Автор фото, Masoud Hashemi
- Автор, Персидская служба Би-би-си
Предупреждение: статья содержит графические описания войны, ранений и смертей.
«Я видел ботинок, — вспоминает Масуд Хашеми. — Внутри него все еще оставалась половина ноги. Это было ужасно». В интервью Би-би-си он рассказал, как в 14 лет попал на передовую ирано-иракской войны и вскоре впервые увидел останки человека — своего однополчанина.
Сейчас Масуду уже 56 лет, но эту картину он вспоминает всю жизнь.
Ирано-иракская война продолжалась восемь лет (1980-88 гг.), и в ней успели поучаствовать сотни тысяч иранских подростков, таких как Масуд.
По официальным данным властей Ирана, в зоны военных действий в тот период были отправлены порядка полмиллиона детей школьного возраста.
Другому собеседнику Би-би-си, Резе Шокроллахи, было всего 11 лет, когда он ушел на войну, после которой в его теле на всю жизнь осталось 25 осколков.
Мехди Талати, призванный в армию в 15 лет, вспоминает, как ему пришлось хоронить многих своих друзей во время конфликта.
С тех прошло почти 40 лет, но, по словам всех троих, их детский опыт повлиял на всю их дальнейшую жизнь.
В сентябре 1980 года силы президента Ирака Саддама Хусейна вторглись в Иран, что стало результатом политических и территориальных споров между двумя странами.
Иракский лидер обещал быструю победу, но получил отпор иранцев. Многими из них руководила религиозная преданность своему новому революционному лидеру, аятолле Хомейни.
В интервью 2023 года трое бывших солдат рассказали, как их втянули в культ идеализированного героизма мученичества.
Автор фото, Reza Shokrollahi
В начале войны аятолла Хомейни часто расхваливал 13-летнего мальчика Хосейна Фахмиде, который, согласно официальной версии, бросился с гранатой под иракский танк.
Реза говорит, что на него и его сверстников «огромное влияние» оказали плакаты и лозунги, прославлявшие Фахмиде. По его словам, он также смотрел телевизионные репортажи о детях на передовой и «ужасно хотел» попасть на войну.
Он вспоминает, как его отец решил, что они пойдут на фронт вместе и как люди просили сфотографироваться с ним и его автоматом Калашникова. Оружие было почти такого же размера, как он сам.
В то время он чувствовал себя «прекрасно… как будто я был героем», но теперь называет это «катастрофой».
До революции 1979 года Иран подписал дополнительный протокол к Женевским конвенциям, призывающий страны воздерживаться от вербовки детей до 15 лет в свои вооруженные силы.
Но все трое мужчин говорят, что этот возрастной порог по сути не соблюдался. Иран до сих пор не ратифицировал этот протокол.
Би-би-си подготовила документальный фильм о тех событиях, в который были включены ранее не публиковавшиеся архивные кадры и интервью с мальчиками. Подростки рассказали, что им было 12, 13 и 14 лет и что они сражались на передовой.
Масуд, который сейчас владеет рестораном в Германии, говорит, что изменил свое свидетельство о рождении, чтобы попасть на войну. По его словам, сотрудник иранской дорожной полиции вытащил его из автобуса, направлявшегося к линии фронта. Но две недели спустя он добился своей цели, спрятавшись под сиденьем другого автобуса.
Мальчик попал в подразделение, которое занималось расчисткой минных полей. Он говорит, что впервые оказался на минном поле в 15 лет, и по его мнению, 60% членов этого отряда были подростками. «Им было 16, 15, 14, 13…», — говорит он, добавляя, что молодых людей отбирали специально, потому, что они были ловкими и легкими.
«Работа была чрезвычайно опасной… но дети помладше об этом особо не задумывались».
Его младший брат погиб на войне в возрасте 15 лет. Год спустя отец умер от сердечного приступа. «Он не смог вынести такой боли», — полагает Масуд.
Мехди, который позже стал ученым, специалистом по Ближнему Востоку, был призван в армию, когда ему было 15 лет. Он присоединился к добровольческому ополчению Басидж, которое было создано для поддержки исламской революции в Иране.
«На фронте было еще семь или восемь мальчиков из моего класса, но только один из них вернулся живым», — говорит Мехди.
Многие из тех, кто отправился на фронт, «были вдохновлены голливудским взглядом на войну». Но после первой же военной операции «все наши ожидания рассыпались», добавляет он.
Когда он впервые увидел взрыв мины, на его глазах был убит однополчанин: «Осколок попал ему в голову — он скончался на месте».
Автор фото, Getty Images
Реза, которому сейчас 52 года, говорит, что на фронте воевало «много детей» его возраста. «Мы пересекли черту, которую не должны были пересекать, но как только мы это сделали, мы перестали быть детьми», — считает он.
Он рассказывает, как его близкий школьный друг, чья семья была против войны, однажды настоял на том, чтобы поехать с ним воевать.
«Я сказал, что ему нужно пойти в офис такого-то человека. А он говорит: «Но им же нужны будут рекомендации?» Я отвечаю: «Если понадобятся, просто назови им мое имя».
«Однажды ночью он отправился на передовую и не вернулся — было прямое попадание», — вспоминает Реза.
Сдерживая слезы, он рассказывает, как попытался прийти на похороны друга: «Его семья рыдала и проклинала меня. Они выгнали меня с церемонии».
Его лицо покрыто шрамами от осколков. По словам Резы, из-за близкого взрыва ему повредило лицо, руки, голову, грудь и ноги, а осколки мины все еще находятся в его теле.
В 1988 году аятоллу Хомейни убедили принять условия прекращение огня, о которых стороны договорились при посредничестве ООН. Это положило конец пребыванию на фронте юных бойцов.
По официальным иранским данным, за время боевых действий было убито около 200 тыс. иранцев, причем лишь немногие из них были гражданскими лицами.
Полных сведений о возрасте погибших на войне не существует, но, по официальным данным, примерно четверть из них составляли дети школьного возраста и подростки.
По тем же официальным данным, с 1979 года более 8 тыс. детей в возрасте от 11 до 15 лет считаются иранскими «мучениками». Большинство из них, вероятно, погибли во время ирано-иракской войны.
Правительство Ирана утверждает, что его политика заключалась в том, чтобы не отправлять несовершеннолетних детей воевать, и заявляет, что они пошли на фронт добровольно, чтобы защитить свою страну и религию.
Ирак также понес значительные потери в ходе войны, хотя оценки числа погибших с обеих сторон очень различаются.
Есть свидетельства того, что Ирак также использовал детей-солдат, но их число неизвестно.
Автор фото, Getty Images
Возвращение юных солдат к мирной жизни принесло новые трудности.
Реза обнаружил, что некоторые из его старых школьных друзей готовились к вступительным экзаменам в университет, намереваясь стать врачами или инженерами. «Для них жизнь продолжалась, для нас она остановилась», — говорит Реза.
Сейчас он журналист и живет в Праге со своей женой и сыном, но по его словам, всю свою жизнь он провел в «суете», переезжая с места на место. «Прошло тридцать восемь лет… но я все еще захвачен каждой минутой своего пребывания на войне», — добавляет он.
«Многие из нас так и не смогли приспособиться к послевоенной поре», — говорит Мехди.
По его словам, некоторые из тех, кто воевал, умерли «в одиночестве и изоляции», другие покончили с собой или их семьи развалились.
В прошлом Мехди положительно отзывался о войне и однажды даже назвал общую решимость солдат перед лицом смерти «прекрасной».
Но, по его словам, он не может спать больше двух-трех часов: «Я всегда вижу во сне своих друзей с войны».
Масуд говорит, что он подвергся воздействию химического оружия и теперь страдает от проблем с дыханием. Кроме того, у него в головном мозге застрял осколок.
«Спустя 38 лет мне все еще снятся эти ужасные сцены. Я внезапно просыпаюсь, кричу, а затем у меня начинается кашель», — говорит он.
Реза рассказывает, что после нескольких «по-настоящему мрачных» сеансов терапии он начал принимать свое прошлое: «Независимо от того, забрали ли они меня, заставили туда отправиться или просто не помешали, я все равно пошел на войну».
«Принять это — значит признать, что у меня не было нормальной жизни, нет и никогда не будет».