Скромный наряд, печаль в глазах и нарисованный от руки небольшой баннер. Фото женщины, сделанное моей коллегой Хатией Хасаиа на демонстрации в Тбилиси, облетело грузинские паблики. Эта женщина – метафора десятков тысяч беженцев из Абхазии, которые более 30-ти лет ждут, пока на них обратят внимание. Кто-то в этом ожидании идет на крайний шаг.
29 января во дворе Агентства по делам ВПЛ 44-летний Замир Квеквескири совершил самоподжог. Спустя неполный час ведомство связалось с его семьей и обещало помочь. Три десятилетия мужчина тщетно добивался этого внимания: подавал заявки на получение жилья, долгие годы пытался добиться финансирования на лечение ноги. Семья из четырех человек ютилась в общежитии, на 18-ти квадратных метрах. Замир Квеквескири скончался от ожогов в больнице.
В своем отчаянии он не был одинок. В 2022 году беженец Зураб Чичошвили, в знак протеста, выпрыгнул из окна аварийного санатория «Картли» и погиб. В 2014-м жительница Поти Дали Абурджания попыталась совершить самоподжог. Двумя годами ранее аналогичную попытку предпринял Вахтанг Чантуриа. В 2010-м подожгла себя и скончалась Нана Пипия. В Грузии с грустью замечают: забытые государством беженцы каждые несколько лет вынуждены приносить кого-то в жертву, чтобы напомнить о себе.
В результате войны в Абхазии, 300 тысяч этнических грузин стали беженцами в собственной стране. Они нашли временный приют в гостиницах, санаториях, детских садах, школах и больницах. Многие живут там по сей день. По данным Центра социальной справедливости, по состоянию на конец 2023-го, 500 семей ВПЛ проживали в 29-ти объектах, представляющих опасность для жизни и здоровья, а 51 845 семей все еще ждали жилья.
Расселить 13 тысяч из них государство обещает уже в ближайшее время. На строительство многоэтажек в пяти крупных городах были выделены 900 млн. лари. При этом есть и другая опция – выбрать частный дом с участком в каком-нибудь регионе. Вроде бы звучит неплохо, но есть нюанс.
Распределение жилья в Грузии происходит через сложную систему начисления баллов. Она постоянно обновляется, критерии расплывчаты и малопонятны. Ну смотрите, на бумаге в приоритет ставятся семьи, проживающие в особенно тяжелых условиях или же семьи, у членов которых есть инвалидность. Под оба этих критерия подпадал Замир Квеквескири, и что он получил?
Беженцы говорят о масштабной коррупции в процессе распределения жилья, рассказывая истории о том, как благодаря связям одни обзавелись уже несколькими объектами недвижимости, а другие вынуждены стоять в бесконечной очереди.
