«В домах живут собаки и кошки, больше никто». Война вынуждает россиян бежать из приграничья, а их питомцы остаются

В приграничных районах Белгородской и Курской области, откуда люди вынуждены уезжать из-за обстрелов или где объявлена эвакуация, остается множество брошенных домашних животных. Жители оставляют собак и кошек — не могут взять их с собой или забывают второпях. Их спасают в приютах, в том числе расположенных рядом с границей. Как устроена их работа?

«Когда беда, когда тебе сыплется на голову что-то и дается 10 минут на сборы, человеку свойственно забывать обо всем. Люди уезжают, оставляя животных, забывают даже открыть вольеры или спустить с цепи», — рассказывает Би-би-си Галина Стебловская, председатель общества защиты животных «Преданность», НКО из Белгородской области.

В Белгородской и Курской областях, где люди массово уезжают из-за военных действий (будь то обстрелы или бои на земле), об оставленных животных заботятся зоозащитники. В том числе волонтеры «Преданности»: договорившись с властями, они ездили кормить животных в районы области, когда объявили эвакуацию. Такое происходило в Шебекинском районе в 2023 году, а потом — в марте 2024 года, когда в Грайворонский район зашли формирования, воюющие на стороне Украины.

«Добровольцы выезжали на броневиках, в бронежилетах, кормили животных, которые там остались. Приезжаешь в населенный пункт, выходишь на улицу, и кошки, собаки со всех сторон идут к тебе. Встречают радостно, хвостами виляют, бегут, сопровождают, — рассказала Стебловская. — Там не только собаки, но и козы, и свиньи, всякая живность». Когда эвакуация заканчивалась и жителям разрешали приехать в свои дома, они возвращались к своим животным.

Она и сама регулярно ездит кормить животных в приграничье: Шебекино, Таволжанку, Грайворон. «Туда, куда другие боятся ехать. У меня, наверное, этот страх меньше, чем жалость к животным. Когда-то едем в бронежилетах, когда-то и так просто. Сейчас не столько опасность, что бомбят, сколько дроны», — рассказывает Стебловская.

Приют «Преданности», где сейчас живет больше 200 животных, расположен в 20-километровой зоне у границы, и над ним тоже часто летают украинские дроны, говорит Галина Стебловская: «Очень неприятно: ощущение, что на тебя охотятся».

Среди ее подопечных много собак, которые испугались обстрелов и убежали из дома. Впрочем, животные уже попривыкли. «Но сейчас они уже адаптировались: у нас громко с самого начала, с 2022 года, — рассказывает Стебловская. — Было много раненых животных, когда горячо было, и мы их забирали. Партнер наш, ветеринарная клиника делала операции бесплатно. Хозяева приходили в себя или возвращались, искали своих животных — и мы возвращали их».

Уезжать от обстрелов сама Стебловская не планирует. «Я никогда не оставлю животных в беде. Через меня коммуникация с властью выстроена, благодаря нашему содействию построены приюты в области. Да и зачем куда-то бежать, от чего спасаться? Кому суждено утонуть, тот не сгорит», — рассуждает она.

Ирина Харитонова переехала в Белгородскую область с Крайнего Севера в 2013 году. С ней приехали три ее собаки и кошка — Ирина говорит, что всю жизнь любит и спасает животных. Продолжила она спасать их и на новом месте.

Поначалу она брала животных к себе, селила их во дворе. В 2021 году, когда у нее на участке жили уже десятки собак, Ирина зарегистрировала некоммерческую организацию — центр для бездомных животных «Ангел». Ирина жила в селе Графовка (недалеко от границы с Украиной), а для собак, которых становилось все больше, нашла помещение в старом коровнике неподалеку.

Но в 2022 году все изменилось. «С приходом СВО коровник заняли военные, — рассказывает Харитонова. — Я забрала всех собак и перевезла к себе во двор, на тот момент там было 150 собак». После этого Ирине пришлось уволиться с работы, потому что за таким количеством животных нужно было следить с утра до вечера: они норовили сделать подкоп под забор и сбежать.

150 собак в обычном дворе — это очень шумно, и соседи стали жаловаться на Ирину.

Из-за жалоб местная администрация велела ей распустить собак. «Я этого не сделала. А куда их, на голодную смерть? Я бросила коттедж, забрала собак и уехала в лес», — рассказала она Би-би-си.

«Нам люди помогли приобрести старый бабушкин домик и 50 соток земли на почти заброшенном хуторе. Отапливается дом буржуйкой, в казанах варим кашу. Во дворе мы сделали вольеры», — рассказала Ирина. Живет она на повышенную «северную» пенсию своей пожилой мамы и на пожертвования людей, которые ее поддерживают. Управляться с собаками ей помогают пенсионеры, живущие неподалеку, говорит она.

Переехал приют не только из-за жалоб соседей, но и из-за обстрелов. В Шебекинском районе они происходят регулярно, а однажды снаряд упал совсем рядом с домом Ирины. Собаки сильно волновались из-за взрывов: «И забор мне ломали, и на голову мне залезали», — вспоминает Харитонова.

Дом-приют Ирины сейчас переполнен. Она уже не берет к себе новых животных. Освободить место, пристроив в семьи тех, кого она спасла, очень сложно: «Сейчас пристраивать практически некому, никто не хочет брать их. Никто не знает завтрашний день: может, тоже придется уезжать, а [животное] пойдет на улицу».

С этой проблемой сталкиваются и другие зоозащитники области. Глава белгородского приюта «Лучик надежды» Наталья Пчелкина тоже отмечает, что пристраивать в семьи сейчас получается намного меньше собак, чем раньше: «Если мы в 2022-м и 23 году за месяц пристраивали 35 собак, то сейчас — максимум 15. Это связано с неопределенностью, с тем, что сейчас большая часть людей сидит на чемоданах», — рассказала она Би-би-си.

«Лучик надежды», как и другие приюты, сейчас переполнен. Он рассчитан на 300 животных, а живет там почти 400. Резко выросло поголовье в декабре: тогда ракета попала в собачий приют в городе Строитель под Белгородом. Здание загорелось, восемь собак погибли. Местные власти обещают отремонтировать здание, а пока больше 40 собак из сгоревшего приюта переехали в «Лучик».

В Курской области экстренная работа зоозащитников началась в августе 2024 года. Тогда ВСУ зашли в Курскую область, а мирные жители в спешке бежали из приграничья. Те, кто не успел уехать, до сих пор находятся в зоне, подконтрольной украинским силам.

«Август был очень тяжелый. Первые пять ночей я лично вообще не спала, потому что это было все очень страшно, неизвестно было, как будут развиваться события», — вспоминает директор благотворительного фонда «Право жить» Екатерина Жильникова. Она курянка и всю жизнь живет в Курске, где работает адвокатом.

Государственного или муниципального приюта для животных в Курской области нет: все держится на частной инициативе и энтузиазме. Приют «Право жить» тогда работал, принимая животных и отправляя их дальше, в Москву и другие города: на передержки, в приюты, в семьи. «Мы вывозили животных и днем, и ночью. Это просто был кошмар, я даже не могу сказать это спокойно, — говорит Екатерина. — В августе мне ни одни успокоительные не помогали, хотя я раньше никогда в них не нуждалась. Потом как будто тумблер выключился — и я успокоилась».

Оставить у себя такое количество собак приют бы все равно не смог, к тому же многие животные очень боялись обстрелов. «Очень многие просто не выдерживали этих вот бахов и рвали вольеры, и морды у них все в крови были, и лапы. Самых проблемных, кому тяжелее всего, мы в первую очередь пытались пристроить и найти передержку», — рассказывает Жильникова.

В Курской области, так же, как в Белгородской, организовались волонтеры, которые ездят в приграничные поселки, покинутые людьми, и кормят животных. «Всех их вывезти некуда: бросили 90% домашних животных. То есть проще ездить туда и кормить», — объясняет Екатерина.

«По Теткино, по Глушково они просто бегают (эти поселки были эвакуированы в августе 2024 года после того, как ВСУ зашли на территорию России — Би-би-си). Их очень много, не только собак и кошек — там и лошади, и коровы, и свиньи. Судя по видео, там во всех домах живут собаки и кошки, всё, больше никто. И вот они объезжают все дома и кормят, — рассказывает Жильникова о работе волонтеров. — Собаки привязаны к дому, они преданные, они ждут, понимаете? То есть бахнуло — они убежали куда-то. Все стихло, они вернулись». Еще и поэтому животные гибнут, считает она: ведь поселки продолжают обстреливать.

Что происходит с животными на территории Курской области под контролем ВСУ, она не знает: волонтеры туда не пытаются проехать.

В приюте «Право жить» сейчас около 170 животных. Могло бы поместиться и больше, но Екатерина сознательно старается не набирать много: вдруг придется эвакуировать весь приют.

«Такая обстановка нестабильная, нам, если честно, страшновато набирать. Я уже ни в чем после Суджи не уверена. Если что, то одно дело вывезти 100 собак, а другое дело — 350», — рассуждает она.

Пожилые родители Екатерины, как и она, продолжают жить в Курске: «Я предлагала им уехать в августе, но они отказались. Сказали, что знают, что я не уеду и все равно буду ездить в приют, поэтому [если уедут], будут ещё и за меня переживать».

В основном в «Право жить» попадают те животные из приграничья, которым нужна медицинская помощь: по словам Жильниковой, в приют их часто привозят военные.

Еще порядка 20 собак в приюте «Право жить» — хозяйские. Хозяева навещают: гуляют с ними, привозят вкусняшки. Просто забрать с собой пока не могут. «Один мужчина, например, вообще через день ездит. Он из Беловского района привез свою овчарку, но взять его [домой] он не может, потому что они всей семьей живут в однокомнатной съемной квартире», — объясняет Екатерина.

Зооюрист Юлия Шакиро рассказала Би-би-си, что животные оказываются брошенными и забытыми в любой экстренной ситуации, не только в случае военных действий: «У нас в прошлом году было серьезное наводнение в Оренбуржье. И точно такие же ситуации были в случаях с пожарами на Дальнем Востоке и в Сибири».

Частая причина того, почему животных не берут с собой в эвакуацию, из-за войны она происходит или из-за природных катаклизмов, — люди из собственных частных домов переселяются в ПВР, к родственникам, которым и так приходится потесниться, или на съемные квартиры. Разместить там животных может быть просто нереально: тем более что деревенские собаки, всю жизнь прожившие во дворе, не привыкли к городским квартирам.

В приюте в Белгороде таких животных тоже много. «Когда многие говорят: вот, уехали, собак бросили… У людей не было выхода. Люди приезжали, а в ПВР их с собаками не брали, квартиру не сдавали, — рассказала Би-би-си глава белгородского приюта «Лучик надежды» Наталья Пчелкина. — У нас был случай, когда пришла женщина [оставить в приюте свою собаку] с двухлетним ребенком: она реально была в сланцах, они бросили дома вещи, но не бросили свою собаку. А в ПВР говорят — [с собакой] селить не будем. Так что осуждать людей нельзя».

Впрочем, Пчелкина видела и обратные случаи: например, хозяева уезжали, оставив собаку на цепи, без шансов добыть себе пропитание. Такого алабая привез в белгородский приют сосед бросивших животное хозяев. «Ее просто бросили во дворе на цепи. Когда сосед ее привез, там реально была кожа и кости. Собака до сих пор в шоке», — рассказывает она.

Такие случаи знает и Жильникова из «Права жить». В октябре и ноябре животных в приют стали привозить российские военные: тогда российские войска вернули себе контроль над некоторыми населенными пунктами.

Там, по словам Екатерины, военные нашли погибших животных, в том числе собак, которые умерли на цепи от голода и жажды: хозяева в спешке забыли их отвязать. «Военные вывозят оттуда некоторых животных: с осколочными ранами, с оторванными лапами, истощенных. Вот овчарку нам привез штурмовик, вынес ее на руках», — рассказывает Екатерина.

Ирина Харитонова замечает, что до 2022 года имела дело в основном с родившимися на улице собаками. «Раньше мы как-то с бездомышами справлялись, а сейчас много выброшенных, оставленных домашних», — сказала она Би-би-си.

Юлия Шакиро же заметила тренд отказа от животных и до начала войны.

Если раньше на улицу выбрасывали приплод — то есть щенков или котят, родившихся от питомца, которыми хозяева не хотели заниматься, то в последние годы она чувствовала тенденцию, когда на улице оказываются молодые взрослые животные, с которыми хозяева не справились или «поигрались — и надоело».

«Есть корреляция с некоторыми показателями в части экономического развития общества. У людей стало хуже с деньгами, и им стало проще избавиться от статьи расходов на содержание животного, — эту тенденцию Юлия заметила в последние несколько лет. — Если раньше люди более ответственно подходили, могли себе позволить нанять кинолога, с психологом позаниматься, то с течением времени людям стало проще не заниматься и не корректировать поведение собаки, а просто завести новое животное и избавиться от старого».

Большинство регионов России борются с проблемой бездомных животных с помощью программы ОСВВ: отлов — стерилизация — вакцинация — возврат на улицу. Но в 2020 году государство разрешило регионам самим выбирать способ решения этой проблемы. После чего в некоторых областях страны стали возвращаться к эвтаназии бродячих собак — попросту отстреливать или усыплять.

Тем не менее многие регионы рапортуют, что количество нападений бездомных животных благодаря программе ОСВВ у них снижается. В Белгородской и Курской областях тренд обратный: людей все чаще кусают агрессивные собаки, сбившиеся в стаи.

Юлия Шакиро выступает за ответственность хозяина, считая, что ключ к решению проблемы именно в этом. Сейчас в России есть уголовная статья за жестокое обращение с животными, но она касается только случаев, когда животное погибло или получило увечье. Административные статьи 8.52 и 8.54 наказывают за несоблюдение требований к содержанию животных. Но на практике доказать, что кто-то выбросил животное на улицу, почти нереально, говорит Шакиро.

«У нас есть [административная] статья за нарушение правил содержания животных, но она чаще трактуется в пользу нарушения правил выгула. Сложно определить, это ты выпустил собаку погулять или ты выкинул ее? Это же такая тонкая грань», — говорит юрист.

В 19 регионах России введена обязательная регистрация домашних животных. В некоторых норма начала действовать с 1 января этого года. Речь в первую очередь о собаках: их должны чипировать. При этом ответственности за нарушение этого правила во многих регионах просто не предусмотрено. То есть ответственные хозяева будут регистрировать животных, но безответственным ничто не помешает «поиграться и выбросить».

О безответственности хозяев говорит и глава белгородского приюта «Лучик надежды» Наталья Пчелкина. Программу ОСВВ она не поддерживает: животных, которые попадают в ее приют, она не выпускает обратно на улицу, а пристраивает в семьи или заботится о них всю их жизнь. Собак на улице так и не станет меньше, если хозяева домашних животных продолжат выбрасывать щенков на улицу, уверена она.

«Приют развязал людям руки. Если раньше люди пытались пристроить щенков или как-то решить проблему, то теперь — зачем, когда можно ночью привезти в приют? Иногда мне кажется, что мы делаем бесполезное дело. Бывают дни, когда у нас перед воротами по три коробки подкинутых щенков. И ты понимаешь, что это бесконечно и бессмысленно», — поделилась Пчелкина с Би-би-си.