«Мы выросли здесь». Как живущие в Германии мигранты воспринимают предвыборную риторику и призывы к «реэмиграции»

Проблемы миграции и недавние нашумевшие преступления, совершенные выходцами из других стран, стали в Германии центральной темой предвыборной риторики. Ограничения обещают даже традиционно «промигрантские» партии, а Willkommenskultur, немецкая «культура гостеприимства» по отношению к мигрантам, похоже, останется в прошлом. В преддверии выборов, которые пройдут 23 февраля, корреспондент Би-би-си в Германии Джессика Паркер пообщалась с мигрантами и их противниками.

Это сокращенный и адаптированный перевод материала корреспондента Би-би-си, оригинал на английском языке можно прочитать здесь.

«Я плакала», — рассказывает Алия о своей реакции на атаку в Мюнхене на прошлой неделе. Тогда в толпу въехал автомобиль, за рулем которого был выходец из Афганистана, и в результате погибли двухлетняя девочка и ее мать.

«Зачем кому-то нужно делать что-то подобное? Почему? Я не могу понять», — недоумевает женщина. Около 10 лет назад она переехала из Сирии с малолетним сыном Рами.

Алия — одна из примерно 1,2 млн человек, которые запросили убежище в Германии в 2015-2016 гг. Многие из них тоже были сирийцами, также было много беженцев из Ирака и Афганистана.

Нападение в Мюнхене, как и произошедшая месяц назад трагедия в Ашаффенбурге, где в результате ножевой атаки погибли двухлетний ребенок и взрослый, активно используется в предвыборной риторике. 23 февраля в Германии пройдут парламентские выборы, и тема миграции стала одной из центральных.

С антимигрантской риторикой выступает не только радикальная «Альтернатива для Германии» (АдГ). За ужесточение миграционных правил — даже Христианско-демократический союз (ХДС), бывший лидер которого Ангела Меркель когда-то открыла двери мигрантам, произнеся ставшую крылатой фразу «Мы справимся».

Нынешний лидер партии Фридрих Мерц спустя два дня после нападения в Ашаффенбурге представил план сокращения нелегальной миграции. Он предлагает ввести постоянный контроль на границах, чтобы отправлять обратно тех, у кого нет действующих документов и виз, а также тех, кому уже однажды было отказано в убежище. Соискателей убежища, совершивших в Германии правонарушение, Мерц предлагает задерживать и депортировать, а сами депортации проводить быстрее. Кроме того, он предлагает ограничить возможность въехать в Германию по воссоединению семьи для родственников тех, кто получил в стране статус дополнительной защиты — его имеют, например, многие сирийцы.

После того, как ХДС решил голосовать за иммиграционные реформы совместно с АдГ, в Берлине прошли протесты, в которых приняли участие до 160 тысяч человек. Законопроект в итоге был отклонен, поскольку против него высказались депутаты всех остальных парламентских фракций, в том числе и социал-демократы во главе с нынешним канцлером Олафом Шольцем. Шольц назвал ставку Мерца на поддержку со стороны АдГ «непростительной ошибкой». Тем не менее и социал-демократы сдвинулись вправо: они обещают ускорить депортации и увеличить их количество.

Алия считает, что Германия дала им все. Впервые журналисты Би-би-си познакомились с ней 10 лет назад на съемках в центре для беженцев в Оберхаузене. Она убегала из охваченной войной Сирии на маленьком судне, в которое набилось около 60 человек. Им удалось переплыть Эгейское море.

Рами смотрит на фотографию 2015 года и на себя — маленького, завернутого в спасательный жилет. Ему не по себе: он и не знал, что ему пришлось пережить в младенчестве такие приключения. А Алия спустя годы удивляется, как она решилась на такое рискованное путешествие с маленьким ребенком.

Алия снова вышла замуж, выучилась уходу за пожилыми людьми и сейчас ищет работу. Рами ходит в местную школу и увлекается футболом. Он мечтает стать футболистом, доктором или полицейским. Оба говорят по-немецки: Рами вырос, говоря на нем, Алия выучила. О тех мигрантах и беженцах, которые не освоили немецкий и не смогли нормально интегрироваться, она говорит: «Это очень грустно».

«Ключ к этой стране — это язык», — убеждена она. И подчеркивает: множество людей выучили его и работают.

Она говорит, что у нее много немецких друзей, но добавляет, что заметила глобальную перемену в настроениях общества. Ей уже приходилось слышать фразу Ausländer raus («иностранцы вон»).

Алия надеется, что Германия все-таки не закроет двери для беженцев: «Везде идет война. Люди нуждаются в этом… наверное, есть очень хорошие люди, бегущие от войны».

Прогуливаясь по центру Оберхаузена, корреспондент Би-би-си увидела демонстрацию против «Альтернативы для Германии», ультраправой партии, выступающей за «реэмиграцию», то есть за депортации мигрантов. А неподалеку — палатку АдГ, рядом с которой вскоре начали раздаваться крики: «Нацисты!»

Два темнокожих парня вступили в перепалку с активистами партии, один из которых предложил им возвращаться на родину, если им что-то не нравится. Он представился журналистам как Йорг Ланге, городской советник, и выразил сомнение в том, что его оппоненты выросли здесь, несмотря на их свободное владение немецким. На вопрос о том, сказал ли бы он то же самое белому человеку, он сказал «конечно, нет», но это, по его мнению, не расизм.

«Он лично напал на меня, — заявил Ланге. — Он сказал «ты нацист». В таких случаях, конечно, нужно говорить, что если вам что-то не нравится здесь, в Германии, то можете вернуться. Оставьте нас в покое».

Мужчин, которые поспорили с Ланге, зовут Пратип и Кваме. Им немного за 30. По словам Пратипа, «вернуться» он может только к себе домой за три улицы отсюда: он здесь родился. «Я немец», — говорит он.

Кваме приехал в Германию из Ганы, когда ему было 13 лет. Он хореограф. Это он кричал «нацисты!». Кваме говорит, что его провоцирует уничижительный язык, который он слышит в адрес людей с темной кожей. И тем не менее Кваме говорит, что гордится городом.

«Куда бы я ни поехал, я говорю, что я из Оберхаузена», — подчеркивает он.

«Мы учились здесь, мы выросли здесь, у нас дети здесь, — объясняют оба. — Мы платим налоги, много налогов».

Оба считают, что немецкое общество в последнее время стало значительно более разделенным.