с семьями около 50% всех украинских военнопленных.

«Они находятся в очень уязвимом положении, и некоторые из них готовы на все, — говорит Яценко. — Но мы пытаемся убедить их, что это не поможет [их близким в плену]».

Он добавляет, что такой поступок, как поджог военного автомобиля, не считается значительной материальной потерей для Вооруженных сил Украины.

«Но это может дестабилизировать единство украинского общества, это главная проблема, — объясняет он. — И, конечно, если кто-то делится расположением, например, систем противовоздушной обороны, это для нас тоже большая проблема».

Власти не обнародуют цифры содержащихся в российском плену украинцев, но считают, что их более восьми тысяч.

Источник в украинской разведке сообщил Би-би-си, что случаев, когда родственники соглашаются работать с Россией, немного.

В заявлении российского правительства Би-би-си говорится, что обвинения в том, что оно использует семьи заключенных как рычаги влияния, являются «безосновательными», а Россия обращается с «украинскими комбатантами гуманно и в полном соответствии с Женевской конвенцией».

Также российские власти в заявлении обвиняют Украину в использовании тех же методов: «Украинские оперативники активно пытаются заставить жителей России совершать диверсии и поджоги на российской территории, нацеливаясь на объекты критической инфраструктуры и гражданские объекты».

Мужа Светланы Диму освободили из плена чуть больше трех месяцев назад.

Теперь супруги снова вместе и играют со своим четырехлетним сыном Вовой.

Что чувствовала Светлана, когда ее мужа наконец-то освободили?

«Были такие слезы радости — я никогда раньше так не плакала, — говорит она с улыбкой. — Казалось, будто я вырвала свою любовь из пасти смерти».

Дима сказал жене, что россияне не выполнили своих угроз наказать его за ее отказ сотрудничать.

Когда Светлана рассказала ему о звонках, он был шокирован.

«Он спросил меня, как я выдержала, — говорит она и подмигивает. — Ну, как я всегда говорю — я жена офицера».